23 августа 2009 года исполняется 70 лет со дня подписания известного "Пакта Риббентропа -Молотова" - Договора о ненападении между Германией и СССР. Этот документ, несмотря на обилие специальной литературы, посвященной изучению советско-германским отношениям в предвоенный период, до сих пор остается неразгаданным до конца политическим явлением.

Дело тут даже не в том, что проблематика, связанная с внешней политикой Москвы довоенного периода, оказалась политизированной. Это - понятно, ведь основное внимание историков приковано к приложению к "Пакту"- секретному дополнительному протоколу о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Но при этом из поля зрения исследователей выпадает не менее интригующая сторона этого сюжета. Она связана и с выявлением объема подготовительной работы к этому "Пакту", которая была проведена наркомом по иностранным делам Вячеславом Молотовым и послом Германии в СССР графом Фридрихом фон дер Шулленбургом. "Быстрота, с какой был подписан договор о ненападении с Гитлером, поразила меня: ведь всего за два дня до того, как он был подписан, я получил приказ искать возможные пути для мирного урегулирования наших отношений с Германией", - напишет в своих мемуарах Павел Судоплатов. - Мы еще продолжали посылать наши стратегические предложения Сталину и Молотову, а договор уже был подписан: Сталин проводил переговоры сам в обстановке строжайшей секретности".

Миссия на Кавказе

Консульство Германии в Тифлисе было образовано еще в 1871 году. В Закавказье было немало немецких колоний. С разрешения царских властей колонистами был создан ряд культурно-хозяйственных объединений и союзов, которые поддерживали активные связи с Германией. Кавказ бурно развивался. В этот регион Российской империи, особенно в бакинскую нефть, направлялся германский капитал. Так что встретить в Тифлисе, в Баку или в другом городе Кавказа крупного немецкого бизнесмена или тем более - предпринимателя средней руки - было обычным делом. Поэтому германскому консульству в Тифлисе хватало гражданской работы.

По данным русской контрразведки, положение резко изменилось после того, когда в ноябре 1910 года в Потстдаме состоялась встреча Николая II с Вильгельмом II. Германская сторона пыталась расколоть блок Антанты и настаивала на заключении такого общеполитического соглашения, которое привело бы к изменению внешнеполитического курса России.

Но Петербург уклонился от предлагаемого альянса, решив ограничиться урегулированием только некоторых спорных вопросов, затрагивающих экономические интересы сторон в Иране. Окончательный текст Потсдамского договора был подписан 6(19) августа 1911 года уже в Петербурге. Договор носил компромиссный характер. Германия обязывалась не домогаться концессий в Северном Иране (русской зоне влияния) и в приграничной с Россией турецкой территории, а Россия - не препятствовать сооружению линии от Багдадской железной дороги до Тегерана. Тем не менее, Потсдамское (Петербургское) соглашение открывало возможности для расширения влияния Германии на Ближнем и Среднем Востоке.

Именно в этих условиях в 1911 году германским консулом в Тифлис был назначен Фридрих Вернер фон дер Шулленбург. У него за плечами была уже работа в аппарате министерства иностранных дел, вице-консулом в Барселоне, в Праге, Неаполе и в Варшаве.

Дело шло к войне. Поэтому русская контрразведка вела Шулленбурга буквально с первых дней его пребывания в Тифлисе. Она заметила, что к 1912 году почти вдвое увеличился штат немецкого консульства в Тифлисе, расширилась деятельность различных эмиссаров. Были получены сведения и о том, что и в персидском Тебризе под "крышей" германского консульства создается разведывательная резидентура. Вскоре заявила о себе и Эрзерумская резидентура, которую возглавил консул Эдгар Андерс. Вместе с Шулленбургом он добывает данные о планах русского правительства на Ближнем и Среднем Востоке, об отношениях с Турцией и Ираном, о позиции в армянском вопросе, о настроениях в различных слоях населения, о межнациональных трениях и об отношении народов Закавказья к России и русским.

Обеспокоенный этим обстоятельством, начальник штаба русских войск на Кавказе докладывал наместнику царя Воронцову-Дашкову, что "за последнее время наблюдается возрастающая агентурная деятельность Германии в крае и идет ввоз в большом количестве огнестрельного оружия и боеприпасов". Русской контрразведке в Закавказье удалось раскрыть деятельность немецкой разведки и нанести по ней серьезный удар. Например, удалось изъять у Шулленбурга записную книжку с фамилиями. Выяснилось также, что для графа Шуленбурга базовыми в деятельности на Кавказе являлись филиал фирмы "Зингер" и отделение "Дойче банка". Были нейтрализованы и германский консул в Эрзеруме Андерс и его помощник капитан Вейкман, которых выманили в Тифлис под предлогом проведения разведывательной операции.

