Президент и народ: переход к внутренним проблемам России неизбежен

Прямая линия с президентом — формат нужный и необходимый. В этом нет никаких сомнений. Во-первых, она позволяет сделать очень большой массовый замер общественных настроений. В этом плане ни один соцопрос не может с ней сравниться по объему и количеству охвата мнений граждан. Возможно, именно в этом ее значение для руководства страны — снять картинку с мест, минуя отчеты чиновников, политическую борьбу партий и ведомственные интересы других органов власти.

Во-вторых, как президенту необходимо чувствовать настроения масс, так и народу важно видеть президента и общаться с ним напрямую. В этом плане прямая линия только подтверждает старую архетипическую метафору о необходимости в России связи между царем и народом, минуя придворных бояр. Кто мешал губернаторам или Минздраву решать проблемы своих территорий или отрасли с таким же ускорением до президентских указаний в ходе прямой линии?

В-третьих, необходимость прямой линии была обусловлена и приближающимися выборами президента. Лидеру страны необходимо было лично почувствовать ритм страны и те проблемы, которые стоят у людей на переднем плане. Если говорить о самой президентской кампании, то никаких вопросов, кто в ней победит в первом туре, если Владимир Путин примет решение идти на следующий срок, ни у кого нет. Однако президенту необходимо понимать ожидания страны и начать работать над программой следующего президентского срока с учетом этих ожиданий.

Тем не менее с учетом всех тех положительных факторов прямой линии и несомненной ее необходимости, необходимо поговорить и о тех нюансах, которые проявились при ее проведении. Во-первых, возникает вполне логичный вопрос о том, как ее проводить дальше, поскольку в нынешнем формате прямая линия исчерпывает себя. Об этом говорит совсем не отсутствие громких заявлений со стороны президента, о чем почему-то (вполне понятно почему) так печется либеральная общественность, а качество подавляющего большинства вопросов. И это упущение организаторов прямой линии.

Западные либералы обрадовались — нейросети с помощью своих программ вычислили, что доминирующая эмоциональная интенция президента на прямой линии была грусть. Было от чего загрустить, если приходится в пятнадцатый раз наблюдать одну и ту же картину нерадивых чиновников и утопающую во внутренних проблемах страну.

Во-вторых, прямая линия высветила в очередной раз проблему чиновников, и вообще — вертикали власти. Чиновники живут сами по себе, страна — сама по себе. То есть необходимо реформировать систему для резкого ужесточения исполнительской дисциплины и контроля над чиновниками всех уровней. Потому что в условиях той войны, которую пока на внешних информационных в основном фронтах ведет Россия (в том числе, и на Украине), хотя и военные уже имеются — Сирия, внутренняя коррупция и компрадорство, безответственность, низкий уровень моральных и деловых качеств чиновников, начинают серьезно влиять на способность страны противостоять внешним угрозам.

Как показывает опыт цветных революций во всех странах, именно внутренние червоточины и являются той средой, в которой эти государственные перевороты и могут вызревать. Поэтому высшее политическое руководство страны может ни минуты не сомневаться в том, что граждане России полностью поддержат ужесточение внутренней политики.

Еще больше граждане России поддержат восстановление социальной справедливости в деле выравнивания уровня зарплат, потому что та разница, которая сегодня существует в стране — очень серьезная. И если Россия — наше общее дело, то вклад и затраты всех должны быть соизмеримы.

В-третьих, не может президент знать всех нюансов ситуации в каждом уголке необъятной России — мы не Люксембург и не Швейцария. Страна огромная, и везде есть проблемы. Конечно, президент должен об этом знать, но он и так будет об этом знать с учетом того анализа всего массива вопросов, которые шли на прямую линию. Поэтому на самом деле вопрос вызывает не то, что президент не сделал громких заявлений, а качество вопросов, на которые вынужден был отвечать президент — на 90% это были вопросы явно не президентского уровня.

Если уже есть такая необходимость знать ситуацию с мест, то это может быть один модератор, который вкратце описывает основные вопросы в регионе, и уже на те из них, которые обладают наибольшей остротой, идут ответы президента. Возможно, стоит пропускать вопросы рядовых граждан через сито экспертов, которые смогут грамотно вписывать каждую конкретную человеческую ситуацию в более общий для страны контекст. Я не говорю, что эти варианты решения проблемы идеальны, но формат надо менять, возможно, сокращать время, чтобы и люди, и ведущие понимали, что необходимо более ответственно подходить к тому, что спрашивать у главы государства.

В-четвертых, прямая линия показала, что информационные приоритеты людей начинают отходить от внешнеполитической проблематики ко внутриполитической и экономико-социальной. И дело опять-таки вовсе не в том, что, как упрекают либералы, «люди устали от Сирии и Украины». Допустим, что кризисы в этих странах закончились. И что тогда? Люди тем более ‑ и горе здесь либералам! — вернулись бы к внутриполитическим и экономическим проблемам. Поэтому этот разворот интересов от внешнеполитической сферы к внутренней — он произошел бы в любом случае. Поэтому никакой проблемы здесь нет. Наоборот, это очень хорошо, так как показывает рост гражданского и национального самосознания.

О том, что в следующем избирательном цикле России предстоит возврат к внутриполитической проблематике, эксперты ИА REGNUM писали еще в конце марта текущего года. Например, в публикации «Навальный задал вопрос — государство пока молчит»:

"Люди немного устали от перебора внешнеполитической проблематики и успехов на внешних фронтах и отсутствия продвижения во внутренней политике, начиная от фигуры самого премьер-министра и либерального крыла правительства и заканчивая ни в какие ворота не лезущим гламурным шиком сверхбогачей и неспособностью судебной системы обуздать их инстинкты.

