Rumol.org
«Библия Руска» Франциска Скорины

6 августа исполнилось ровно 500 лет, как Франциск Скорина издал первую русскую Библию, написанную на русском языке. Это событие, несомненно, сыграло большую роль в становлении русской культуры на землях племен восточных славян и выработке в дальнейшем единого русского литературного языка. Сравнение текстов Библий Франциска Скорины и Ивана Федорова показывает, что язык Скорины является более современным, чем язык Федорова, в котором гораздо больше старорусских (а ныне практически исключительно белорусских) слов, хотя издана его Библия была гораздо раньше.

Это говорит о том, что формирование единого литературного языка в ходе своей истории развивалось различными путями. Как выразился бы по этому поводу Борхес, это был путь «расходящихся тропок» и сходящихся вновь, так как процесс выработки русского литературного языка до сих пор не закончился, и современные русские писатели Беларуси также продолжают работать в едином языковом пространстве и вносят свой вклад в формирование русского литературного языка.

Пример Скорины показывает, что жители западнорусских земель внесли свой значительный вклад в формирование русского литературного языка. Особенно это влияние было сильным в восемнадцатом-девятнадцатом веке, когда шло строительство Санкт-Петербурга как столицы Российской Империи. Как показывает статистика народонаселения города в эти века, иногда до 30% населения Питера составляли выходцы из Северо-Западного края, которые ехали сюда на заработки. В этом плане Александр Лукашенко абсолютно прав, говоря о том, что современный русский язык — это наше, всех народов бывшей Российской Империи и Советского Союза, общее достояние.

Пример Скорины также говорит о том, что выработка единого литературного русского языка осуществлялась в течение весьма длительного периода. Как, например, и выработка литературного французского языка из франсийского диалекта Парижа, ставшего политическим, культурным и экономическим центром страны, бретонского, провансальского (окситанского), фламандского и других. Во Франции не видят ничего дурного в том, что провансальский или бретонский язык является диалектным по отношению к французскому.

Более подробно о том, как происходило формирование французского языка из национальных диалектов народов и народностей, населявших Францию, белорусские националисты могут почитать, например, здесь. Интересно, осмелятся ли они доказывать французским лингвистам то, что бургундский язык — это самостоятельный язык, а не диалект французского литературного языка, и не предложат ли вернуться французской нации на несколько столетий назад, чтобы вернуть все ее диалектное разнообразие за счет разрушения французского литературного языка на его диалектные группы.

Поэтому сегодня во Франции немыслимо, чтобы кто-то из наследников бретонцев, гасконцев или провансальцев назвал французский язык «оккупационным», так как французский язык является творчеством всех племен, народностей, этносов населявших и населяющих Францию, и их общим достоянием. Естественно, во Франции существует литература и диалектных групп, но она так и воспринимается и никто никакой ущербности в этом не видит. Однако то, что неприемлемо для культурной Европы, расцветает ядовитыми семенами национальной ненависти и языковой нетерпимости на менее окультуренных территориях.

Если раньше на ниве обвинений в «оккупационной» природе русского языка неоднократно отличились русофобские режимы Прибалтики и Украины, то теперь эта зараза агрессивного национализма и русофобии начинает расцветать пышным цветом и в Беларуси. Так, в июле-августе в Беларуси произошло сразу два случая, когда приглашенные (в рамках концепции «замирения» с националистами) на официальные мероприятия русофобы назвали русский язык «оккупационным».

Первый случай произошел 20 июля в Национальном историческом музее Республики Беларусь на торжественном открытии выставки, посвященной 100-летию со дня начала Кревской операции — последнего наступательного сражения русского Западного фронта Первой мировой войны. Известный своими скандальными выходами оппозиционный активист Геннадий Лойко, зачем-то приглашенный чиновниками на мероприятие, заявил о том, что фотографии, представленные на выставке, сделаны оккупантами, а выступающие говорят на русском языке, и потому «оккупация нашей земли и исторического музея продолжается».

