«Шанхайцы» против «пекинцев»: как китайская элита борется за власть

В верхах Поднебесной царит жесткая конкуренция, сопряженная с интригами и борьбой за «место под солнцем». Внутри элиты существует две основные клановые группировки. Условно они обозначаются как «шанхайский» и «пекинский» кланы. Шанхайцы — сторонники курса Дэн Сяопина. Пекинцы придерживаются левой платформы. Их идеология — неомаоизм. Современная система государственного управления в Китае сложна, сочетает в себе разветвленную систему партийных, государственных и парламентских институтов, при этом на местах каждая из ветвей власти продублирована представителями центра. Однако существует ряд неформальных влиятельных группировок, образовавшихся внутри партии и правительства по территориальному, родственному или цеховому принципам, которые влияют на принятие решений.

Можно выделить следующие крупные группировки: «принцев» — детей высокопоставленных чиновников Поднебесной, которые заняли высокие посты благодаря связям, и «комсомольцев», которые сделали свою карьеру в партии без поддержки со стороны, но опираясь на собственные группы. К лидерам «принцев» относят председателя КНР Си Цзиньпина («пекинский» клан), а к лидерам «комсомольцев» — бывшего генсека Ху Цзиньтао («шанхайский» клан) и его протеже — нынешнего премьера Ли Кэцяна. Тем не менее между «принцами» и «комсомольцами» отсутствует противостояние, реальных группировок в партии гораздо больше — а деление на «принцев» и «комсомольцев» является лишь стремлением принизить роль последних, сравнив их с выходцами из низов, не имеющими отношения к императорскому Китаю.

Сама группа «принцев» недостаточно велика, чтобы ее можно было назвать «партией». Для нее более подходит термин «закрытый клуб», где допуском является наличие родства в руководстве, чего нельзя сказать о «комсомольцах» — поднятые с низов, они полностью преданы своему покровителю и максимально сплочены.

Большинство «принцев» добились своего нынешнего положения в китайской политике путем использования не столько громких имен, сколько связей своих родителей, чьи коллеги хотели передать дело в надежные руки. Именно этим можно объяснить тот факт, что значительная часть детей партийных вождей сделала карьеру в армии — и наоборот. Некоторых «наследников» критикуют за чрезмерное приумножение семейных капиталов. Так, значительное число представителей данной группы является держателями офшорных счетов в банках государств Карибского моря.

«Принцам» было гораздо проще продвигаться по карьерной лестнице, чем их коллегам, не имевшим за спиной мощной семьи. Но в 1997 году по их позициям был нанесен сильный удар, когда Си Цзиньпин и Дэн Пуфан еле-еле прошли в кандидаты в члены ЦК КПК, чего не удалось Бо Силаю. Через 10 лет Си и Бо были названы ключевыми партийными лидерами пятого поколения, при этом во всех городах центрального подчинения КНР пост мэра занимал кто-то из «принцев». Не исключено, что взлету «наследников» способствовал Цзян Цзэминь, вынужденный выйти в отставку по возрасту, но желавший сохранить свое влияние на политические процессы в стране. Расставляя недостаточно авторитетных и не всегда кристально безупречных людей на важные посты, он получал их лояльность и гарантировал свою власть. Примечательно, что величие самого Цзян Цзэминя опиралось на сына главы китайской госбезопасности Цзэн Цинхуна, который по сути является нынешним главой «шанхайцев». Шанхайская «банда четырех», отстраненная Дэн Сяопином, управлялась знаменитым «китайским Берия» Кан Шэном, а нынешние «шанхайцы» в Политбюро, в частности Юй Чжэншэн, непосредственно связаны со спецслужбами.

Проблемы «шанхайской» группы начались с приходом к власти Ху Цзиньтао — главы группы «комсомольцев», за спиной которого стоял лидер китайского комсомола и Всекитайской федерации молодежи Ху Цили. Электорат комсомольцев — это «дети урбанизации» — трудовые мигранты, лишенные прав, а также население городов второй линейки, вчерашние жители деревни, переселившиеся в город. Это огромная масса людей (около 500 млн человек), находящаяся в противостоянии с коренными жителями городов, лишенная социального лифта в госкорпорации и спецслужбе. Очевидно, что «комсомольцы» двигали страну к всеобщим выборам, опираясь на регионалов, которым они передавали все больше полномочий, ослабляя центр.

В стране намечалась приватизация и распределение активов корпораций не в пользу «красной элиты», давно ставшей корпоративной. Шанхай в скором времени должен был утратить роль главного политического центра. Единственным шансом ухватиться за власть, которая гарантировала собственность, и выиграть противостояние с «комсомольцами» стал разворот к «красной риторике», идеям социальной справедливости, которые набирали силу по мере снижения темпов экономического развития в Китае.

