Кому принадлежат ЗВР России?

В учебниках по общей теории государства и права (равно как и в учебниках по ряду других юридических и политологических дисциплин) достаточно подробно разжевывается концепция (теория, учение) разделения властей. Согласно этой теории, государственная власть должна быть разделена между независимыми друг от друга (но и в достаточной мере друг друга контролирующими) ветвями: законодательной, исполнительной и судебной. Идея разделения пестовалась на протяжении многих веков и даже тысячелетий. Ее основы были теоретически и практически заложены еще в Римской империи. Наукообразное обоснование она получила в работах английского философа Джона Локка. Однако так получилось, что в широкий научный и политический оборот теория разделения властей была введена французским философом-просветителем Шарлем-Луи де Монтескье (1689−1755 гг.).

С тех пор и Европа, и Америка стали строить свою общественную жизнь «по Монтескье». Наиболее последовательно принцип разделения властей был проведён в Конституции США 1787 года. При этом «отцы-основатели» (А. Гамильтон, Дж. Мэдисон, Дж. Джей) развили классическую модель. Они дополнили её моделью «вертикального» разделения властей, то есть способами разграничения полномочий между властью федерального уровня и властью штатов. Кроме того, в содержание классической модели была включена известная система «сдержек и противовесов». Практическое воплощение этой системы получило мощный импульс в связи с решением Верховного Суда США Марбери против Мэдисона (1803), в результате которого судебная власть США реально реализовала свою прерогативу контроля над конституционностью тех или иных законодательных актов.

В новой и новейшей истории были (и сохраняются) некоторые отклонения от «классической» схемы разделения властей. Например, в Советском Союзе формально существовали все три ветви власти. Но была еще одна неформальная, которая называлась «партийной». И в советских конституциях (их было всего три) везде говорилось о «руководящей и направляющей роли КПСС». Де-факто эта четвертая ветвь и была высшей, стоявшей над тремя классическими ветвями французского просветителя Монтескье.

Пришла перестройка в Советский Союз, произошел развал СССР, на его развалинах образовалась Российская Федерация. И народу сообщили: мы возвращаемся к «нормальной» жизни. «Нормальность» заключалась, в том числе, в том, что нам обещали возврат к модели государственной власти, базирующейся на трех ветвях. Коммунистическая партия была низвергнута с пьедестала, с которого она на протяжении семи десятков лет руководила этими ветвями государственной власти. Кроме того, было обещано, что подобного в будущем никогда не повторится: никаким партиям над официальными органами власти государства не будет позволено стоять. Народу обещали, что отныне будет «правовое государство». А даже обещали, что не на словах, а на деле «источником власти» будет народ. 12 декабря 1993 года в Российской Федерации был принят высший нормативный правовой акт страны — Конституция РФ. Статья 10 Конституции четко зафиксировала «принцип Монтескье»:

«Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны».

Следующая статья (11) конкретизировала, какие институты скрываются за тремя ветвями государственной власти:

«Государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство Российской Федерации, суды Российской Федерации».

А далее Основной закон страны «разжевывает» содержание отдельных институтов государственной власти: глава 4 «Президент Российской Федерации», глава 5 «Федеральное собрание», глава 6 «Правительство Российской Федерации», глава 7 «Судебная власть и прокуратура». На первый взгляд, все стройно и логично, все в русле «классической» концепции «разделения властей»: президент страны, стоящий над тремя властями, и три равноправные и взаимосвязанные ветви.

Но вот когда начинаешь вчитываться в отдельные статьи Конституции, то возникают вопросы. В данном случае речь идет о таком институте, как Банк России, он же — Центральный банк Российской Федерации. О нем мы находим упоминание в Конституции, в статьях 75, 83 и 103. В статье 83 (пункт «г») говорится о том, что Президент РФ

«представляет Государственной Думе кандидатуру для назначения на должность Председателя Центрального банка Российской Федерации; ставит перед Государственной Думой вопрос об освобождении от должности Председателя Центрального банка Российской Федерации».

