«Рай» для избранных Кончаловским

Фильм «Рай» Андрея Кончаловского в этом месяце получил сразу две большие российские кинопремии — «Золотой орел» от Киноакадемии Никиты Михалкова и «Белый слон» Гильдии киноведов и кинокритиков. Ранее создатель картины был отмечен в Венеции как лучший режиссер, но всех призов перечислять не будем. Тем не менее последняя работа Кончаловского является слабой, как и подавляющее большинство остальных его опусов, а фигура автора — раздутой не по заслугам высокого искусства.

Андрей Кончаловский пользовался большими привилегиями в СССР как сын автора слов гимна страны. Незадолго до своего отъезда из Союза в 1980 году он получает звание «Народный артист РСФСР». Но жизнь в Европе не задалась — виной тому обвинения в эмигрантской прессе в том, что Кончаловский связан с КГБ. Режиссер, в свою очередь, положительно отзывается о своей родине и правящем там режиме и даже ведет переговоры с советскими диссидентами о возвращении обратно. Например, Тарковский считал Кончаловского агентом спецслужб и перестал с ним общаться, несмотря на старую дружбу. Большая часть творчества сына Михалкова в голливудский период представляет собой ряд картин с туманным источником финансирования. Американская студия, на которой были созданы четыре фильма, совсем не заботилась о прокате лент Кончаловского, как это бывает, когда деньги выделяются извне. Единственный потенциальный коммерческий хит — «Поезд-беглец», имевший номинации на «Оскар», собрал в кинотеатрах меньше, чем стоил в производстве. В последней голливудской картине — «Танго и Кэш» (получившей три номинации на «Золотую малину»), сделанной на крупной киностудии, режиссера отстранили от проекта, хотя и оставили в титрах. По сути, Кончаловский не снял ни одной коммерческой ленты, хотя специально работал в стилистике массового кино. Апофеозом его усилий стал «Щелкунчик и крысиный король» с 90-миллионным бюджетом, большей частью профинансированный российским банком ВЭБ, подконтрольным государству. В итоге лента с треском провалилась в США, на которые она якобы была изначально ориентирована (даже мышей в крыс переделали, чтобы Микки-Мауса не дискредитировать). По итогам американского кинопроката, рекламная кампания для которого стоила в 25 раз больше, чем полученный доход (5 млн против 195 тыс. долл.), для «Щелкунчика» была придумана специальная номинация на антипремии «Золотая малина» под названием «Вырви глаз».

На родине у Кончаловского все складывалось гораздо удачнее, чем за океаном. По возвращении он взял на себя роль либерального мессии и цитировал в прессе западных экономистов. В 2004-м режиссер в ответ на публикацию тезисов Ходорковского выдвигает свои в статье «Катехизис революционера». Автор опровергает заблуждения общества, что репрессивный аппарат — это плохо и что КГБ и прочие силовые структуры — враги человечества. В те же годы Кончаловский снимает документальные фильмы про Юрия Андропова и Гейдара Алиева — глав спецслужб. Несмотря на симпатии режиму, режиссер остался лучшим другом российских околокиношных либералов, даже несмотря на его недавнее интервью «Медузе» под звучным заголовком «Нельзя во главу угла ставить права человека», где присутствует попытка обоснования необходимости цензуры. «Я лично сожалею, что нет цензуры. Цензура никогда не была препятствием для создания шедевров… Вы что, думаете, что свобода создает шедевры? Никогда. Шедевры создают ограничения. В творческом плане художнику свобода ничего не дает. Покажите мне эти толпы гениев, которых жмет цензура? Да нет таких». Кроме прочего, читатель узнает, что Путин — прекрасно знающий мировую культуру западник, которого Европа к себе не пустила, да и не ждала.

Новая картина Кончаловского «Рай» посвящена роли русских эмигрантов в спасении евреев во время Второй мировой войны. Тема по большей части надуманная, как замечает Михаил Трофименков: меньше всего Сопротивление занималось еврейским вопросом, и это далеко не единственное преувеличение авторов картины. Например, если судить по норме уничтожения людей в концлагере (10 тысяч в сутки), то за год должны были бы сжечь почти в два раза больше, чем погибло во всех печах за период Второй мировой. В другом эпизоде упоминается о 80 тысячах евреев, арестованных во Франции за одну неделю, хотя эта цифра близка к потерям в стране за всё военное время. К сожалению, нет информации про сценаристку «Рая» Елену Киселеву, соавтором которой выступил сам режиссер: было бы интересно познакомиться поближе с творчеством единомышленницы Леси Рябцевой и альтернативно воспринимавшей историю героини «Рассказов» Сигала. Хотя, возможно, темы Холокоста (обозначенной тем же Трофименковым как «спекулятивная и неправдоподобная») не может быть много. Это пропуск не только в мир фестивалей, но и гарантия финансирования бюджета проекта — даже такого, где среди главных героев нет ни одного еврея. Сложно представить, на что ушли «райские» деньги, кроме гонораров и реквизита в виде сотни очков. Фильм снят очень бедно, с малым использованием реквизита, хотя стоил столько же, сколько «Притяжение» Бондарчука. Довоенные курортные сцены у Кончаловского сняты не просто дешево, но прямо-таки за копейки, отчего отдают дурным водевилем.

«Рай» не существует как цельное кинематографическое высказывание. Это короткие эпизоды, минут по пять, которые прерываются сценами с главными героями, говорящими на камеру про свою жизнь (прием, заимствованный из остроумной «Звериной натуры» Мишеля Гондри, но здесь грубо переиначенный). В этих отрезках актеры дают волю своему мастерству, истосковавшемуся по театральному подиуму, а солирует жена режиссера, более известная массам как лицо кулинарного брэнда. Ее персонаж, русская княгиня, вышел очень противоречивым, чего нельзя сказать даже про переменчивых женщин. Ее поступки лишены логики: то, что она говорит, будучи сытой на обеспечении немецкого офицера, опровергает проявленную ею стойкость под страхом смерти. В молодости княгиня сексуально невоздержана, если не сказать распутна, что органично для декадентского Парижа, но не для верующих в рай.

Мировоззрение одного из главных героев, немецкого офицера, нетипично для высокопоставленных фашистов, пусть и аристократов. Персонаж ценит Сталина и коммунистов, что явно не могло выйти из его увлечения в молодости Чеховым. Офицер выводит на чистую воду оказавшегося коррупционером начальника немецкого лагеря, но никого это не волнует. В общем, словно не про Германию, но про нынешнюю Россию, с режиссерским оправданием систематического воровства.

В целом «Рай» Кончаловского скучен больше, чем неверен в исторических деталях. Как будто у режиссера не получилось кино, и он решил заполнить монтажные стыки речью персонажей (так поступили, например, в отечественном аниме «Первый отряд»). Но даже в монологах создатели не могут снять все единым дублем и постоянно вылезают склейки. Видимо, даже зрителю в раю скучно слушать персонажей, и ангелы режут их диалоги. Но что бы ни сделал Кончаловский, рвотный «Глянец» или химерический «Щелкунчик», у нас этот режиссер все равно имеет статус священной коровы за заслуги полувековой давности. Что ж, какое культурное общество, таковы и его кумиры.