24—27 апреля исполняется 10 лет событиям «бронзовых ночей» — массовых акций протеста русской общины Эстонии против варварского переноса братского захоронения красноармейцев и памятника Воину-Освободителю «Бронзовый солдат» из центра Таллина на Военное кладбище. Государство применило силу при разгоне недовольных этим решением и использовало репрессии вместо поиска устраивающего все стороны конфликта решения. «Бронзовые ночи» стали главной причиной сохраняющегося до сих пор напряжения в отношениях двух крупнейших общин страны.

Rus.postimees.ee
Снесённый памятник Воинам-освободителям Таллина

ИА REGNUM публикует серию интервью с непосредственными участниками и свидетелями тех событий, чтобы не только вспомнить происходящее, но дать им оценку спустя десятилетие. Сегодня — слово известному журналисту и публицисту русской Эстонии 1990—2000-х годов Александру Шегедину. Сегодня он проживает в России.

ИА REGNUM: В апреле 2007 года вы работали в редакции популярной русской ежедневной газеты «Молодежь Эстонии». На какой должности и писали ли вы по ситуации с «Бронзовым солдатом»?

Какую штатную должность я тогда занимал, честно говоря, точно не помню. Был политическим обозревателем. Тематика моих статей была связана с освещением работы органов власти (прежде всего, парламента) и международных тем. По теме «Бронзового солдата» я писал через призму работы властных структур и международной реакции на эти события. Непосредственно интерпретацией происшедшего занимался, в основном, один молодой журналист, весьма лояльно относившийся к официальной версии конфликта.

ИА REGNUM: Насколько тема «Бронзового солдата» была «горячей» для СМИ в апреле 2007 года, по вашим ощущениям?

Весьма. У меня телефон был буквально раскален от звонков, в основном, из российских СМИ. Впрочем, были еще украинцы, немцы. Американцы, которые на русском языке вещают. Эстоноязычные СМИ просто бушевали, а одна из статей самой крупной эстонской газеты «Постимеэс» (редакционная) стала образцом лживой и крайне агрессивной русофобской пропаганды, замешанной на крайнем национализме. Впрочем, и другие эстонские издания не сильно отставали.

ИА REGNUM: Какой была позиция вашей редакции по данной теме? Можно ли ее назвать «трусливой»? Вы ее поддерживаете сейчас или нет — через 10 лет — и почему?

Трусливой? Я уже упоминал о молодом журналисте. Возможно, полная лояльность режима являлась его собственной идеологией. Дело в том, что именно в те годы в русскую журналистику Эстонии пришло поколение «журналистов-переводчиков». На их образование Тартуский университет тратил большие еврогранты. Задача была простая: вырастить переводчиков официальной точки зрения государства и его представителей с эстонского на русский язык. «Нижеплинтусное» состояние нынешней русскоязычной журналистики в Эстонии напрямую связано именно с дальнейшим карьерным продвижением этих людей.

Вопрос был даже не в отдельных журналистах, а о выживании русских СМИ Эстонии того времени. Увы, даже достаточно осторожная политика руководства этих СМИ во время конфликта нисколько не облегчила дальнейшую судьбу этих изданий.

ИА REGNUM: Верно ли, что эстонские и русские СМИ Эстонии по-разному описывали и освещали как события «бронзовых ночей», так и происходящее после? В чем заключалась эта разница?

То, что творилось в те дни в эстонском сегменте СМИ, иначе как взбесившимся зоопарком назвать трудно. Что касается русских СМИ, то здесь наблюдалось и задолго до апрельских событий жесткое давление. Буквально в течение пары лет до и после этих событий русское информационное поле было практически зачищено — были закрыты две популярные газеты. А непосредственно из-за этих событий уволились (а фактически — были изгнаны) два главных редактора еще двух СМИ. Некоторые русскоязычные «журналисты-переводчики» вовремя почувствовали заказ, и напечатали «правильные» статьи в эстоноязычных СМИ, за что получили изрядные бонусы.

ИА REGNUM: В целом СМИ Эстонии того месяца успокаивали или разжигали конфликт вокруг «Бронзового солдата», как вы считаете? Есть ли вина СМИ в том, что произошло?

СМИ на эстонском языке, безусловно, способствовали созданию соответствующей интересам провокаторов из правящей коалиции атмосферы, а затем прямо призывали правительство к принятию максимально жестких мер в отношении протестующих.