Это был провал. По утверждениям одних историков, Шулленбурга выдворили из пределов Российской империи. По другим, за два месяца до начала Первой мировой войны он "неожиданно" выехал в отпуск в Германию. Но там он был призван в армию и отправлен на западный фронт, во Францию, где служил в резерве одного из артиллерийских полков.

Тем не менее, уже через год Шуленбурга отозвали из действующей армии в центральный аппарат МИДа Германии, потом из рук кайзера он получил железный крест первой степени. Теперь Шулленбургу было поручено курировать подготовленный министерством иностранных дел проект "Отделение Закавказья от России и его последующее политическое устройства". Авторами этого документа являлись находившиеся в Германии грузинские социал- федералисты Георгий Мачабели и Михаил Церетели. Проект предусматривал установление в будущем в Закавказье системы кантонального правления - "Кавказской Швейцарии" под германским протекторатом. В приказе о новом назначении Шулленбурга в Эрзерум его должность именовалась "офицер связи по Кавказу". На него возлагались следующие функции: а) подготовка и осуществление на Кавказе акций, результатом которых было бы возбуждение антирусских настроений, и организация мятежей; б) налаживание взаимодействия и сотрудничества созданного грузинского "Комитета независимости" с турецким военным командованием в вопросах организации восстания на Кавказе; в) установление и поддержание связи между повстанцами и соответствующими германскими и турецкими ведомствами, а также другими организациями, связанными с "освободительным движением"; г) сбор и передача информации о Кавказе и соседних районах.

Шулленбург взялся за дело. Благодаря его усилиям за короткое время удалось создать отряд добровольцев, который вначале насчитывал 450 человек, но затем увеличился до 750 человек. Были предприняты попытки восстановить связи с агентурой, внедренной в свое время в Закавказье. Некоторых агентов удалось забросить в Грузию с целью установления "контактов со сторонниками отделения от России". Через Стокгольм осуществлялась доставка в Закавказье значительной суммы денег, предназначенных для финансирования "повстанческого движения". В Стамбуле оказались и некоторые участники грузинского" Комитета независимости" - Михаил Церетели, Варлам Черкезишвили, Георгий Мачабели, Лео Кереселидзе и некоторые другие прогермански настроенные политические деятели Кавказа, находившиеся в контакте с внешнеполитическим ведомством Германии.

Кавказский Брест

События на Кавказском фронте развивались успешно для русской армии - не так, как расписывал в своих сценариях Шуллебург. После армянских погромов в Восточной Анатолии его - от греха подальше - перевели на консульскую службу в Бейрут и Дамаск. Но он не ослаблял внимание к проблемам Кавказа, хотя ему ставилось ясно, что "будущее устройство Кавказа" будет выглядеть теперь иначе. В 1916 году в Веймаре появляется подготовленная внешнеполитическим ведомством Германии книга "Кавказ в мировой войне". В ней отмечалось, что "германские политики должны ныне думать над тем, чтобы после поражения России на Кавказе организовать христианскую Грузию в виде южнокавказского буферного государства, в состав которой должны войти бывшие русские армянские территории, и которое должно будет граничить с нейтральным кавказским мусульманским государством вблизи границ России и Турции".

Под нейтральным "мусульманским государством" подразумевался Азербайджан. Любопытно, что именно по этому геополитическому сценарию в части "урегулирования закавказских проблем" шел в конце февраля - начале марта 1918 года в Брест-Литовске так называемый третий этап переговоров между Германией и Советской Россией. Фон Шулленбург предлагал германской делегации организовать приглашение в Брест-Литовск не представителей "объединенной закавказской демократии" в лице Закавказского сейма, а только членов грузинского Национального Совета. То, что такое предложение было, свидетельствует письмо М.Г. Церетели в адрес ЦК РСДРП, опубликованное 15 июня 1918 в московской газете "Наш Голос": "Нас приглашали в Брест, мы отказались. Мы сделали отчаянную попытку бороться.."

На доску были поставлены принципы сохранения единства "закавказской демократии" или действия по сценарию, предложенному германским командованием и большевиками: провозгласить создание в Закавказье двух государств - Грузии и Азербайджана. Выступая 28 февраля на заседании Закавказского сейма с речью о Брестском мире, закавказский социал-демократ Ной Жордания заявлял, что "теперь еще больше оборваны нити, связывавшие Закавказье с Россией". Он предложил сейму объявить себя закавказским Учредительным собранием и добиваться заключения сепаратного мира с Турцией. В Тифлисе не понимали, что представители Турции после Брест-Литовска превращались вместе с Германией в союзников большевиков. Поэтому переговоры Закавказского сейма с представителями турецкого командования - сначала в Трапезунде, а затем в Батуми - были изначально обречены на провал. Турки, как и было определено в Брестском договоре, заняли Батуми, Карс и Ардаган, и продолжили дальнейшее продвижение к Тифлису. Тогда только один из членов Закавказского сейма русский эсер Ю. Ф. Семенов понимал смысл игры, заявляя, что "Карс и Батум были сданы туркам не по военным, а по политическим причинам".

