«Каждый новый переворот в Киргизии способствовал ослаблению институтов власти. Каждая новая власть оказывалась слабее предыдущей», — узбекский эксперт Бахтиер Эргашев в интервью корреспонденту ИА REGNUM рассказал, чем отличаются стратегии развития у властей Киргизии и Узбекистана.

Кадр из мультфильма «Маугли» (реж. Р. Давыдов, 1973)

ИА REGNUM: Как, по-вашему, власти Киргизии могут сделать страну более инвестиционно привлекательной?

Проблема привлечения иностранных инвестиций в постсоветских странах имеет общие черты. Это и пробелы в законодательстве, и сохраняющиеся возможности местных органов власти по вмешательству в работу иностранных компаний-инвесторов, и стремление налагать на инвесторов дополнительные социальные обязательства, и проблемы с репатриацией получаемой прибыли и т.д.

Согласно постулатам экономической теории, в Киргизии есть вроде бы всё для широкого привлечения инвестиций: и либеральное законодательство, и cвободный валютный обмен, и наконец, членство в ВТО.

А вот с иностранными инвестициями не все хорошо.

На мой взгляд, либеральное законодательство и экономические нормы являются важными, но не единственными условиями для привлечения инвесторов.

Если государство не может защитить иностранные вложения и гарантировать соблюдение договоренностей, то очереди из желающих вкладываться в развитие экономики страны не будет.

Напрашивается вывод — качественное государственное управление является не менее значимым условием, нежели либеральные нормы и законы.

Нынешние проблемы Киргизии с инвесторами — результат двух государственных переворотов в 2005 и 2010 годах. При имеющейся политической нестабильности важно соблюдать первоначальные договоренности. В Киргизии же каждая новая власть пересматривала большинство действующих договоров инвесторов со своими предшественниками. В результате, инвесторам приходилось приспосабливаться к новым условиям.

Нарушилась стабильность экономических взаимоотношений, которая обеспечивается преемственностью и предсказуемостью действий политической элиты и, в целом, системы государственной власти и управления.

Каждый новый переворот способствовал ослаблению институтов власти. Каждая новая власть оказывалась слабее предыдущей.

Новые власти Киргизии для сохранения своего положения вынуждены заниматься популизмом, чтобы не растерять поддержку электората. Слабая власть, не уверенная в своем праве применить силу против нарушителей закона, обречена на зависимость от охлоса и тех группировок, которые стоят за их выступлениями. И как следствие — с каждым новым политическим потрясением снижался общий уровень правовой культуры в обществе.

Если ситуация повторяется с завидной периодичностью, то у нарушителей закона формируется мнение, что их действия останутся безнаказанными. Хороши законы или плохи, но они должны соблюдаться всегда. В противном случае, последствия ударят по инвестиционному климату страны, что, в конечном счете, негативно скажется на экономике (в 2014 году Киргизия заняла последнее место из 122 стран в рейтинге инвестиционной привлекательности горнодобывающей отрасли. — Прим.ИА REGNUM).

На мой взгляд, инвестиции приходят в случае уверенности инвесторов в политической стабильности и предсказуемости экономического и политического курса.

Нет этой уверенности — инвестиции не придут. Даже под самое либеральное законодательство.

ИА REGNUM: Как Узбекистан выстраивал свою экономическую политику?

Если смотреть на историю становления Узбекистана как независимого государства, то важно отметить, что правительство смогло сформулировать и предложить обществу внятную экономическую программу, обозначить цели экономического развития страны и инструменты для его достижения.

Главной целью была форсированная индустриализация страны, которая стала сердцевиной экономической модели. Узбекистан должен был из аграрно-индустриальной трансформироваться в индустриально-аграрную страну через реализацию активной промышленной политики.

И в целом, вся политика: макроэкономическая, фискальная, таможенно-тарифная, — была направлена на это.

Основой для успешного развития страны, на мой взгляд, стала проводимая с самого начала политика сохранения значительной части крупных производств, оставшихся в наследство после распада СССР в государственной собственности.