ИА REGNUM: Какой ваш материал о «бронзовых ночах» вам сейчас вспоминается и почему?

Что касается моих материалов, то буквально за пару дней до конфликта премьер-министр и глава крупнейшей праволиберальной Реформистской партии Андрус Ансип в совершенно хамской манере высказался в стенах парламента о братском захоронении красноармейцев на горе Тынисмяги как о могиле пьяниц или мародеров, которых задавил собственный танк. Я сделал материал. В эстонских СМИ по этому поводу царило эпическое молчание, поэтому получился чистый эксклюзив, который был перепечатан многими СМИ за пределами Эстонии. Потом у меня было несколько публикаций непосредственно по событиям «бронзовых ночей» в российском «Коммерсанте».

ИА REGNUM: Вы уехали из Эстонии под влиянием тех апрельских событий?

Нет, так сказать нельзя. Скорее, это была целая череда событий, одним из которых стали «бронзовые ночи». Первое десятилетие этого века стало временем тотальной зачистки русской журналистики в Эстонии. Началось с убийства издателя газеты «Эстония», а закончилось тем, что последняя русская общеэстонская газета была закуплена эстонским концерном. Русская журналистика, основной целью которой была защита прав русскоязычного населения в условиях этнократического государства, умерла.

«Молодежка» после 2007 года уже дышала на ладан. Причем не только перестали платить зарплаты, но и «заворачивали» острые материалы. Последней каплей лично для меня стала «Война 888». Я тогда сделал большое интервью с женщиной-осетинкой, гражданкой Эстонии, которая отдыхала у родственников с ребенком. Они чудом вырвались из осаждаемого грузинской армией Цхинвала. Интервью не напечатали. Главный редактор оправдывался таким образом, что мне до сих пор за него стыдно. Мол, «ты же сам понимаешь» …Тогда я решил — хватит, и ушел из газеты. «Молодежке» такая осторожность помогла мало — через год вышел ее последний номер.

Для меня «Молодежка» стала последним постоянным местом работы в Эстонии. Тут то я окончательно понял, что с моей профессией мне в Эстонии делать нечего.

ИА REGNUM: Как вы сейчас оцениваете происходившее на горе Тынисмяги в апреле 2007 года? Что это было?

Как победу правящей Реформистской партии во внутриполитической борьбе. Ансип обещал «прищучить» русских и прекратить празднования 9 мая в центре города. Сделал, как обещал, и получил такие рейтинги, что успешно проездил на них последующие годы своего премьерства.

Почему я думаю, что это была правительственная провокация? Потому что многое видел своими глазами.

Я жил тогда на улице Роозикрантси, примерно в центре треугольника Тынисмяги — площадь Свободы — Пярнуское шоссе. До всех трех точек — буквально пара сотен метров. Ночью на 27 апреля жители нашего дома организовали что-то вроде дружины: сторожили машины во дворе и проверяли ситуацию в окрестностях. Так вот, сначала прибежал с Пярнуского шоссе сосед и сообщил, что там начали бить витрины. И только через какое-то время от «Бронзового солдата» через забор от Французского лицея к нам во двор стали бежать люди, которых преследовала полиция. То есть люди, которые начали погром на Пярнуском шоссе и протестовавшие у памятника — две разные группы. Правительство утверждало затем прямо противоположное.

На следующее утро 27 апреля я вышел к площади Свободы. У здания мэрии стояли два человека красноречивой внешности — типичные уголовные паханы. К ним подбегали малолетние гопники, получали какие-то указания и убегали. Рядом стояли, безучастно наблюдая эту картину, полицейские. А к вечеру начались погромы в Старом городе. Ходили упорные слухи, что из тюрем незадолго до событий выпустили уголовников. Точно не могу это утверждать, но то, что людей весьма подозрительной внешности в центре Таллина тогда сильно прибавилось — это факт.

ИА REGNUM: Что думаете о сегодняшнем месторасположении «Бронзового солдата» на Военном кладбище?

По сравнению с прежним на горке Тынисмяги, конечно, как более неудобное, добираться туда гораздо сложнее, особенно пожилым людям.

ИА REGNUM: Что сейчас в апреле 2017 года вы бы сказали самому себе в апреле 2007 года? И другим представителям русской Эстонии?

Себе — что уезжать нужно было раньше. Гораздо раньше. Оставшимся там желаю терпения и удачи.

Читайте также: Tabula rasa: пять лет после «Бронзового солдата»