Еще не успел Леонид Парфенов закончить свое нашумевшее выступление на церемонии вручения первой премии имени Владислава Листьева, как в многочисленных комментариях раздались ехидные "бугагашечки". Ну и что, дескать? Чего Парфенов хочет добиться? Очередного клейма "карбонарий" от собратьев по цеху? Или, все проще - мэтр хочет обозначить начавшуюся не так давно творческую осень? Кому и что хочет маэстро доказать? Да и вообще - кому оно нужно, это по-телевизионному выверенное и лаконичное "надо хотя бы назвать вещи своими именами"?

Может, покажусь напыщенным, но - нам оно нужно - журналистам, репортерам, публицистам, обозревателям, колумнистам, аналитикам эссеистам и комментаторам. Почти всем, кто пытается - хорошо или плохо - но пытается излагать свои мысли на типографской бумаге. Почти всем, кто пишет стендапы или занимается продюсированием контента. Почти всем, кому небезразлично, что происходит в той профессии, которая однажды выбрала тебя и больше не позволяет быть обычным зрителем при просмотре телепередач или сюжетов на видеохостингах; быть непредвзятым читателем газетных полос или новостных лент; быть восторженным слушателем любого talk-радио с вменяемой гражданской позицией.

Я не знаю, как сейчас ощущают профессию коллеги в России, хоть и общаюсь со многими. Но убежден: в Казахстане, как и в любой другой стране с продвинутой псевдодемократической монархией слова Парфенова, безусловного лидера "пишущего" цеха, воспринимаются немного иначе, нежели на бескрайних информационных просторах Всея Руси. Уж кому как, а бывшим братским республикам, журналистская точка отсчета, отталкиваясь от которой, все пишущие могли бы выверять свою личную позицию, необходима острее прочих.

Помнится, еще два года назад молчаливый протест казахстанских тележурналистов отлично сформулировала репортер Дарья Бублик. "Я не хочу смотреть телевизор" - это личная мера профессионального нежелания становиться частью тренда, озвученного намедни Парфеновым. В любой другой профессии - такого совпадения могло и не случиться. Но в журналистике, где каждый вынужден ежедневно разделять человеческие трагедии на "смотрибельные" и "неформатные", ничего удивительного в единой тональности нет. Слишком одинаковые повылазили по всему постсоветскому пространству 20 лет назад из советских шинелей чиновники. Слишком одинаково они использовали ту степень свободы, которую журналисты однажды, не сговариваясь, отмерили сами себе.

И в Казахстане, повторю, это чувствуется особенно остро. Вот, например, председатель комитета информации и архивов Министерства связи и информации РК Болат Берсебаев - безо всякого стеснения рассказывает: "казахстанские оппозиционные газеты и сайты создают вокруг себя ореол гонимых СМИ, чтобы привлечь к себе внимание". Казалось бы, мелочь, зачем за нее цепляться. Ну, зачищают вантузами чиновники информационное пространство в преддверии саммита ОБСЕ, пусть! Пусть вещают себе о достижениях демократии в отдельно взятой среднеазиатской республике. И совсем неважно, что "есть такая партия", мнение которой единственно правильное. А если ты его публично не поддержишь, тебя будут изводить непрерывными ddos-атаками, многомиллионными исками и регулярными проверками.

Да и Бог с ними, правда? Пусть они - чиновники - простодушно добавляют ярких красок в рассказы о другом Казахстане, существование которого они сами же и опровергают, едва попав в опалу. Пусть отмечают в выступлениях "под многочисленные овации", что не существует в природе журналиста Ермурата Бапи, которого решением суда отлучили однажды от профессии - и он несколько лет подряд был вынужден подписываться "главным читателем" им же издаваемой оппозиционной газеты. Пусть ведут свою персональную пасторальную хронику свободной от критической прессы страны. Пусть. А мы утремся, нам не в первой. И в следующий раз - когда на четыре года показательно посадят очередного журналиста Тохнияза Кучукова за преступление, которое обычным людям оборачивается условным сроком, а водителям губернаторов - лишением прав, мы тоже утремся. Уже по привычке. Ведь, в конце концов, какая кому разница, что альтернативного мнения в Казахстане не существует вовсе? Может, на него нет спроса?

Но бывает, что многие, в том числе и журналисты, грустно шутят - "я хотел бы жить в той стране, которую показывают на государственном телевидении". Это в том смысле, что госканалы показывают идеальную республику - настолько, что "рабочий и колхозница" должны громко хлопать в нержавеющие хромо-никелевые стальные ладоши достижениям комбайнеров в Казахстане. Но мне всегда хочется просить - а чьими руками создана эта феерическая картинка? Кто старательно, панегирик за панегириком, кирпичик за кирпичиком, выкладывал фундамент информационного поля, где нет места социальным протестам, межнациональным стычкам и неправильным решениям? Кто с удовольствием размешивал цементный раствор ура-патриотического креатива? И еще вот: почему, например, только за последние пять или семь лет из казахстанского информационного поля - ушла целая плеяда талантливых молодых тележурналистов? Люди, еще вчера по-настоящему болевшие профессией, предпочли заняться рекламой, PR, бизнесом. Вышли в Интернет, в конце концов. Они зарабатывают где угодно, лишь бы не балансировать на этой чертовой проволоке, где ежедневно приходится себя ломать, внимательно прислушиваясь к непрерывно звучащему голосу оголтелой самоцензуры главного редактора. Которому только что позвонили откуда-то сверху. Уж простите излишний пафос.

Безусловно, я далек от того, чтобы призывать коллег одуматься. В конце концов, каждый выбирает свой путь сам. Да и "кормиться потихоньку" надо и журналистам в том числе. Поймите меня правильно: мне просто не по себе от того, что чиновник любого ранга - от главы государства (что само собой разумеется) до самой мелкой сошки в районной мэрии - может, походя, пнуть, то есть, отчитать журналиста за "неправильно" поданную информацию. Как неразумного ребенка. Следи, дескать, за речью. А то и указкой по рукам. Ведь они, обладатели дубовых дверей с именными бронзовыми табличками, лучше знают, как управляться со страной. Поэтому, уверен, что и Парфенов удостоится (если этого еще не произошло) гневной отповеди старших товарищей.

Ну и утремся. Ничего страшного. В самом деле.

Или, может, в России как-то иначе?