«Наш каждый нерв решимостью одет». Французские летчики в Красной армии

В годы Великой Отечественной войны американцы и англичане направляли в СССР помощь в виде техники, горючего и продовольствия. Франция, находившаяся под оккупацией, не имела возможности поступать так же. Но в 1942 году генерал Шарль де Голль предложил Советскому Союзу поддержку другого рода: эскадрилью французских летчиков. В качестве добровольцев в СССР готовы были отправиться 17 летчиков-истребителей (в личный состав по разным причинам вошли 14) и десятки авиатехников. В конце ноября того же года они прибыли в город Иваново, и уже через несколько дней была сформирована эскадрилья «Нормандия», получившая свое название в честь французской провинции, которая сильно пострадала от нашествия фашистов: название призывало к возмездию за родную землю. Приказом от 4 декабря «Нормандия» была включена в состав советских ВВС.

Встретили французов искренне и тепло. Летчики были отчаянными и молодыми, а командиром эскадрильи был известный майор Жан Луи Тюлян, к тому времени уже имевший на своем счету сбитые самолеты противника. Среди ветеранов полка числились истинные асы — Альбер, Лефевр и Дюран, впоследствии вписавшие немало героических страниц в летопись «Нормандии». Там, на аэродроме под Иваново, прибывшие приступили к непростому курсу обучения, тем более усложнявшемуся снежной зимой. При этом они рвались в бой и страшно жалели о времени, проводимом на земле или в учебных полетах. Впрочем, уже 25 марта «Нормандия», на боевых самолетах Як-1, вылетела на один из прифронтовых аэродромов в район Калуги.

Там эскадрилья приступила к ознакомительным полетам, с учетом запрета пересекать линию фронта. Впрочем, случилось так, что два летчика, включая командира, во время полета случайно оказались над позициями противника. Только когда по ним был открыт артиллерийский огонь, они повернули машины обратно. Но было уже поздно: их атаковали истребители. Вступив в бой, французы подбили три вражеских самолета, один из которых упал в расположении советских войск. Причем узнать, на чьей стороне была победа, штаб смог не сразу: советские истребительные части не претендовали на тот самый сбитый «мессер», а «нормандцы» не распространялись о своем ненамеренном боевом вылете.

Вырвавшись, наконец, на боевые задания, летчики «Нормандии» начали сбивать самолеты немцев. Это было 5 апреля — день их первых побед. А еще через несколько дней шесть машин вылетели для прикрытия советских войск на марше. В районе Спас-Деменска завязался бой, в котором погибли трое французов. Их самолеты упали на территории противника. К этому времени уже действовал приказ старшего военного советника Гитлера, фельдмаршала Кейтеля, согласно которому на летчиков «Нормандии» не распространялся статус комбатантов, и это означало, что к ним не относились положения Женевской и Гаагской конвенций, — то есть в случае попадания в плен их ждал расстрел на месте. Летчики уже погибли, но гитлеровцы арестовали и заключили в концлагерь семью одного из них, включая родителей и двух братьев. Из всей семьи только младшему удалось выжить.

Эти три потери в течение одного дня заострили значительные проблемы.

Во-первых, французы были обучены для ведения одиночных боев, что на самом напряженном Восточном фронте лишь ослабляло их и упрощало врагу задачу по их уничтожению. Да, они отлично умели рассчитывать каждый на себя, но оказалось, что при массированном применении авиации важнейшими факторами становились слетанность пилотов и их взаимная поддержка.

Во-вторых, французские авиамеханики испытывали трудности при обслуживании доселе незнакомых машин в суровых погодных условиях. В толстых рукавицах они не могли подкрутить ни один винтик, а работать без них не были способны вообще. Несмотря на все старания, времени на подготовку самолета к вылету они затрачивали в несколько раз больше, чем советские коллеги. И проблема была не только в таких задержках, но и в самих результатах работы: качество подготовки матчасти снижалось, что приводило даже к авариям. Ситуация начала выправляться, когда на помощь пришли советские механики. Что характерно, они сразу крепко подружились, хотя уровень языкового барьера можно только представить.

Третья проблема сводилась к тому, что французы не умели ориентироваться над российскими снегами. После первых же их боевых вылетов советское командование не решилось на скорое продолжение, и «Нормандия», изначально оперативно подчинявшаяся 204-й бомбардировочной авиационной дивизии, с мая 1943 года была прикреплена к 303-й истребительной авиадивизии четвертой эскадрильей в 18-м авиаполку. В составе этой дивизии «Нормандии» суждено было пройти выдающийся боевой путь от Подмосковья до самой Восточной Пруссии, но до того гвардейцы 18-го полка взялись за обучение своих французских собратьев. Прежде всего — формированию у них коллективного взаимодействия во время боя. Советские летчики буквально рисунками на земле объясняли свою командную тактику.

