Очередной раунд переговоров по СНВ-З, открывшийся 9 марта в Женеве, можно считать решающим. Многие наблюдатели уже поспешили назвать его последним, очевидно, имея в виду высокую степень готовности документа. Однако в таком деле, как национальная безопасность, поспешность может оказаться весьма опасной, и нынешний раунд представляется решающим именно с этой точки зрения. Он должен определить, готовы ли стороны действительно снять озабоченности друг друга и перейти к равноправной и комплексной системе обеспечения безопасности, или американцы опять будут усиленно искать односторонних преимуществ.

Известен принцип американского Госдепа: "На каждый доллар, вложенный во внешнюю политику, она должна принести, как минимум, два доллара прибыли". Этот принцип работал со всеми контрагентами США, кроме СССР. Советский (и надо отметить, главнейший) сектор внешнеполитического ведомства Штатов всегда был затратным и даже убыточным. Здесь на каждый вложенный доллар приходилось докладывать еще два, а то и десять, чтобы добиться хоть чего-нибудь. А советского министра иностранных дел Андрея Громыко американцы и вовсе звали "Мистер Нет", однако это ничуть не ослабило их желание с ним договариваться. Следовательно, на компромисс Вашингтон готов идти только с трудным партнером. Как говорится, ничего личного - только бизнес.

В 90-е годы американцам удалось превратить российское направление своей политики в столь прибыльное, что они были готовы даже приплачивать, и не словах, а на деле - случай небывалый в американской практике. Единственная программа финансовой "помощи" России, которую американцы выполнили полностью, не получив ни цента взамен, шла через комиссию Нанна-Лугара - на ускоренное разрушение российского ракетно-ядерного щита. А, главное, меча - ракетного комплекса "Воевода" с 10 разделяющимися головными частями (РГЧ) каждая мощностью до 1 Мг и точностью попадания до 100 м, 50 фальшивыми "боеголовками" и хитроумной системой электронных помех, благодаря чему любая система ПРО превращалась просто в сверхдорогой хлам. Мало того, сенатор Дик Лугар, присутствовавший при уничтожении пусковых шахт этих ракет возмездия, лично убедился, что уничтожить их можно было только таким способом - при содействии тогдашнего российского руководства.

Настоящий перелом, а затем и возврат к равноправным двусторонним отношениям между Вашингтоном и Москвой произошел не в Любляне в 2001 году, а чуть позже, когда Россия, наконец, остановила это одностороннее разрушение ракетной мощи, недоступной не только копированию, но и воображению американцев. Ведь "ответная" программа "МХ", запущенная еще Рональдом Рейганом, так и не сумела достичь ни одного из адекватных параметров. А, значит, перед жидкотопливной "Воеводой" или "Сатаной", как эту ракету окрестили сами американцы, Соединенные Штаты оказались просто безоружны.

Сегодня ситуация иная. В результате полной перелицовки, совершенной в 90-е годы над ракетным комплексом России, его основу составляют такие же твердотопливные ракеты, как и в Америке - "Тополь М". Они экономичнее и проще в обслуживании - это выгодно российским космическим войскам, и они всего с одной боеголовкой - а это удобнее для американских ПРО. Таким образом, переход на моноблочную ракету - по просьбе США! - как нельзя лучше встраивался в мечту, которую лелеял Вашингтон: его ПРО наконец-то обретала возможность стать эффективной. И не воспользоваться шансом было глупо. Вот почему выход Америки из договора по ПРО от 1972 года был логичным следствием подписания в 1993 году договора СНВ-2.

Не повторить данной ошибки должен СНВ-3. Судя по тому, как затягиваются нынче переговоры, документ получается именно таким - "трудным" для американцев. Но как раз поэтому он и может стать действительно ценным, причем не только для российской, но, в конечном счете, и для американской стороны. Ведь уступки, сделанные Россией в СНВ-2, не пошли впрок той же Америке. Они спровоцировали ее на разрушение устоявшейся системы глобальной безопасности, а что дали взамен? Теперь американцы находятся в полной неопределенности: то ли строить дорогостоящую ПРО чуть ли не по всему миру и втягиваться в гонку вооружений, которую еще не видала планета, то ли налаживать контакт с Россией, без которой просто невозможно решить ни проблему Афганистана, ни Ирана, ни Ближнего Востока.

В состоянии такого неустойчивого баланса идей американцы, похоже, и ведут сейчас переговоры по СНВ. И это еще хорошо, что их возглавляет Барак Обама - этого президента все же способны убедить адекватные доводы. В общем, надо помочь "американским товарищам" принять правильное решение - и помочь только одним способом: показать, что Россия ни под каким видом более не пойдет на односторонние уступки. При всех равных условиях (для России и США), вероятно уже прописанных в проекте договора, в нем должны быть четко заявлены еще два принципа. Первый - полная взаимность и адекватность наземных проверок. Второй - увязка выполнения условий договора с развитием систем противоракетной обороны.

Вообще, можно уже говорить о необходимости новой "триады безопасности": в отличие от 80-х годов это будут не наземные, морские и воздушные наступательные вооружения. В 21-м веке это должны быть - а) сокращение ядерных вооружений, б) максимальная доступность для проверок и в) полный отказ от ПРО.

Если СНВ-3 удастся увязать с ПРО, то договор станет началом движения к "новой триаде". Если нет - его не стоит даже подписывать.

СНВ-3 должен быть реалистичным договором. Он не должен исходить из того, что американцы немедленно откажутся от своей ПРО. Он должен создавать условия для такого отказа, а, значит, оставлять России оперативный простор для ответных шагов. К которым можно отнести, например, разработку в рамках обговоренных ядерных "потолков" новых средств доставки, а, главное, преодоления ПРО. А, возможно, и возврат к РГЧ - зачем изобретать велосипед, если он уже имеется у нас на складе? Как говорится, дешево и сердито. Или, реагируя на приближение все новых и новых эшелонов ПРО к ее границам, Россия должна получить полное право (в рамках договора) провести симметричное выдвижение своей военной инфраструктуры. Вариантов, здесь, кстати, тоже много. От размещения средств электронной борьбы с "противоракетами" и их наводящими РЛС поближе к объектам внимания, до появления данных объектов в боевом радиусе российских оперативных ракет "Искандер". Такая тактика может быть дозированной, т.е. пошаговой и полностью адекватной. А, значит, давление можно будет осуществлять гибко. Скажем, американская ПРО выстраивается в Румынии и Болгарии - "Искандеры" выстраиваются в Приднестровье, благо президент этой республики уже сделал соответствующее приглашение. К Румынии и Болгарии добавляются Чехия и Польша - и Россия возвращается к варианту, пока замороженному Дмитрием Медведевым, с размещением оперативных ракет в Калининградской области. А там, глядишь, и ближайший союзник России Белоруссия "созреет" для более углубленного сотрудничества в военной сфере, благо президентские выборы к тому времени уже пройдут, и внешнеполитический курс этой страны, наконец-то, определится - либо в сторону Запада, либо России. Есть возможности подключить к процессу "гибкого реагирования" даже Украину - одним словом, было бы желание у наших американских партнеров.

Все эти варианты, так или иначе, но сделают российский вектор внешней политики США вновь очень дорогим и затратным. И чем дороже он обойдется Штатам, тем ближе они окажутся к реальному сотрудничеству с Россией и к реальной безопасности. Следовательно, увязка СНВ-3 с динамикой ПРО не просто логична в военном отношении, она необходима и с политической точки зрения. Ибо на другой чаше весов всегда будет нормальное взаимодействие двух супердержав. А, значит, выбор будет обеспечен.