Хотя и тут «шанхайцев» поджидали проблемы: на свой «красный проект» претендовал не только «армеец» Си Цзиньпин, но и «шанхаец», «нефтяник» и спецслужбист Чжоу Юнкан со своим протеже — мэром Чунцина Бо Силаем. Трудно было найти более красного политика в Китае. Противостояние закончилось победой Си и арестом Чжоу и Бо. Сейчас трудно сказать точно, почему армия и спецслужбы не сговорились, но можно предположить, что на открытое противостояние группе Си «нефтяных генералов» вынудил негативный прогноз цен на нефть и на сланцевый газ. По сути дела, нефтяники проиграли бы и так — по итогам приватизации их подешевевших активов.

К началу 2013 года, когда Си Цзиньпин получил высшие посты в армии, партии и государстве, «шанхайцы» руководили партией, лишенной авторитета, нефтяники были разгромлены, а спецслужбы ослаблены действиями Чжоу Юнкана, обвиненного в шпионаже за партией. Си Цзиньпин вместе с Ван Цишанем укреплял власть над элитой через грандиозную антикоррупционную кампанию: в руках Си была армия, в руках Вана — спецслужба сильнее любого МГБ — Комиссия по проверке дисциплины в Компартии Китая, которая не подчинялась никому, кроме самого Ван Цишаня. Единственное, что осталось в руках «шанхайцев», — это финансовый блок и влияние в международных организациях (ШОС, МВФ, СВМДА и другие).

Борьба продолжилась «под ковром». Какая из вышеперечисленных групп окажет наибольшее влияние на политику и экономику современного Китая, станет известно только после 2017 года, когда будут подведены итоги первых пяти лет работы нового поколения китайской элиты.

Краткая справка о постоянных членах Политбюро:

Си Цзиньпин — старший сын губернатора Гуандуна Си Чжунсюня, генсек КПК и глава КНР.

Вошел в состав ПК Политбюро из кресла мэра Шанхая. В своей политической карьере многим обязан Цзян Цзэминю. Однако за его плечами стоит своя собственная армейская группа провинции Шэньси. С первых месяцев своего руководства он переподчинил себе военную власть и инициировал ряд собственных проектов, которые имеют прямое отношение к провинциям Шэньси, Гуандун и Фуцзянь. Си имеет тесные союзные связи с другими членами Политбюро — Ван Цишанем и Чжан Гаоли.

Ли Кэцян — второй человек в стране — премьер правительства Китая — Госсовета КНР. Земляк Ху Цзиньтао, его личная креатура и представитель группы «комсомольцев». За Ли стоит вся мощь исполнительной власти и народного хозяйства. Ли представитель провинции Аньхой.

Чжан Дэцзян — глава китайского парламента, ВСНП. Независимая фигура, представитель военных Северо-Востока — в частности провинции Ляонин. Выдвинулся в ходе противостояния Си Цзиньпина с группой Чжоу Юнкана — Бо Силая, оба связаны с Сычуаньским регионом, конкурентом провинции Шаньси в проекте Нового Шелкового пути. Также представитель «принцев».

Юй Чжэншэн — глава центрального совещательного органа Китая — НПКСК. «Шанхаец» — человек Цзян Цзэминя, представитель военной элиты Шанхайского военного округа. Представитель «принцев».

Лю Юньшань — глава Секретариата ЦК КПК — администрации Компартии. Выходец из провинции Шаньси. «Комсомолец» и человек бывшего генсека Ху Цзиньтао. Представитель силовиков из спецслужб при генсеке Ху Цзиньтао.

Ван Цишань — глава Центральной комиссии по проверке дисциплины КПК — «внутренней полиции партии». Организатор масштабной антикоррупционной кампании в партии, в результате которой лишились своих постов как представители «шанхайцев», так и многочисленные «комсомольцы». Тесный союзник Си Цзиньпина и Чжан Дэцзяна. Примыкает к «принцам».

Чжан Гаоли — вице-премьер правительства КНР, заместитель Ли Кэцяна. Происходит из Цюаньчжоу — соседнего с городом Сямэнь, где глава Китая Си Цзиньпин длительное время работал мэром. Судя по всему, имеет с ним тесные связи. Представитель своей небольшой группы южно-китайской провинции Фуцзянь. Положение Чжана не совсем ясно. В свое время он успел поработать по комсомольской линии, а также имеет тесные связи в нефтяных корпорациях.