Казахстан во время председательства в ОБСЕ обязан заниматься замороженными конфликтами - ведь мы говорим о проблемах, которые есть на всем пространстве организации. Поэтому замкнуться только на проблемах СНГ и Центральной Азии Казахстану невозможно. По мнению политолога Рустама Бурнашева, страна, которая выполняет технические функции председателя ОБСЕ, должна решать и заниматься вопросами технического характера всех стран-участниц. И именно с этим связаны заявления и все инициативы Казахстана по конфликтам в Приднестровье и Нагорном Карабахе. А вопрос территориальной целостности Грузии, прозвучавший из уст министра иностранных дел Казахстана - это всего лишь легкий торг между Астаной и Москвой.

ИА REGNUM: Казахстан недавно сделал официальное заявление по поводу территориальной целостности Грузии. Как так получилось?

Это заявление не Казахстана, а министра иностранных дел Казахстана. Конечно, он лицо официальное. Но, думаю, это выступление не было спонтанным, министр иностранных дел не может делать такие заявления спонтанно. Бесспорно, там должны были быть какие-то просчеты и комментарии. И, вероятно, это попытка прощупать сразу несколько направлений одновременно, что достаточно типично для Казахстана.

ИА REGNUM: О каких направлениях вы говорите?

Первое на поверхности. Были комментарии, что заявление министра иностранных дел связано с экономическими интересами Казахстана в Грузии. Что это попытка усилить свои позиции, иметь поддержку этих проектов на правительственном уровне в Грузии. Я бы не сказал, что это единственный вариант или главный. Очевидно, Грузия находится в таком состоянии, что дополнительные инвестиции там не помешают никому. Но утверждать, что это единственная причина подобного демарша, было бы не совсем правильно. Не было смысла Казахстану так рисковать из-за вложений в Грузию, которые Грузия примет в любом случае. Видимо, здесь еще и попытка обозначить важность Казахстана для России, потому что ответная реакция - это спешный и незапланированный визит министра иностранных дел Сергея Лаврова в Астану, установление контактов, просчет каких-то вариантов. Вполне возможно, это связано с какими-то дополнительными вопросами, которые было необходимо обсудить Казахстану с Россией на уровне легкого торга. Можно установить приблизительно такую связь. Возникают некоторые сложности с Таможенным союзом, и Казахстану в этом формате необходимо получить какие-то дополнительные льготы, что требует непосредственного обсуждения с руководством.

Соответственно, добились визита, в ходе которого могли быть поставлены вопросы, и эти вопросы могут решаться. Может быть и третье направление. Это вектор, связанный с европейской политикой Казахстана, с председательством в ОБСЕ, когда возникает необходимость нормализовать какое-то направление или подкорректировать свои позиции по Европе. Делается заявление и в дальнейшем это заявление каким-то образом интерпретируется. Мне кажется, это достаточно традиционная для Казахстана политика. Делается заявление, которое может быть интерпретативным, и потом, в зависимости от складывающейся ситуации, выдвигается на первый план именно та интерпретация, которая в данной ситуации выгодна. Это достаточно традиционная для Казахстана игра.

ИА REGNUM: Помимо всего прочего, госсекретарь Казахстана Канат Саудабаев побывал в США с визитом.

Вряд ли. Я не думаю, что это так просто: приехал человек в Америку, ему сказали: "А вот как вы думаете о Грузии?". И он приехал в Грузию и говорит, что мы за целостность Грузии. Я не думаю, что это так важно и для Казахстана, и для США, чтобы вопрос ставился именно так, жестко и последовательно. Мне кажется, для США этот вопрос уже давно отошел на второй план. После событий 2008 года прошло уже больше года. Острота пропала. Мне кажется, это просто корректировка и попытка нащупать выгодные вектора, которые можно использовать в дальнейшем.

ИА REGNUM: Казахстан так активно включился в замороженные конфликты в Закавказье и Приднестровье. Только ли со статусом в ОБСЕ это связано?