Власти Узбекистана отказались от бездумной политики сплошной приватизации, предлагаемой в рамках Вашингтонского консенсуса. Отказ от полной приватизации, сохранение значительной государственной собственности, понимание необходимости активной роли государства в экономике — все это в результате создало необходимый задел для дальнейшего развития экономики Узбекистана.

Привлечение зарубежных инвестиций — это ведь не самоцель. Важно понимание того, зачем нужны инвестиции, куда они должны пойти и что они могут дать стране.

Наглядный пример — Асакинский автомобильный завод в Андижанской области. Этот проект изначально нес в себе не только экономический, но сильный социальный аспект. В наиболее густонаселенном регионе страны было создано крупное промышленное производство, которое смогло создать тысячи рабочих мест для молодежи, заложив основу для переориентации кадров из аграрного сектора в промышленный.

В рамках политики поддержки автомобильной отрасли, чтобы стимулировать собственное производство Узбекистан осознанно пошел на не очень популярные шаги протекционисткого характера, в частности, на введение 100% таможенных пошлин на импорт иностранных автомобилей. Благодаря этому автомобильная отрасль смогла встать на ноги.

В настоящее время формируется ряд новых кластеров: в электротехнической отрасли (производство бытовой электротехники), в нефтехимии. При этом они во многом формируются за счет зарубежных инвестиций.

Для сравнения: в 1996 году иностранные инвестиции и кредиты под гарантию правительства составляли 67,6% от общего количества привлеченных инвестиций. Доля прямых иностранных инвестиций составляла 32,4%. В 2014 году ситуация стала прямо противоположной: иностранные инвестиции и кредиты под гарантию правительства составили 21,7%, а доля прямых инвестиций — 78,3%.

ИА REGNUM: В чем, по-вашему, основное отличие между подходами к страновому развитию в Киргизии и Узбекистане?

Разные модели экономического и политического реформирования. Отсюда во многом и разные результаты.

Модель неолиберальных реформ в Киргизии и дирижистская, градуалистская модель реформ в Узбекистане во многом и определяет сложившуюся систему общественного устройства в двух странах.

Узбекистан пережил немало трудностей, и сейчас остаются проблемы, которые требуют своего решения. В этом республика не уникальна.

Однако, Узбекистан существенно отличается от Киргизии по одному очень важному моменту. Киргизии не хватает четкого видения направления развития государства, отсутствие реальных перспектив порождает неуверенность и обостряет внутреннюю борьбу в обществе.

Я считаю, что страна и общество объединяются в тот момент, когда государство предлагает цель. Для ее достижения даже противоборствующие стороны приходят к консенсусу. Люди знают, для чего нужно перетерпеть временные трудности и что нужно сделать для достижения результата.

В случае с Киргизией целью стало превращение в «островок демократии». Однако, сама такая постановка ошибочна. Демократия не может являться целью. Демократия, на мой взгляд, это процесс. А ускоренная политическая трансформация, без формирования крепкого экономического базиса привела к тому, что Киргизия на сегодняшний день является не «островком демократии», а скорее «островком охлократии».

ИА REGNUM: Какую цель предложили согражданам власти Узбекистана?

Любое общество — это сложное взаимодействие различных сил, страт, групп внутри элит и т.д. И у каждой из них — свои цели, установки. Но есть несколько общих ценностей/идей, которые разделяются большинством населения страны и через это формируют потенциал развития общества.

Одна из консолидирующих идей в Узбекистане — это идея национального суверенитета и независимости. В обществе сложился консенсус по этому вопросу. И жесткая позиция руководства Узбекистана в вопросах неучастия в углубленных форматах интеграционных объединений, предусматривающих передачу части суверенных полномочий в наднациональные органы, — она во многом опирается и основывается на этом общенациональном консенсусе.

Вторая консолидирующая ценность/идея — всё более закрепляющееся в обществе понимание ценностей светского пути развития. Большая часть населения и элит принимают эту идею.

Как мне представляется, эти ценности во многом определяют и будут определять траекторию и содержание политического развития Узбекистана в перспективе.