ЕС

Отношения между Турцией и ЕС в последнее время сильно обострились на фоне того, как Анкара и страны-члены союза обрушивают друг на друга волну критики и взаимных оскорблений. Однако не стоит усматривать за этим грядущих значительных перемен в международном раскладе сил. Риторика Анкары и таких европейских столиц как Берлин, Амстердам и Париж, мотивирована внутренними причинами, а не окончательным разочарованием обеих сторон друг другом, пишет Мохаммед Айюб в статье для The Strategist.

Автор отмечает, что кричащие заголовки газет в Европе, Турции и США создают впечатление того, что турецко-европейские отношения находятся в необратимом упадке. В западной и турецкой прессе проводится линия, согласно которой Турция не только потеряла интерес в членстве в ЕС, но и что многие — если не все — в ЕС стали считать турецко-европейские отношения бесперспективными для обеих сторон. Также подразумевается, что грядет столкновение цивилизаций между исламом и западом, о чем говорил Сэмюэл Хантингтон.

В действительности же, все намного сложнее, чем предлагают газетные заголовки. Нет сомнений в том, что за преградами на пути турецко-европейских отношений стоят настоящие разногласия. Однако недавняя эскалация напряженности в большей степени связана с внутриполитической повесткой дня главных игроков как в Турции, так и ключевых странах ЕС, таких как Франция и Нидерланды, чем в двусторонних отношениях между Турцией и ЕС.

Внутриполитические события в Турции и ведущих странах ЕС подогревают друг друга. Так, политика Турции вращается вокруг попытки президента страны Реджепа Тайипа Эрдогана изменить конституцию страны с её нынешней парламентской формы на такую, в которой власть будет сконцентрирована в руках президента, однако без большинства механизмов, которые создают систему сдержек для главы государства, как в США.

Одной из причин такого шага, приводимой сторонниками конституционной реформы, является то, что при такой форме правления решения будут приниматься оперативно и более слаженно, что необходимо для страны, погрязшей в трясине сирийского конфликта, с одной стороны, и столкнувшейся с сепаратизмом курдов — с другой. Действительной же причиной, подчеркивает автор, является желание Эрдогана быть всесильным президентом на протяжении следующих десяти лет или дольше.

Партия справедливости и развития смогла собрать необходимое для вынесения нового проекта конституции на референдум число голосов в парламенте Турции с помощью Партии националистического движения. Однако внесение поправок в конституцию столкнулось со значительным противодействием со стороны основной оппозиционной Республиканской народной партии и Демократической партии народов, в которой состоят преимущественно курды. Более того, страна проявила разочарование диктаторским поведением Эрдогана, которое он продемонстрировал с момента неудавшейся в июле 2016 года попытки государственного переворота. Из-за всех этих факторов принятие конституционных поправок далеко от того, чтобы быть гарантированным.

На фоне всех этих событий нервозность Эрдогана и его правительства достигала уровня истерии, а Европа стала лишь удобным мальчиком для битья президента Турции и его министров в этом контексте по ряду причин.

Во-первых, ЕС вообще и крупные страны блока, такие как Германия, в частности крайне критично отнеслись к неприкрытой демонстрации автократических тенденций Эрдогана, таким образом вызвав раздражение турецкого лидера. Во-вторых, из-за своевольных действия Эрдогана на неопределенный срок были отложены перспективы европейского членства Анкары в ЕС, тем самым сократилась и значимость блока во внешней политике Турции. В-третьих, в Европе Эрдоган находит удобную цель, против которой он может направить турецкий национализм и тем самым повысить свою популярность.

Исламофобия в Европе, особенно в контексте выборов в Нидерландах, Франции и Германии, также поспособствовала обострению напряженности между ЕС и Турцией. Значительная активизация антимигрантских настроений, особенно в отношении иммигрантов-мусульман, в том числе беженцев с Ближнего Востока и Севера Африки, является лишь одной манифестацией данной тенденции. Именно она поспособствовала значительному росту популярности правых партий и лидеров, вроде Герта Вилдерса в Нидерландах и Марин Ле Пен во Франции. Оба этих политика призывали свои страны выходить из ЕС, поскольку блок «мягок» к мусульманам.

И на фоне приближения выборов в Нидерландах и Франции исламофобская риторика за последние месяцы лишь обострилась. Это и сказалось на мнении Турции. Так, в Германии находится более трех миллионов турецких мигрантов, тогда как в Нидерландах их число приближается к миллиону. Из-за недавних неумелых попыток правительства Нидерландов не дать двум министрам Турции провести мероприятия в Нидерландах в поддержку в конституционной реформы в Турции Эрдоган назвал власти европейской страны «фашистами» и «нацистскими недобитками».

Хотя партия «Свобода» Герта Вилдерса не добилась на выборах 15 марта ожидаемых успехов и станет частью правящей коалиции, она тем не менее стала второй по численности в парламенте страны, что в сочетании с обещаниями Виледрса «деисламизировать» страну, радикальным образом изменит политический дискурс в государстве. Поэтому, вероятнее всего, стоит ожидать дальнейшего напряжения отношений между Амстердамом и Турцией. Если примеру Нидерландов последует Франция и на выборах президента и в парламент правые покажут впечатляющие результаты, можно прогнозировать, что отношения с Турцией пострадают в еще большей степени, по крайней мере, в ближнесрочной перспективе.

Однако, заключает автор, после того как этот цикл референдума и выборов подойдет к концу, ситуация, вероятнее всего, вернется к прежнему, и Европа, и Турция, у которых много общего в области безопасности и экономики, продолжат ведение дел в прежней манере. Так, ЕС является ведущим торговым партнером Турции, которая, со своей стороны, — незаменимый партнер европейского блока НАТО, защищающего восточные и южные рубежи Евросоюза.

Таким образом, хотя сейчас требования внутренней политики с обеих сторон временно негативно сказываются на турецко-европейских отношениях, в долгосрочной перспективе стоит ожидать, скорее всего, их возвращения к умеренности под воздействием геополитических и геоэкономических факторов, благодаря которым в прошлом и сохранялась их относительная стабильность.

Читай также: «Пойдет ли Трамп на поводу у Турции в сирийском конфликте?»