Второй случай произошел в начале августа во время награждения победителей литературного конкурса «Скарынавай душой узлашчанае слова» в Союзе писателей Беларуси. Провластный Союз писателей республики, возглавляемый одним из наиболее талантливых современных белорусских писателей Николаем Чергинцом, всемирную известность которому принесли рассказы и повести о буднях советской милиции, решил умаслить белорусских националистов в области литературы и вручил им сразу несколько премий. В том числе, главную премию конкурса за произведение, написанное на белорусском языке, получил Антон Власенко.

Казалось бы, все хорошо, и националисты согласятся играть в предложенную властями игру, а в том, что дать премию националисту решение принимал отнюдь не сам «Союз писателей», сомневаться не приходиться. Однако русофобы четко поняли игру оппонентов и, что вполне закономерно, сыграли в свою. Когда глава Союза писателей Николай Чергинец поздравлял победителя и вручал ему диплом, тот заявил, что поздравительную речь можно было бы произнести и по-белорусски. А затем просто отказался пожать Чергинцу руку за «акупацыйную мову».

С одной стороны, можно пожалеть молодого борзописца как за отсутствие культуры ведения диалога, так и за то, что он своей выходкой подставил более грамотных идеологически товарищей и сорвал процесс идеологического замирения власти и националистической оппозиции. С другой стороны, этот скандал лишний раз показывает сразу несколько очевидных фактов.

Во-первых, что разговор с теми, кто готов, как на Украине (а на днях убивать русских туда направился еще один представитель националистической оппозиции из «Молодого фронта»), убивать своих оппонентов за «оккупационный» русский язык — невозможен в принципе. И любые подобные символы как приглашение на официальное мероприятие или вручение премии, как и другие знаки внимания, эти люди воспринимают исключительно как уступку своему воинствующему хамству. Это говорит о том, что ситуация со времен профессора Преображенского нисколько не изменилась, и Шариковых, в том числе, от культуры, ничего не исправит, даже операция по пересадке мозга. Как молились на «абырвалг», так и будут молиться.

Во-вторых, эти две произошедшие в медийном пространстве республики ситуации показывают, что, несмотря на белорусско-российские договоренности на высшем уровне и продолжающуюся экономическую и финансовую поддержку белорусской экономики со стороны Москвы, в идеологическом пространстве республика по-прежнему пытается замириться с оппозицией и продолжает наступать на все украинские грабли, которые в итоге Януковичу стоили поста президента.

Год назад невозможно было представить, что кто-то, даже представители националистической оппозиции, на официальных мероприятиях позволит себе назвать русский язык «оккупационным». Однако сегодня мы это наблюдаем воочию. Более того — сторонники националистического пути развития республики стали уже открыто призывать сжигать сторонников Русского мира, как в Одессе (подробней об этом — здесь). Таким образом, несмотря на экономический союз с Россией, в идеологическом плане Беларусь продолжает идти по пути Украины. Количество серьезных ошибок белорусской власти в области идеологии и патриотизма начинает переходить в весьма опасное качество. И это прискорбно.

В-третьих, на мой взгляд, очевидно, что между научными и публицистическими спорами о том, является ли белорусский язык самостоятельным языком или диалектом русского, и обвинениями русского языка в оккупационности существует огромная разница. Дело в том, что русский — это государственный язык. И такого рода его обвинение, на мой взгляд, является не только оскорбительным и должно наказываться в соответствии с Уголовным кодексом, но и разжигает межнациональную рознь, так как подразумевает, что оккупантами являются и все русские по национальности граждане республики.

Вот и посмотрим, увидят ли белорусский Мининформ и министр Лилия Ананич в этом нарушение действующего белорусского законодательства или и этот факт она посчитает уместным в русскоговорящей стране. Да и в России посмотрят на то, как в республике на деле, а не на словах защищают наше общее историческое, да и не только историческое, достояние.