Безусловно. Это нащупывание возможностей повысить и международный статус, и обозначить какие-то вектора, где Казахстан может иметь приоритет. В нынешней политике и для президента Казахстана, и для руководства страны достаточно важно иметь возможность говорить о значимом статусе Казахстана на международной арене.

ИА REGNUM: А Казахстан сможет хотя бы частично решить один из замороженных конфликтов в СНГ?

Я не думаю, что они решаемы в обозримом отрезке времени вообще, а тем более в нынешнем году. Здесь стоит вопрос о какой-то корректировке этих конфликтов, о привлечении к ним внимания и вызове каких-то подвижек. О решении конфликтов здесь вряд ли идет речь. Казахстан на практическом уровне, мне кажется, этот вопрос не ставит. Это всем понятно.

ИА REGNUM: А на каком уровне ставятся вопросы?

На уровне вызова подвижек и привлечении интереса. Если взять конфликт в Приднестровье, - он достаточно длительный, интерес к нему у международного сообщества потерян. Я не говорю о сторонах, которые в конфликт вовлечены. И вывод этого конфликта хотя бы на уровень дискуссии, на уровень контактов заинтересованных сторон, уже достаточно серьезный выигрыш. Международный выигрыш той страны, которая это сможет сделать. Безусловно, то же самое можно говорить о конфликте в Карабахе. Если он выводится на уровень дискуссии при нынешних отношениях между Арменией и Азербайджаном, это будет очень большой успех.

ИА REGNUM: Но в Карабахе уже много подвижек. Активно включилась в переговоры председатель ПАСЕ Турция, 5-го мая 2010 года в республике объявлены выборы, то есть - существует движение изнутри, и есть движение снаружи.

Я бы не назвал это движением диалога. Позиция Турции достаточно четко обозначена. Это территориальная целостность Азербайджана. Эта позиция вряд ли будет меняться, несмотря на устанавливающийся диалог между президентами Армении и Турции. Активизация Турции не меняет позиции Армении и Азербайджана. То же самое выборы в Нагорном Карабахе. Они, по сути, закрепляют сложившийся суверенитет, автономию Нагорного Карабаха, констатируют сложившуюся ситуацию и не делают подвижек в области диалога и попыток разрешения проблемы. Если мы возьмем общую идеологическую установку Азербайджана, то она достаточно жесткая. Это мощная антиармянская позиция, которая не может быть разрешена такими событиями, как выборы в Нагорном Карабахе. Более того, я бы ожидал здесь ужесточения позиций Азербайджана, потому что это еще одно подтверждение полной или относительной автономности. А если переговорщики, такие, как Казахстан, смогут создать условия хотя бы для переговоров между сторонами, то это будет прорыв, несколько иная ситуация. Возможность посадить за стол переговоров, хотя бы условный, каких-то людей, которые в какой-то степени близко стоят к уровню принятия решений. Безусловно, речь о президентах здесь идти не может. Возможность говорить о разведении войсковых подразделений или каком-то частичном разоружении - это будет большая подвижка. Это можно будет интерпретировать как успех, даже если в дальнейшем все вернется к той ситуации, которая имеется сейчас. Была сделана попытка, были обозначены вектора, где можно вести диалог. Ну, не удалось - не удалось. Но попытка была сделана.

ИА REGNUM: Но даже если Казахстан в статусе председателя ОБСЕ, он же не может подменить собой Минскую группу ОБСЕ? Я не думаю, что председатель будет подменять собой Минскую группу. Здесь могут появляться только какие-то новые дополнительные предложения. Минская группа так и будет продолжать работать. У председателя ОБСЕ нет полномочий заменять какие-то действующие структуры и форматы для разрешения конфликтов в зоне ОБСЕ. Здесь могут быть только попытки установления диалога, причем у Казахстана здесь есть опыт и те форматы, которые достаточно хорошо работают. И это форматы не двусторонние, а многосторонние. При всей скептичности и критичности отношения к форматам, которые предлагались Казахстаном, например, в рамках СВМДА, этот формат позволяет посадить за стол переговоров какие-то конфликтующие стороны. Не в двустороннем переговорном процессе, а в многостороннем. И попытаться установить какие-то точки диалога. Это, мне кажется, работает.

