Предварительная зачистка: за что Ле Пен лишили неприкосновенности?

Европарламент в рамках мини-сессии в Брюсселе проголосовал за снятие иммунитета с лидера партии «Национальный фронт», главы фракции ЕП «Европа наций и свобод», кандидата в президенты Франции Марин Ле Пен. Лишение иммунитета позволит привлекать ее к судебным слушаниям, но только в рамках одного конкретного дела.

Основание для лишения иммунитета — расследование прокуратуры Нантера. 14 месяцев назад Ле Пен опубликовала в своем блоге в Twitter фотографии казней заложников ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Дьявол, как обычно, в деталях: кандидат в президенты не высказывалась в поддержку ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), напротив, она использовала эти кадры для подтверждения зверств террористов. Тем не менее эта запись стала поводом для начала расследования.

Лишение иммунитета по настолько надуманному поводу хорошо иллюстрирует две тенденции. Ставки на выборах во Франции так высоки, а относительно вероятная победа мало зависящей от западных элит Ле Пен (которая пообещала вывести Францию из ЕС и НАТО, восстановить границы, ограничить прием мигрантов и сократить субсидии на них) так пугает, что для борьбы все средства хороши.

Brexit и победа Трампа — слишком свежие раны, чтобы недооценивать Ле Пен. Лучше перестараться. Скорее всего, снятие иммунитета будет использоваться для вытягивания сил и отвлечения кандидата от кампании. Конечно, нельзя исключать и снятие Ле Пен с гонки в случае выхода во второй тур с высокими показателями, но это все-таки сценарий на самый крайний случай.

Вторая тенденция состоит в том, что средство для борьбы с Ле Пен — это тема терроризма и отношения к нему. Одобрять терроризм, конечно, нельзя, но и ругать, как выясняется, тоже. Культивированное французами чувство вины плюс огромная доля мигрантов первого, второго и третьего поколений создали ситуацию, при которой единственный правильный способ говорить об исламистах — это молчание.

Это подтверждается не только историей с Ле Пен, но и целым рядом других историй, скажем, с писателем Мишелем Уэльбеком. Поддерживать террористов нельзя, но и ругать тех, кто провоцирует их появление и развитие, тоже нельзя — «язык ненависти», мол. Все должны быть толерантными и тихими, менять юзерпики в Facebook и ждать следующей атаки, пока НАТО решает на Ближнем Востоке свои вопросы.

Речь, по сути, о том, что нельзя быть активными — ни с какой стороны. Нельзя быть политически субъектным — только послушным и тихим. Нельзя сомневаться в «единственно верном» учении, а также в правоте единственно легитимных представителей единственно верного учения. Решения примут без тебя: освоить средства, сменить власти в других странах, провести войну, вооружить террористов. А ты ходи в супермаркет да меняй юзерпики.

Когда Франсуа Олланд признавался, что Франция поставляла оружие сирийским «оппозиционерам» и что позже данное оружие попало в руки ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), это не стало поводом для лишения его иммунитета, хотя президент страны фактически признался в соучастии в разжигании войны, которая и привела к известным последствиям. А перепост в блоге Ле Пен таким поводом стал. Значит ли это, что все-таки безопаснее поддерживать террористов, чем бороться с ними?

За Марин Ле Пен в западном обществе и либеральной прессе закрепился имидж «нациста». При этом никто не может привести ни одного доказательства этого «нацизма». Безопаснее реально разжигать войну, как Олланд, чем говорить о проблеме всерьез, как Ле Пен.

Другое распространенное обвинение в адрес Ле Пен — получение кредитов в российских банках. И никто не интересуется, где берут деньги другие кандидаты, хотя они их тоже не печатают и не достают из погреба. Список проявлений лицемерия можно продолжить.

Почти все соцопросы обещают Марин Ле Пен победу в первом туре голосования и поражение во втором. Но уже приведенные примеры — Brexit и Трамп — показывают, что-то ли социология несовершенна, то ли мнения неустойчивы, то ли опросы просто врут. Судя по последним событиям, в некоторых кабинетах смотрят на закрытые опросы с совсем другими данными.