Вскоре, 12 июля 1943 года, «Нормандия» была введена в бой на Курской дуге. Но через несколько дней эскадрилью ждал тяжелый удар. Десятка «яков» под командованием майора Тюляна смело атаковала шедшую под мощным прикрытием «мессершмиттов» большую группу «юнкерсов». Из этого боя не вернулся храбрейший летчик Жан Луи Тюлян. Анализ боя показал, что он погиб неоправданно. Генерал-майор Захаров в предисловии к книге «Нормандия — Неман» одного из участников событий, Франсуа де Жоффра, вспоминал, как он на смеси русского, французского и языка жестов пытался донести до «нормандцев» всю жизненную важность коллективности как базового принципа воздушного боя. Случайно он увидел на полу березовый веник. Захаров взял веник, выдернул один прутик и переломил его надвое. Французы глядели непонимающе. Протянув веник одному из них, Захаров попросил переломить его целиком. И когда у него ничего не получилось, французов озарило. Они радостно закивали, показывая, что теперь все поняли. Свой педагогический успех Захаров подкрепил еще одним примером. Ткнув одного из летчиков пальцем в грудь, он спросил, больно ли тому. Ответ был отрицательный. «А мне больно», сказал Захаров, после чего сжал кулак и легонько стукнул того же летчика в плечо. Тот засмеялся: «Ой, больно!» «А мне нет», — ответил Захаров.

Готовые учиться и слушать советы, убежденные самой жизнью в превосходстве советской тактики ведения воздушного боя, летчики «Нормандии» вскоре овладели ею в совершенстве. И эффективность их действий заметно возросла: во второй половине 1943 года они смогли сбить 77 немецких машин, потеряв при этом только 25 своих.

Вскоре эскадрилья была реорганизована в полк. 25 мая 1944 года 1-й отдельный истребительный авиационный полк Сражающейся Франции «Нормандия» в составе 61 летчика и 55 боевых самолетов под командованием Пьера Пуйяда прибыл на оперативный аэродром Дубровка. Этот аэродром стал базой, находясь на которой, «Нормандия» приняла участие в Белорусской операции. В следующие месяцы французы одержали ряд героических побед. Пересев на лучшие советские истребители того времени, Як-3, «нормандцы» наводили панику на германских летчиков. Овладевшие этой машиной, французы только за один день 16 октября 1944 года сбили 29 самолетов противника, не понеся при этом никаких потерь.

В следующем месяце за боевые заслуги и мужество, проявленное в боях за освобождение Литвы и при форсировании реки Неман, по приказу Верховного главнокомандующего Советскими ВС полку было присвоено почетное наименование «Неманский». Тогда и появилось знаменитое название «Нормандия — Неман».

Когда же война уже приближалась к заключительному этапу, французы явили истинные примеры профессионализма и отваги. За проявленную доблесть в Восточно-Прусской операции полк был награжден орденом Красного Знамени, а за успешные боевые действия при овладении городом и крепостью Пиллау (ныне Балтийск) — орденом Александра Невского. Неустрашимый Марсель Альбер из простой пролетарской семьи и дворянин Роллан де ля Пуап, их товарищи Жак Андре и Марсель Лефевр были удостоены звания Героя Советского Союза.

За все время на советско-германском фронте летчики «Нормандии» совершили более 6300 самолёто-вылетов, провели 869 воздушных боев, сбили 268 вражеских самолетов.

Весть о безоговорочной капитуляции врага застала полк в городе Эльбинге. Глава французской военной миссии в СССР генерал Пети, принимавший участие в создании «Нормандии» и близко к сердцу воспринимавший ее трудности и достижения, прислал соотечественникам телеграмму. «Летчики «Нормандии»! Горячо поздравляю вас и ваших доблестных советских товарищей. Вы и те, кто пал на поле брани, прекрасно выполнили возложенную на вас задачу. Вы всегда храбро сражались. Своей отвагой и знанием дела вы сумели создать крепкие узы дружбы и братства по оружию с советскими товарищами. Вы хорошо послужили на благо Франции и вписали славные страницы в ее историю. Мы всегда будем признательны Верховному главнокомандованию и советским командирам, которые дали вам самые лучшие самолеты и создали все условия, чтобы вы могли хорошо сражаться…»

Очень разными были летчики, заслужившие вечную славу подвигами в составе «Нормандии». Но каждый из них смог применить в советском небе свое мастерство и смелость. Ветеран и любимец «Нормандии» Лефевр однажды сказал: «Мы покинули свою поруганную родину, чтобы возвратиться туда только победителями. Иного пути у нас нет!» Бой за боем приближая день освобождения родной земли, они заслужили вечную славу и глубочайшую благодарность как на родине, так и в России. Прощаясь перед возвращением во Францию, командир «Нормандии» полковник Луи Дельфино произнес слова, которые навсегда запомнились всем, кто их слышал: «Совместно пролитая кровь французских и русских летчиков в боях с фашизмом навеки скрепила нашу дружбу».