ИА REGNUM Новости: В рамках СВМДА - несмотря на то, что членами организации являются Израиль, Индия, Пакистан - Казахстан не решил ведь ни один из конфликтов.

Безусловно, о решении речи нет, но есть вопрос об установлении диалога. С моей точки зрения, каких-то прорывных решений не будет. И с точки зрения характеристики самих конфликтов, их сути, и с точки зрения тех полномочий, которыми обладает Казахстан как председатель ОБСЕ. Полномочия эти достаточно ограниченные, они сводятся к техническим функциям, по большому счету. Да и по многим другим причинам решения конфликта не будет. Но для установления точек диалога возможностей достаточно много. Их можно использовать. Если бы, к примеру, Таджикистан предложил себя как посредника в решении конфликта в Приднестровье, то возник бы вопрос, а почему Таджикистан, благодаря какому статусу, в каком формате? Формат опять возникает только двусторонний или трехсторонний. Председательство в ОБСЕ позволяет вывести возможность посредничества на широкий многосторонний уровень. В формате ОБСЕ. Мы просто организаторы, мы не берем на себя каких-то серьезных обязательств, формат не двусторонний, поэтому стороны, вступающие в диалог, не берут на себя каких-то серьезных обязательств. Если две стороны едут на какую-то встречу, даже в самом незначимом варианте, допустим, десятый секретарь МИДа, то они берут на себя обязательства. А когда две стороны едут на большое мероприятие, где помимо них участвуют еще 10-20 других сторон, у них есть возможность устанавливать точки диалога. Это апробировано в Казахстане, это работает достаточно хорошо. Это не решает проблему, но позволяет создавать какой-то бэкграунд для нее. Мы можем предложить конфликтующим сторонам возможность решить проблему. Мы не решаем за них, мы говорим: мы создали вам условия. И ответственность соответствующую мы на себя не берем. Мы не говорим, что хотели решить задачу. Мы создали условия. И если люди не воспользовались, это не наша неудача. Здесь есть, над чем работать.

ИА REGNUM: А если Казахстан не несёт никакой ответственности, зачем этим заниматься? В Центральной Азии достаточно своих проблем, решаемых в статусе председателя ОБСЕ.

Вопрос в том, что мы выводим Казахстан на более широкий международный уровень. Мы не замыкаемся в регионе. И потом, пространство ОБСЕ не предполагает, что мы будем заниматься только маленьким кусочком ОБСЕ. Возникает вопрос об осмысленности этого процесса. И, кроме того, значимость ОБСЕ для Центральной Азии не настолько велика. Мы, пять государств Средней Азии, входим в пространство ОБСЕ во многом случайным образом. Как европейское государство, и то с большой-большой натяжкой, может интерпретироваться только Казахстан, благодаря кусочку территории на западе страны. Остальные республики однозначно азиатские. Попали они в зону ОБСЕ случайно. Только за счет того, что они входили эту зону в составе Советского Союза. И сама организация в регионе не рассматривается как значимая. И если бы Казахстан начал замыкаться только на Центральной Азии, страна могла бы натолкнуться на достаточно серьезный отпор со стороны других республик Центральной Азии, которые не хотят видеть какого-то лидерства в регионе в лице одного государства. Каждая страна подчеркивает свою независимость, свой суверенитет, свою значимость. Если делать попытки замкнуться в регионе, возникнут серьезные проблемы серьезная. И по уровню восприятия, и по обострению конфликтности в ЦА.

ИА REGNUM: Но есть и приграничные проблемы: Приднестровье далеко, а СУАР - близко. Может, стоило бы этот конфликт отрабатывать?