В статье 103 (пункт «г») говорится о том, что в ведении Государственной думы находится «назначение на должность и освобождение от должности Председателя Центрального банка Российской Федерации».

Из этих двух статей можно сделать вывод, что Банк России — важный государственный институт. В той же статье 83 говорится о том, что Президент представляет кандидатуры на должности судей Конституционного суда РФ, Генерального прокурора РФ и его заместителей. То есть руководитель Банка России — фигура очень серьезная. И тут мы переходим к статье 75. Интереснейшая статья! Пункт 1 указанной статьи гласит:

«Денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются».

Вроде бы все правильно и логично. Из этой статьи мы узнаем, чем должен заниматься ЦБ — эмиссией национальной денежной единицы — рубля (а он увлеченно занимается другим — «таргетированием инфляции»).

А вот пункт 2 статьи 75:

«Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти».

Это самый важный пункт моих рассуждений. Любой человек, владеющий русским языком, даст однозначную трактовку того, каков статус Центрального банка Российской Федерации. Это орган государственной власти, на что указывает слово «других».

Еще более внятно эта мысль сформулирована в Федеральном законе «О Центральном банке Российской Федерации». В статье 1 указанного закона мы читаем:

«Функции и полномочия, предусмотренные Конституцией Российской Федерации и настоящим Федеральным законом, Банк России осуществляет независимо от других федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления».

Из этой формулировки мы выводим, что Банк России не просто орган государственной власти, а федеральный орган.

Теперь опять возвращаемся к Конституции Российской Федерации и внимательно штудируем главы: «Федеральное собрание», «Правительство Российской Федерации», «Судебная власть и прокуратура». В них прописаны многие важные детали, касающиеся трех ветвей власти. Но нет даже намека на то, что Банк России принадлежит к какой-нибудь из них.

Итак, Банк России — федеральный орган государственной власти (как это следует из статьи 75 Конституции РФ и статьи 1 Закона «О Центральном банке РФ»), но при этом не входит ни в одну из трех ветвей государственной власти. Значит, чисто логически можно сделать вывод, что Центральный банк РФ — федеральный орган государственной власти, образующий еще одну ветвь власти. Получается четвертая ветвь власти. Существующая де-факто. И совсем не обязательно, что если она четвертая по порядку, то она такова и по своей значимости. На самом деле (я об этом постоянно пишу) она по значимости находится на первом месте. Она заменила ту неформальную власть, которая в советское время называлась «КПСС». Та действовала поверх закона и поверх конституции. ЦБ действует точно так же.

Мы помним, что в советское время правительство и партия тесно между собой взаимодействовали и в то же время были достаточно автономны друг от друга. Такая же дистанция и автономия сегодня просматривается в отношениях государства и Центробанка. Статья 2 Закона «О Центральном банке РФ» содержит следующую любопытную формулировку:

«Государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России — по обязательствам государства».

Вот так: Банк России — федеральный орган государственной власти (как это вытекает из статьи 1 указанного закона), а в статье 2 говорится, что этот орган государственной власти не отвечает по обязательствам государства! А наиболее непонятливым эта же статья закона разъясняет:

«Банк России осуществляет полномочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Банка России, включая золотовалютные резервы Банка России. Изъятие и обременение обязательствами указанного имущества без согласия Банка России не допускаются».

Вот оно как! Нам глава правительства господин Медведев любит с гордостью докладывать, что золотовалютные резервы страны растут. Что сегодня они перевалили за планку в $400 млрд. А оказывается, что это резервы не Российской Федерации, и даже не правительства, а «золотовалютные резервы Банка России». Который, может быть, и не собирается делиться этими резервами ни с Российской Федерацией, ни с правительством РФ.

У нас вузы Российской Федерации каждый год выпускают десятки тысяч молодых специалистов по разным юридическим специальностям. Количество юристов в нашей стране измеряется, по некоторым оценкам, двумя миллионами. Среди них — тысячи кандидатов и докторов юридических наук. Неужели никому не приходили на ум те вопросы, которые я поставил выше? А ведь у нас еще есть Дума, которая каждый год штампует по несколько сот законов.

