Индия

К индийским автозаправочным станциям выстроились длинные, многочасовые очереди.

Нет, страна не переживает энергетический кризис, и с доступностью топлива все в порядке. Перед нами — очередной виток коллапса наличности, когда банки физически не справляются с выдачей кубометров банкнот, — таких же, которые менее двух недель назад приняли от населения. Правительство превратило государственные автозаправки в «банки», и кассы заправочных станций теперь еще и выдают наличность по карточкам.

Страна переживает жесточайшую финансовую реформу, которую железной рукой проводит правительство, жертвой которой стали не только кубышки простых индусов, но и уже вполне реальные полсотни погибших в давках и драках вокруг банковских касс.

Подлинное число жертв реформы, которое включает многочисленные самоубийства, криминальные убийства, всплеск долгового рабства и торговли людьми, — это не считая разорения десятков миллионов индийских «холодных сапожников» и «кустарей без мотора» — еще предстоит подсчитать, но уже очевидно: речь идет о тысячах реальных жизней и сотнях миллионов укладов индийских домов.

При этом реформа, запущенная внезапным заявлением премьера Нарендры Моди в прямом эфире национального телевидения точно в тот день, 8 ноября, когда вся информационная повестка вращалась вокруг выборов президента США, была точно выверенным, расчетливым и не вынужденным шагом.

В этом телевизионном сообщении премьер заявил, что 23 миллиарда (!) банкнот по 500 рупий и 1000 рупий перестанут быть законным платежным средством и обязаны быть пропущены через банковскую систему — с немедленным вступлением решения в силу.

Для того чтобы попытаться внести эти деньги в официальную систему, схема Моди позволяет индийцам без декларирования обменять по схеме «старые деньги на другие наличные деньги» только 4000 (сейчас порог поднят до 4500) рупий.

Любые суммы наличности сверх этой суммы должны быть депонированы на банковский счет до конца этого года. При этом все, кто внесут более 200 000 рупий, подвергнутся отдельному процессу объяснения их происхождения.

Для индийского населения известие стало просто чудовищным шоком. Индия в подавляющем большинстве укладов жизни — экономика наличных денег. Два вида номиналов, аннулированных решением правительства, составляли почти 90% от наличных денег, которые к тому моменту были в обращении.

Неудивительно, что заявление премьера вызвало всеобщий хаос. Толпы тех, у кого есть банковские счета, штурмовали банки в надежде обменять старые деньги на новые, банкоматы стояли отключенными по всей стране, дожидаясь инкассации, — и их даже не грабили. Мобильный банкинг испытал невиданный взлет вкладов, а сотовые телефоны оплачивались на многие годы вперед…

Были и откровенные драмы. Пресса сообщала (пока что эти данные не проверены), что пациентов некоторых больниц оставляли умирать, потому что сотрудники отказывались принимать их «старые» деньги за платные операции.

Ни для кого из экспертов не секрет, почему правительство Моди пошло на такой решительный шаг.

Одна из главных заявленных целей его уже более чем двухлетнего правления состояла в том, чтобы повернуть огромную параллельную экономику Индии — по расчётам экономических аналитиков, составляющую до 75% официального внутреннего валового продукта страны, — в формальный сектор, где она может облагаться налогом и где меньше возможностей для преступности и коррупции.

Правительство Моди начало издалека — с документирования самого факта индийского гражданина. Ведь сегодня нет даже оценок того, у скольких сотен миллионов (или миллиарда?) индусов нет ни единого документа, ни записи в каком-то государственном реестре.

С этой целью правительство начало свою программу АадХаар — выдачу удостоверений личности.

Ключевым инструментом стало решение, по которому государственные пособия выплачиваются непосредственно на Aadhaar — связанных банковских счетах. Тем не менее прогресс был неутешительным.

Хотя количество банковских счетов удвоилось и достигло 400 миллионов, до сих пор большинство индийских домохозяйств живут, а предприятия малого бизнеса работают исключительно в наличной форме. Объем массы банкнот, циркулирующих среди населения, составляет 12% от ВВП. Большая часть этого — неучтенные, невидимые государству «черные деньги».

Ключевые риски реформы Моди, впрочем, лежат не в русле возможных массовых протестов или резкого изменения традиционных укладов жизни. Главным препятствием планам правительства искоренить «гаражную мегаэкономику» выступает индийская демография, которой может позавидовать весь «золотой миллиард».

Для того чтобы не выплескивать на улицу массы безработных и не раздувать пузырь государственных иждивенцев, Индия должна каждый год создавать минимум 8 000 000 рабочих мест — это без учета естественной динамики рабочей силы в экономике.

Сегодня эти рабочие места главным образом как раз и создаются «серой экономикой».

До реформы Моди негласный гражданский договор в Индии звучал очень знакомо для русского слуха: «мы ничего не ждем от государства — ни пособий по безработице, ни качественной государственной медицины или образования, обо всем заботимся сами — но и государству ничего не отдаем».

Правительство Моди хочет перезаключить этот договор по европейским стандартам современного социального государства: «мы нанимаем себе государство для того, чтобы получать его сервисы, и содержим государство на свои деньги».

Для России будет в высшей степени поучительно понаблюдать, как усилия Нарендры Моди изменят Индию и ее народ.