Но СУАР не входит в зону ОБСЕ. Казахстан занимается этим вопросом, но он не может заниматься им как председатель ОБСЕ. Кроме того, председатель ОБСЕ не может игнорировать вопросы со ссылкой на то, что они от нас далеко. Многие тезисы, которые выдвигались накануне председательства, в процессе дискуссии, поднимались по поводу того, что пространство ОБСЕ должно больше унифицироваться, чем оно унифицировано сейчас. В ОБСЕ очень четкое разделение минимум на 3 группы. Западные страны, в отношении которых никаких сомнений у нас нет. Страны Восточной Европы, где все как бы нормально, но локальные конфликты есть. И страны Востока, на которые нацелен вектор ОБСЕ. А мы говорим об унификации, о проблемах, которые есть на всем пространстве. Поэтому такое замыкание, с моей точки зрения, просто невозможно. Оно не только неинтересно и проигрышно, оно просто было бы невозможно. Страна, которая выполняет технические функции председателя ОБСЕ, должна решать и заниматься вопросами технического характера на всем пространстве.

ИА REGNUM: А насколько Казахстану нужно проведение саммита ОБСЕ?

Это был бы большой успех. Это был бы суперпрорыв. Последний саммит ОБСЕ проходил в 1999 г. В Стамбуле. С этого момента прошло более десяти лет. И если бы во время своего председательства Казахстан смог бы выступить инициатором созыва такого саммита, если бы этот саммит прошел в любом другом месте ОБСЕ, даже не в Казахстане, это был бы серьезный прорыв для страны. Это очень интересная идея.

ИА REGNUM: Но зачем нужен саммит ради саммита?

Даже саммит ради саммита был бы очень большим выигрышем. Возможность собрать лидеров европейских государств в одном месте, в пространстве ОБСЕ и организовать какой-то диалог, уже было бы выигрышем. Более того, имеются достаточно серьезные проблемы, которые здесь можно поднимать и обсуждать, начиная с российских инициатив. Вопрос об определении критериев демократии, вопрос о единой европейской безопасности, многие технические вопросы, вроде изменения функций ОБСЕ, реформирования, усовершенствования работы организации. Огромный спектр вопросов, которые здесь можно обсуждать и которые за эти 10 лет созрели. Те же вопросы взаимодействия ОБСЕ со структурами, которые сформировались за эти 10 лет. Это и ШОС, и ОДКБ. Вопросов для диалога огромное количество.

ИА REGNUM: Ну, вряд ли Казахстан сможет заниматься вопросами архитектуры европейской безопасности. Придется выбирать - ведь Россия уже встретила однажды активное неприятие Европы. Проект Дмитрия Медведева европейским странам неинтересен - и хотя бы на этом основании Казахстан может встретить противодействие.

Здесь важно выдвижение инициатив. Вопрос об архитектуре безопасности интересен и европейцам тоже. Временный мораторий на участие в Договоре обычных вооруженных сил - для европейцев это болезненная тема. Эта тема входит в архитектуру безопасности в Европе. Это не обязательно медведевский план, но это вопрос для обсуждения. Он был бы достаточно интересен западноевропейским странам. Это один из краеугольных камней безопасности Европы. Он функционирует практически на протяжении всего времени функционирования организации. Обсуждение и формат его выполнения, особенно с учетом того, что ряд стран, входящих в пространство ОБСЕ, не входит в зону действия этого договора, достаточно интересный момент, я думаю. Здесь есть, что обсуждать. И не думаю, что вопрос о неприятии будет на повестке. Вопрос в том, как это будет подано. Если на повестку дня будет вынесено: "Давайте обсудим то, что предложил Медведев!", - это может вызвать какую-то критику и неготовность людей это обсуждать. А если будет поставлен вопрос об обсуждении технических проблем, тот же самый Договор об обычных вооруженных силах, он будет обсуждаться совершенно легко. Готовность его обсуждать будет высказана практически всеми странами. В выполнении этого договора заинтересованы практически все. И Россия, и западные партнеры по ОБСЕ.