Казалось бы, у наших народных избранников должен быть наметанный глаз в отношении законов не только принимаемых, но и принятых. А Конституционный суд Российской Федерации? Ведь там, наверное, работают судьи, которые должны знать наизусть (как «Отче наш») Основной закон Российской Федерации? Почему никто не замечает тех дикостей и несуразностей, на которые я обратил внимание?

Для меня нет никаких сомнений в том, как писались Конституция РФ, законы о банковской деятельности и о Центральном банке РФ. Все это делалось в «лихие» 90-е годы под диктовку американских консультантов. Цель такого законотворчества — подчинить Россию и политически, и экономически Западу. В первую очередь, — «хозяевам денег», главным акционерам Федеральной резервной системы США. Напомню, что Америка стала первой страной, где практически, можно сказать, в «рафинированном» виде была реализована модель трех ветвей власти. И она же стала страной, где эта модель была наиболее последовательно уничтожена.

Это уничтожение началось с 23 декабря 1913 года, когда Конгресс США принял закон о Федеральном резерве. Этот новый институт стал главной властью в стране (причем это не нашло своего отражения в Конституции США). ФРС США подчинила себе и законодательную, и исполнительную, и судебную власти Америки. На этот счет уже написано много книг. Закончив подчинение Америки, «хозяева денег» двинулись подчинять себе мир. Одним из главных инструментов «хозяев денег» стали центральные банки, создававшиеся в разных странах и незримо находившиеся в сфере влияния главных акционеров ФРС. Обо всем этом я уже подробно писал в своей книге «Хозяева денег. 100-летняя история ФРС» (М.: Алгоритм, 2013).

Важнейшая роль в подчинении нашей страны «хозяевам денег» еще на старте «рыночных реформ» отводилась Банку России, который получил в нашем законодательстве «мутный» статус. Как сказал А.С. Пушкин, «не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка». «Мутный» статус ЦБ позволил Западу действовать через Банк России как через «троянского коня» и разрушать нашу экономику. Сегодня это более или менее понятно многим здравомыслящим гражданам России. «Мутный» статус Банка России можно отчасти списать на «лихие 90-е», когда нас оглоушили каскадом «демократических» и «рыночных» реформ. Но с тех пор прошло уже два десятка лет. Мы приходим в себя. Мы понимаем всю абсурдность той модели экономики и финансово-банковской системы, которую нам сумели навязать в годы перестройки и реформ.

Я писал недавно о необходимости срочного и радикального реформирования банковской системы России. В качестве первой меры я предложил отказ от так называемого частичного покрытия депозитно-кредитными организациями своих обязательств. Покрытие должно быть полным, 100-процентным. Иначе бессмысленный и разрушительный для страны процесс «отзыва лицензий» коммерческих банков будет продолжаться. А ведь это фактически перманентный банковский кризис, не позволяющий начать восстановление экономики. Нам надо поставить жирную точку на этом кризисе.

Не менее срочной и важной мерой должно стать принятие мер по неукоснительному выполнению положения Конституции РФ о том, что Банк России — орган государственной власти. Нет никакого сомнения, к какой ветви власти должен относиться этот орган — к исполнительной. Так было у нас и во времена Российской империи (Госбанк был создан в 1860 году), так было и в Советском Союзе (одно время Госбанк находился даже в составе Минфина как его эмиссионное подразделение).

В любом случае Банк России должен быть лишен своего особого статуса, делающего его формально четвертой властью, а фактически — первой, стоящей даже над Президентом РФ. Очень надеюсь, что наши юристы и законодатели наконец-то очнутся и увидят те вопиющие несуразности, которые присутствуют в Конституции РФ (в части, касающейся банков и банковской деятельности), законе о Центробанке и других нормативно-законодательных актах, определяющих жизнь финансово-банковской сферы.