Иван Шилов ИА REGNUM
Иранская ядерная программа

Победа на выборах президента США Дональда Трампа вызвала целый поток комментариев относительно будущего Совместного комплексного плана действий, также известного как Сделка по иранской ядерной программе, подписанного президентом Бараком Обамой. Трамп неоднократно называл это соглашение «худшим за все историю» и обещал отказаться от него. Как известно, будучи международным соглашением, сделка не может быть разорванной одними только США, пишет Фархад Резаи в статье для National Interest.

Автор отмечает, что не понятно даже, будет ли Трамп пытаться поставить на соглашении крест. Так, следуя сложившейся традиции, он с неудовольствием заметил, что из-за санкций пострадал бизнес США, который не может поддерживать отношения с режимом. Вице-президент Трампа Майк Спенс, сторонник движения «Чаепитие» и последователь Евангелической церкви, придерживается более последовательной позиции, неоднократно обещая разорвать соглашение.

Когда речь заходит о будущих решениях Трампа, однако многие забывают о доминирующей роли Конгресса в этом вопросе. В 2015 году при поддержке израильского правительства и лобби в Вашингтоне республиканцы в Конгрессе начали беспрецедентную, но безуспешную кампанию по недопущению соглашения с Тегераном. И все же ни лобби, ни связанные с ними конгрессмены не оставили попыток ограничить экономические преимущества сделки для Исламской республики.

Ряд законодателей-республиканцев ввел серию законопроектов, которые продляют действие Закона о санкциях против Ирана, заканчивающегося в декабре 2016 года, блокируют продажу 80 самолетов Boieng, а также запрещают финансирование бизнеса в Иране. В отличие от Обамы, Трамп, как ожидается, не будет вводить свое вето на такие законопроекты.

Еще одной тактикой является затруднение работы международных компаний с Исламской республикой, чем занимается Иранский проект, входящий в Фонд защиты демократий. Этот центр, являющийся одним из основных центров лоббирования против соглашения, поддерживается Шелдоном Адельсоном, основным спонсором Республиканской партии и Трампа.

Например, Фонд защиты демократии был одним из основных критиков Отдела контроля иностранных активов Министерства финансов США (ОКИА), который разрешил вести на определенных условиях дела с иранским бизнесом. В Фонде заявили, что Минфин дал добро на ведение дел с Корпусом стражей исламской революции.

Пока не ясно, кто станет следующим главой дипломатии США, однако кажется маловероятным, что ОКИА позволят продолжить столь же снисходительную политику по отношению к Ирану. Джон Болтон и Ньют Гингрич, которые, по слухам, являются основными кандидатами на ключевые посты в новой администрации, были ярыми критиками соглашения с Тегераном. Болтон открыто призывал бомбить иранскую инфраструктуру. Предвидя возможный ход событий, исполнительный директор Фонда Марк Добовитз уже предупредил иностранные компании относительно рисков ведения дел с Ираном.

Поскольку у Ирана очень многое поставлено на карту, в стране очень внимательно следили за выборами. Партия умеренности и развития президента Хасана Рухани потеряла больше всего от победы Трампа, поскольку пришедший в 2013 году к власти Рухани пообещал восстановить экономику, пострадавшую от недолжного управления и санкций. Ему удалось продавить Совместный план только под гарантии, что экономические преимущества значительно перевесят издержки отказа от ядерного проекта. Нет никаких сомнений, что серьезное сокращение экономических преимуществ, вытекающих из соглашения, негативно скажется на шансах Рухани на следующих выборах.

Рухани также пытается осуществить нормализацию Ирана и ввести его в международное сообщество. Одним из шагов здесь стало решение присоединиться к Международной конвенции по пресечению финансирования терроризма, членство в которой необходимо для привлечения прямых иностранных инвестиций. В соответствии с конвенцией банки той или иной страны должны прекратить любое финансирование террористов, и правительство Рухани уже приказало двум ведущим банкам закрыть счета, принадлежащие Корпусу стражей исламской революции.

План нормализации страны в большей степени, чем сделка сталкивает умеренные силы с Корпусом стражей и аятоллой Али Хаменеи, который обеспокоен тем, что либерализация и вестернизация подорвет легитимность теократического государства. Неудивительно, таким образом, что сторонники жесткой линии с радостью восприняли победу республиканца.

Пока ничего не говорит о том, что сторонники жесткого курса планируют подорвать сделку, но провал Рухани может подтолкнуть их к более агрессивным действиям, в том числе и к провокациям на море против американских судов. Любой, кто знаком со сложной политикой в Иране, знает, что эти провокации являются признаком идущей политической борьбы. Перед выборами поэтому стоит ожидать учащение случаев провокаций. И если раньше ВМС США сдержанно относились к таким шагам, то после заявлений Трампа, что он ударит по иранским судам, Корпус стражей может попробовать проверить решимость Трампа и, тем самым, сократить шансы Рухани.

Противники Ирана в Вашингтоне могут использовать эти шаги для оправдания дальнейших карательных мер. Например, в Сенате находится предложение, предоставляющее Трампу полномочия по введению санкций против широкого спектра организаций и лиц за участие в несвязанной с ядерной программой деятельности. Новая администрация также обратит внимание на испытания баллистических ракет, проводимых Корпусом стражей, а в Конгрессе уже подготавливается законопроект, вводящий санкции против уличенных в этом стран, компаний и лиц. Даже незначительные нарушения, как, например, недавнее заявление МАГАТЭ о том, что Иран превысил разрешенный по соглашению объем наработанной тяжелой воды, может повлечь за собой дополнительные меры.

При администрации Обамы такие разногласия решались специальной командой, в которую входили сотрудники Государственного департамента и Совета национальной безопасности, работающих совместно с МАГАТЭ. Сомнительно, что Трамп сохранит эту команду, особенно, если такой шаг столкнется с сопротивлением Болтона и других сторонников жесткой линии. Болтон, обвинявший уже МАГАТЭ в покрытии Ирана, будет выступать за более жесткий мониторинг, что создаст дополнительную напряженность.

За этим могут последовать крайне негативные последствия. По условиям Совместного плана дополнительные ограничительные меры могут быть сняты с Ирана только после 2023 года, но президент США должен периодически отменять санкции в случае соблюдения Тегераном условий сделки. Отказываясь от периодической отмены санкций, администрация Трампа может, по сути, поставить крест на своем участии в соглашении.

Даже без официального разрыва соглашения со стороны США из-за агрессивной политики страны Рухани будет все сложнее защищать аспекты соглашения. Сторонники жесткой линии могут оказаться готовыми к целому ряду действий, понимая, что ни Россия, ни ЕС, ни КНР, не пойдут, скорее всего, на возращение запретительных мер. Практически невозможно предсказать, пойдет ли Тегеран при более жестком режиме на возобновление ядерного проекта, и довольно сложно прогнозировать, удастся ли воссоздать коалицию, подобную той, которой удалось добиться заключения Совместного комплексного плана действий в случае необходимости.