Почему одни плюют на закон, плюют на патриотизм и напоказ выставляют свое презрение к Родине, и им дают возможность великолепно зарабатывать, а они образуют антипутинское меньшинство, а вторые горбатятся за копейки, готовы, если придется, пойти на фронт и пролить свою кровь за Родину, а их держат в черном теле? Вот где основное противоречие системы. И если люди, руководствуясь интересами государства, до поры до времени готовы были не обращать на это серьезное противоречие внимания, то, видимо, приходит время, когда власти на него надо дать развернутый и понятный ответ».

Или, например, в публикации «Слабина власти: в России решили освежить грабли столетней давности?»:

"Из кризиса 2011−2012 гг. в России выводов никто делать не захотел. Или нет, не так. Выводы были сделаны — всех «белоленточных борцов» было решено приголубить: их погладили по головке, дали денег на их проекты, дали должности во власти, неограниченный доступ к СМИ, в том числе и государственным. Что же касается тех, кто был с другой стороны баррикады, то было решено, что они и так перетопчутся: их отодвинули от всего, от чего было можно, и в первую очередь, от власти и СМИ. Ну, а как? Они же патриоты — «сами прибегут, когда надо будет». Результаты этой «мудрой» политики видны уже сегодня».

Аналогичную позицию относительно социального кризиса нынешней модели России как наиболее опасной угрозы для страны заняли и многие другие эксперты, например:

«Фильм Навального про «недимона» — лишь на первый взгляд антикоррупционное расследование. Иероглиф «коррупция» там лишь в роли маркера, позволяющего включить более эффективные для мобилизации политической улицы рычаги. Например, тему сверхпотребления элит, шикарной жизни целой социальной группы на незаработанные деньги (иероглиф «яхта Сечина»).

На таком фоне патриотичный бюджетник с георгиевской ленточкой на лацкане выглядит — и сам ощущает себя — круглым дураком, вписывающимся бесплатно за право вельможных мажоров на райскую жизнь без ограничений (иероглиф «Мара Багдасарян»). Жизни, которой не видать никогда ни ему самому, ни, что сейчас даже более важно, его детям — потому что для элиты как раз пришло время выводить в свет своих собственных детей (иероглиф «подросшие сыновья»). И вкупе с идущим вовсю обсуждением грядущего ещё одного путинского шестилетия всё это создаёт идеальный контекст для «политических взломщиков».

Нет, ребята, это не Медведева тут валят. Это Путину вопросы задают. И не про «коррупцию», а про своё собственное будущее в той России, которая будет после 2018 года. Риски огромны: именно на этом приёме уложили в своё время на лопатки Советский Союз, поставив в общенациональную повестку вопрос о номенклатурных привилегиях. И это при том, что тогдашняя номенклатура была куда как скромнее на роскошь, но воображение пролетария охотно дорисовывало «коммунизм для избранных» по скудным намёкам тогдашних гдлянов-ивановых.

Сейчас же и дорисовывать ничего не надо: в эпоху инстаграм-культуры всеобщий (перешагнувший изначальные рамки гендера) тёлочий инстинкт «блистать» сам на себя стучит борцам за справедливость. И ничего не может с собой поделать — так уж он устроен. Трансграничный гламур и наследственная безнаказанность для верхних, санкционная аскеза и казённая духовность для остальных — идеальная гремучая смесь для страны, переживающей столетний юбилей самой кровавой за всю мировую историю социальной революции».

Поэтому в заключение могу лишь только повторить выводы одного из мартовских обзоров блогосферы:

«Вполне возможно, что президентские выборы 2018 года будут проходить при преобладании для избирателя внутриполитической и социальной проблематики, и это требует от властей совершенно четкой линии на пресечение гламура «элиты» на фоне чрезвычайно сложных условий выживания георгиевского электората. И, конечно, необходимо формировать реальную и прогосударственную политическую оппозицию, а не искусственные политпроекты, так как время жириновских и зюгановых заканчивается».

Отсюда вытекает и главный вывод прямой линии.

Необходимы новые социальные лифты для путинского большинства. ОНФ был первой попыткой такого рода со всеми своими плюсами и минусами, необходимо идти дальше. Главным тормозом в развитии страны сегодня является чиновничья элита, которая не только по традиции забронзовела, но, пытаясь сохранить свой социальный и имущественный статус, строит прожекты нового кастового общества. Однако как сказал во время прямой линии Владимир Путин, это очень неправильно — воспитывать «принцев крови».

Чтобы общение президента и народа было более полноценным, чтобы в условиях грядущих серьезных угроз — а новая мобилизация страны и общества в условиях весьма возможного свержения Трампа в США, и прихода к власти откровенных фашистов в лице «глубинного государства» (и, соответственно, новые, более жесткие санкции в отношении России) становится фактически неизбежной, власть и народ были по-настоящему монолитны, необходима гораздо большая представленность именно народа, а не элиты, в управлении страной.

Россия не может себе позволить стать слабым звеном среди основных мировых игроков — разорвут. А для того, чтобы не разбили, необходимо еще больше повысить внутреннюю плотность, сжаться. А это есть мобилизация и отбрасывание либеральной шелухи.