Курдистан и новые границы Турции

Полагаю, что уже давно следует отказаться от иллюзии, что в Сирии идет борьба против тирана Башара Асада с целью внедрения в регионе давно потрепанных демократических ценностей западной цивилизации. Там идет многоуровневая трехсторонняя война (США — Россия — монархии Персидского Залива), где каждая из сторон имеет свои комплексные политико-экономические планы. Спецификой формата этой уже глобальной войны, с самого ее начала, является конфессионально-историческая специфика региона, связанная с формированием и институционализацией еще недавно виртуальной цивилизационной реальности — радикального «исламского фактора».

Кем бы не была выпестована эта идея (рождена-то она понятно когда, в VII веке новой эры), она вырвалась из запланированных рамок, и превратилась в совершенно осязаемое государство — Халифат, выросший из идеи Исламского государства Ирака и Леванта. С которым пока не в состоянии справиться ни условно проамериканская (на момент образования — 55 стран плюс Евросоюз, Лиг арабских государств и НАТО), ни условно пророссийская (4 страны) коалиции. Но только в 2016 году он смог очень качественно потрепать российско-башаровские войска на подходе к Ракке, а сейчас, во время атаки проамериканских сил на Мосул, совершенно неожиданно не ушли в глухую оборону, а проводят время в эффектных и эффективных встречных атаках (на Киркук, на Ар-Рабах). Создается даже впечатление, что уничтожить Халифат можно (оружие массового поражения еще никто не отменял), а вот победить — нет.

Почему? Объяснений можно предложить много. Не тривиальным, но от этого не менее рациональным объяснением является высокая мотивация бойцов Халифата. Та мотивация, которая часто давит даже инстинкт самосохранения. Абдулсаттар Касем, министр Регионального правительства Иракского Курдистана и с 1981 года боец Пешмерга, в частном разговоре так оценил ИГИЛовцев: «У них тоже есть свои идеи, и они в них верят. У них есть свой шариатский мир, и они хотят остальной мир сделать таким. Они тоже воюют «от души», а воюющие «от души» всегда хорошие воины. Они опасны, потому что уверены, что если убьют врага, то попадут в рай. Поэтому хотят убивать побольше… Поэтому скажу так — это хорошие, идейные и хорошо вооруженные воины».

Можно смеяться над такой мотивацией как над болезненной исторической реминисценцией, но если посмотреть фактам в глаза, то именно мотивированные отряды (курды и ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ)) смогли за эти годы создать свои пусть квази-, но государства. Остальные участники только теряли — кто деньги (Россия), кто престиж (США), кто доходы (Саудовская Аравия), кто нервы (Израиль), а кто и территорию (Сирия и Ирак).

Но в последние дни отчетливо возникает новая мотивация — турецкая. 22 октября турецкий президент Реджеп Эрдоган завил, что города Мосул и Алеппо принадлежат турецкому народу. А на следующий день, выступая на Совете Безопасности страны, Эрдоган выразился куда более откровенно: «Нас загнали в территорию площадью 720 тысяч квадратных километров, тогда как мы владели 20 миллионами квадратных километров. Нас заставляли сторожить границы этого малого куска земли. Но это уже не пройдет. Мы выйдем за границы нынешней территории, кто бы что не говорил».

Президент сослался на документ, который в Турции имеет сакральное значение — на Misak-ı Millî (Национальную присягу). Это решение последнего парламента Оттоманской Империи (1920 год), которое Мустафа Кемаль (вскоре ставший Ататюрком — «отцом турок») назвал «основным принципом нашей независимости в анналах истории».

И пункт первый «Присяги» гласил, что «Будущее территорий, населенных арабским большинством в момент подписания Мудросского перемирия (1918 год) будет определяться путем референдума. С другой стороны территории, которые не были оккупированы в то время и заселены турецким большинством, являются родиной турецкой нации». Если рассматривать такой постулат в качестве базового, то все остальные договоры (Севрский, Карсский, Лозаннский) можно объявлять ничтожными и, как любят сейчас говорить, «подписанными под дулами автоматов». А ко времени Мудросского перемирия Армения, Сирия, Палестина, Аравия и Месопотамия оккупированы не были. И с точки зрения «буквы Мудроса» являются «родиной турецкой нации».

Как результат в течение последнего времени Турция и ее прокси из «Свободной Сирийской Армии» предельно активизировали свои действия на севере провинции Алеппо, по линии Дабик — Мари — Тель-Рифат (Dabiq — Marea — Tall-Rifat), лишая сирийских курдов заветной надежды: соединить свой западный анклав Африн с «материнской платой"Рожавы на востоке страны. Кроме того, турецкие войска вошли в сирийскую провинцию Идлиб, заняли город Аграбат (Aaqrabate) и начала обстрел территории Африна уже с запада. Режим Асада (единственный легитимный на развалинах международного права Ближнего Востока) протестует, но турки игнорируют протесты.

В Ираке турки уже давно ввели войска на север страны (под предлогом обучения пешмерга Иракского Курдистана), создали четыре базы на севере страны и объявили об участии в будущем захвате Мосула. С благословения США, поскольку 22 октября шеф Пентагона Эштон Картер заявил: «Мы договорились в принципе об участии Турции в операции в Мосуле». Причем заявил он это по окончании встречи с президентом Эрдоганом, премьер-министром Йылдырымом и министром обороны Фикри Ышиком. С учетом такой поддержки не удивляет, что на протесты премьер-министра Ирака Хайдера аль-АбадиЭрдоган предложил последнему «знать свое место».

Поэтому, оценивая сложившуюся новую ситуацию в Сирии и Ираке, возьму на себя смелость предположить, что невоенный сценарий в Сирии и Ираке становится невозможным. Турция озвучила в качестве историко-национального свой новый интерес в регионе, то есть создала новую мотивацию. И отказ от нее будет для правительства Эрдогана политическим самоубийством. А это означает, что сценарий изменился и окончание конфликта (уже понятно, что очень не скорое) будет связано не с дипломатическими усилиями в Женеве, а с пока не ясно чьими, но боевыми победами, влекущими за собой изменение ныне существующих границ и образование новых государств.

Кстати, о государствах, границах и коалиции, созданной для выдавливания джихадистов из Мосула. 25 октября, на восьмой день мосульской операции, курдское издание Rudaw сообщило, что, по словам курдских командиров, пешмерга не будет продолжать участие в операции по освобождению Мосула. В районе города Башика курды начали готовить оборонительные линии. А это означает, что сама операция на грани провала (пешмерга — ее основная сила), а курды начинают укрепление НОВОЙ ГРАНИЦЫ своего государства. Не слушая протестующие возгласы из Багдада.

Эпоха Ближнего Востока «формата Сайкса-Пико» ушла в прошлое.