Шотландцы — народ упорный. Из тех, что считают, что «существует два мнения: мое и неправильное». Они спокойно соглашаются с решением, которое их не устраивает, но тут же начинают бороться за его пересмотр. С референдумом о независимости и отделением от Великобритании все было в полном соответствии с обычной шотландской манерой: получить ответ, признать его не тем, какой нужен, и заявить о желании совершить вторую попытку. Если и она не принесет успеха — будьте уверены, последуют третья, четвертая… Пока сторонники независимости не добьются решения в их пользу или пока в законе не появятся какие-то статьи, признающие решения неизменяемыми или ограничивающие число попыток.

Цитата из к/ф «Храброе сердце». реж Мэл Гибсон. 1995. США

После чего может уже начаться другая игра — сторонники возвращения Шотландии в Соединенное Королевство станут раскручивать свою тему: состоявшийся референдум о выходе — совсем не то же самое, что референдум о вхождении. И так до бесконечности. Такое шотландское упорство.

Встреча первого министра Шотландии Николы Стёрджен с британским премьером Терезой Мэй по вопросу несогласия Эдинбурга с выходом королевства из ЕС должна была состояться еще в прошлую среду, но помешал теракт у Вестминстерского дворца, и потому встреча двух дам — государственных лидеров состоялась в понедельник, 27 марта. Разговор долгим не получился: мнение у каждой из них было свое, а переубеждать визави времени как раз не было: у Мэй на носу (29 марта, в среду) объявление об активации 50-й статьи Лиссабонского договора, то есть о физическом и юридическом старте брексита, не до Шотландии сейчас. Да и по большому счету попытаться сейчас переубедить или того круче — отказать в проведении повторного референдума госпожа премьер Великобритании не могла. Из-за тех же предстоящих переговоров с Брюсселем, который непременно бы воспользовался междоусобными трениями в Альбионе, чтобы поддержать эдинбургских сепаратистов, желающих остаться в ЕС, и тем самым добавить проблем Лондону.

Стёрджен, настаивавшая на проведении повторного референдума в течение двух ближайших лет, назначила голосование по этому вопросу в шотландском парламенте на вторник, 28 марта. Эксперты не сомневались в том, что депутаты Холируда (так шотландский парламент называют по месту его нахождения в столице страны) скажут новому плебисциту «да». Правда, фракция Шотландской национальной партии сегодня, в отличие от 2014 года, абсолютным большинством не обладает (63 депутатских места из 129), но добрать до необходимой суммы с помощью шести голосов группы от партии зеленых националистам труда не составляло. В 17:00 по Гринвичу Стёрджен поставила вопрос на голосование. В 17:10 объявила, сдерживая эмоции, но все же с удовлетворением в голосе, что большинство проголосовало за второй референдум.

После чего аналитики, занимающиеся «эдинбургским вопросом», взялись за составление прогнозов.

В 2014 году ШНП имела 69 депутатских мандатов. Однако большинство в Холируде партии — промоутера независимости оказалось не тождественно большинству народа. Утром 19 сентября 2014 года после подсчета бюллетеней всех принявших участие в референдуме выяснилось, что 55,3% отделение Шотландии от остальной Великобритании не одобряет.

Сегодня в парламенте националистов меньше, чем три года назад. Но это не значит, что у них меньше амбиций. И нынешний кабинет на Даунинг-стрит это хорошо знает: за полтора года до первого референдума идею его проведения поддерживало, согласно соцопросам, всего 30% шотландского электората. Непосредственно перед плебисцитом — уже 55%. Кто мешает повторить ШНП трюк, но с учетом опыта трехлетней давности позаботиться о большем, чем тогда, запасе?

Сегодня 53% шотландцев, если верить данным опроса, проведенного на днях Sky News, не хотят второго референдума и 44,7% — за него. До какой цифры смогут довести популярность своей идеи националисты в течение ближайших полутора лет, можно только догадываться, но то, что это будет гораздо более высокий показатель, чем в 2014-м, — абсолютно точно. На стороне ШНП появился дополнительный фактор стремления страны к независимости — брексит.

62% шотландского электората проголосовало на референдуме по вопросу выхода Великобритании за то, чтобы Альбион в Евросоюзе остался. Эдинбург видит себя в ЕС, и для сохранения (или обретения вновь) места в Сообществе ему требуется рассоединиться с Лондоном. И с учетом планов Мэй завершить процесс брексита за два года, Стёрджен есть смысл поторопиться и уложиться со своим вопросом в полтора. В теории это даст возможность Шотландии претендовать на то, чтобы ее считали «не выходившей» — в противном случае отстоять очередь в Брюссель на прием в качестве нового члена окажется утомительным и малоприятным занятием: Европейская комиссия много раз предупреждала Каталонию, что в случае отделения от Испании Барселоне автоматическое вхождение в Сообщество не светит. Только на общих основаниях, на что уйдут годы.

Еще один нюанс, играющий, как кажется сепаратистам, в их пользу — поведение Терезы Мэй.

«Ей не стоило употреблять фразу на переговорах со Стёрджен в понедельник «сейчас не время для проведения референдума», — считает профессор политологии Манчестерского университета Колин Тэлбот. — Британский премьер должна была дождаться, когда начнут себя проявлять националисты, и только потом реагировать. А ШНП торопится и давит на первого министра. В такой ситуации ошибки националистов неизбежны».

Юридически ни правительство, ни парламент Шотландии не имеют права самостоятельно объявлять референдум — они могут только ходатайствовать перед правительством и парламентом Великобритании об этом. Так что, добившись решения в пользу организации повторного плебисцита в «домашних стенах», националисты в реальности пока еще не выиграли ничего. Все будет зависеть от грядущих переговоров Мэй и Стерджен, между которыми взаимопонимания и стремления к компромиссу куда меньше, чем это было между Дэвидом Кэмероном и Алексом Салмондом (предыдущим первым министром и инициатором первого референдума о независимости Шотландии).

И в свете этой информации ошибочным кажется не ход новой британской «железной леди», а оценка ее действий уважаемым профессором Талботом. Жесткое «нет», произнесенное Мэй, вызвало бы подъем националистической волны в Шотландии. «Да» в планы лондонского лидера не входило, естественно. А вот неопределенное «сейчас не время» — это как раз возможность затянуть процесс, утихомирить какую-то часть электората, утомив его ожиданием. Цейтнот-то ведь не у Мэй, а у Стёрджен, для которой референдум — это еще и почти гарантия следующего срока на высшем посту Шотландии

Нет сомнения, что у независимости Шотландии объявится и еще один недоброжелатель кроме Лондона — это Испания, у которой голова болит от собственных индепендентистов из Каталонии и которой эти самые барселонские сепаратисты регулярно предлагают, чтобы с ними обходились так же, как Великобритания с Шотландией, разрешая «референдить». Если шотландский прецедент случится, Испания будет первой из стран ЕС, которая объявит шотландцам въезд по визам и будет всячески препятствовать приему их в Евросоюз в качестве полноправного члена. Так что количество противников шотландской независимости может и вырасти.