Западу пора признать отказ России от коммунизма возвратом русских святынь

Визит президента России Владимира Путина во Францию, начинающийся 29 мая, будет иметь два измерения. Глава нашего государства встретится с новым французским президентом Эммануэлем Макроном, вместе с которым откроет выставку «Царь Петр I во Франции, 1717 год», что является знаком «особого партнерства» между Национальным музеем дворцов Версаля и Трианона и петербургским Эрмитажем. На выставке будет представлено более 150 экспонатов, рассказывающих об «одном из самых значимых дипломатических и культурных событий начала правления Людовика XV».

Но вместе с тем Путин посетит открытый в декабре 2016 года в Париже Российский духовно-культурный центр, сооруженный в 7-м округе французской столицы Парижа на набережной Бранли. В нем находятся православный храм, выставочный центр, школа, а также здание епархиального управления с концертным залом и жилыми помещениями для священников и сотрудников культурной секции посольства России. Центр освятил 4 декабря патриарх Московский и всея Руси Кирилл в присутствии почетных гостей, среди которых были президент Фонда социально-культурных инициатив Светлана Медведева, постоянный секретарь Французской академии Элен Каррер д’Анкосс, апостольский нунций во Франции архиепископ Луиджи Вентура. Выразив благодарность «городу Парижу в лице мэра города и всем тем, кто с добрым отношением воспринял идею строительства русского кафедрального собора», патриарх Кирилл заметил: «Как недавно мне в Англии сказал один очень просвещенный и известный человек, то, что сегодня происходит между Россией и Западной Европой? — это просто ветер, который ударяет по крыше дома, внутри которого живут люди — живут прошлым и настоящим, греются у камина, встречаются друг с другом».

Прошлое и настоящее, связывающее Россию и Францию, еще раз дало о себе знать спустя несколько месяцев во время заседания Священного синода Русской православной церкви. В журналах от 9 марта 2017 года среди прочего говорится о решении включить в месяцеслов РПЦ для общецерковного почитания покровительницу Парижа преподобную Геновефу (Женевьеву), которая жила в тех краях в конце V — начале VI веков. Считается, что во время нашествия гуннов под предводительством Атиллы заступничеством святой Геновефы (ей тогда было 28−29 лет) Париж был спасен, Атилла внезапно круто повернул и обошел город стороной. Молитвами преподобной король-язычник Хлодвиг принял святое крещение, став основателем христианской династии великих французских королей, длинноволосых Меровингов. Так что решение Священного синода — это не просто духовный жест в адрес французских христиан, это во многом еще и показатель преобразования самой России и нового понимания ее места в историческом окружающем пространстве.

Однако есть кое-что, чего сама Россия ждет от Запада. Выступая недавно во время освящения нового храма Сретенского монастыря, президент Путин назвал это важным и значимым событием не только для православных верующих, но и для нашего общества в целом. «И вот почему: этот храм посвящен и Воскресению Христову, и новомученикам, то есть памяти тех, кто пострадал за веру в период богоборчества, кто погиб в ходе репрессий; и вместе с тем он олицетворяет примирение», — подчеркнул глава государства. Путь примирения означает, что мы не отрицаем ни одну из частей нашей тысячелетней сложной истории. Но вместе с тем имеются ошибки, которые требуют не злорадства над ними, а исправления. Об одной из них патриарх Кирилл говорил во время встречи в храме Христа Спасителя в феврале сего года с мэром Парижа Анн Идальго. Глава РПЦ показал ей музей храма, где собраны древние иконы со всего мира.

«Это действительно уникальная коллекция, но она уникальна как в связи с исторической и художественной ценностью икон, так и в связи с тем, что они были возвращены в Россию из-за границы, — отметил патриарх. — В советское время очень много художественных ценностей было увезено за рубеж, причем чаще всего это были криминальные операции, когда иконы похищались из храмов, потом тайно перевозились за границу и оказывались вне всякой связи с Русской церковью. До избрания патриархом я занимался внешними связями РПЦ и поставил перед собой задачу по возможности вернуть на родину наиболее выдающиеся произведения иконографии. Мне чудом удалось найти две коллекции, которые находились в частных руках. Их собирались выставить на аукцион «Кристис», причем не как собрания, а по одной иконе, что было экономически выгодней для тех, в чьих руках эти коллекции оказались. Однако это погубило бы собрания, поскольку иконы из них разошлись бы по всему миру. Первая коллекция была нами приобретена в 1996 году, а вторая сравнительно недавно, в 2007-м или даже в 2008 году, благодаря пожертвованиям, которые сделали люди, потому что собрания эти достаточно дорогие».

Во Франции тоже есть русские святыни, оказавшиеся там после 1917 года. Например, в Лувре хранится наплечник святого князя Андрея Боголюбского, ранее сокрытый в Успенском соборе Владимира, а после революции проданный большевиками за границу. Или богородичная икона «Взыграние Младенца» XVI века, бывшая до того в Троице-Сергиевой лавре. Ее в 1933 году купил представитель Красного Креста в России Вольдемар Верлен, зайдя в Торгсин. Возводя новые храмы и наводя мосты с Католическим миром (свидетельством чему на днях стало доброе согласие Ватикана на то, чтобы в Москву были привезены мощи святителя Николая Чудотворца, покинувшие Бари впервые за 930 лет), Россия показывает, что она преодолевает конфронтационную стилистику и наследие. Есть на Западе те, кто понимают это и делают шаги навстречу. Как напомнил посетивший на днях Тихвинский Богородичный Успенский мужской монастырь посол США в России Джон Теффт, в обители выставлена Тихвинская икона Божией Матери, ушедшая далече после Второй мировой войны, но в 2004 году возвращенная из Чикаго в Тихвин. Этот пример говорит, что Западу пора признать отказ России от коммунизма передачей обратно русских святынь. Надеемся, что Франция окажется в числе тех, кто решится на подобный шаг.