Дальнейшее, как говорится, было делом техники. Германская миссия во главе с генералом фон Лоссовым, которую консультировал граф Шулленбург, довела задуманную интригу до роспуска 26 мая 1918 года Закавказского сейма. Грузинский "Национальный Совет" под предлогом "грозящей турецкой оккупации" объявил о независимости Грузии. Затем при содействии Германии 4 июня 1918 года Грузия заключила с Турцией "Договор мира и дружбы". Что касается Армении, то против нее вскоре возобновились военные действия. Поэтому внешне все выглядело так, будто Грузию от турецкой оккупации "спасла Германия".

Несмотря на то, что фон Шулленбург официально не являлся главой германской делегации, ему удалось сыграть роль серого кардинала и получить должность временного представителя Германии в Грузии. Работы хватало. Берлин пытался препятствовать Турции в захвате Баку и предпринял даже попытку помочь Бакинской Коммуне удержать власть. Как отмечал в своем донесении 4 июля фон Шулленбург, "представляется сомнительным, чтобы туркам вообще удалось взять Баку; вероятно, - и это было бы желательно - они потерпят там основательное поражение. Если мы полюбовно договоримся с большевиками - а мы договорились - то нефтяные источники Баку и тамошние запасы окажутся в наших руках в целости и сохранности". Позже начальник германского генштаба Э. Людендорф отмечал, что задача заключалась еще и в максимально быстром "начале эксплуатации железной дороги Баку - Тифлис - Батум и переброске по Каспию боевых частей в контролируемый англичанами североиранский порт Энзели с последующим вторжением в Ирак и выходом (в районе Басры) к Персидскому заливу, что было бы сильнейшим ударом по позициям англичан на Среднем Востоке".

Более того, Шулленбург не исключал возможности совместного с большевиками похода в Персию и Ирак, что находило поддержку у Льва Троцкого, мечтавшего "принести революцию народам Востока". Только недостаток как собственных ресурсов, так и ресурсов большевиков, не позволили Берлину и Москве провести задуманную операцию.

В ноябре 1918 года Германия капитулировала в Первой мировой войне, ее войска были выведены с территории Грузии. Незадолго до этого Шулленбург предложил наркомнацу РСФСР Сталину разработанный план политического переворота в Грузии, чтобы "не оставлять эту страну западным демократиям". Но у Сталина тоже не оказалось военных сил и возможностей осуществить задуманное. Шулленбург не смог даже выбраться из Тифлиса в Советскую Россию. Он был интернирован английскими оккупационными властями и провел полгода в лагере для военнопленных. После возвращения на родину он занял должность советника в аппарате МИДа. Вскоре, в 1922 году, его неслучайно назначили послом в Тегеран, где он провел достаточно много времени - до 1931 года, затем его перевели в Бухарест, и оттуда он уже получил назначение послом в СССР.

Операция "Аманнула-хан"

Появившись в Москве в ранге посла Шулленбург, если судить по фрагментам некоторых архивных документов, чувствовал себя уверенно и спокойно, общаясь и в Кремле, в Наркомате иностранных дел с теми, с кем был лично знаком по кавказским делам. Но предпочтение он отдавал Сталину и Молотову. Существуют мемуарные свидетельства, говорящие о том, что Молотов через Шулленбурга знакомился с некоторыми подробностями деятельности национал-социалистической партии Германии, изучал принципы и приемы ведения внешней политики Берлина. Ему было известно, что Шулленбург буквально перед назначением в Москву вступил в НСДАП, был включен в Dienststelle Ribbentrop, созданный в апреле 1933 внешнеполитический отдел НСДАП во главе с Иоахимом фон Риббентропом. Это засекреченное подразделение включало в себя группу экспертов по вопросам внешней политики при канцелярии Рудольфа Гесса, ведущие посты в котором занимали функционеры аппарата СС. К тому же, как в Берлине, так и в Москве Шулленбурга называли "кавказцем", который был лично знаком или знал по материалам все о тех лицах, которые все больше прибирали власть в Кремле.

Речь, конечно, прежде всего, шла о Сталине и его соратниках - Калинине, Микояне, Вышинском, Молотове, Буденном и многих других. ("Кавказцами" в советском партаппарате называли тех, кто в разное время стоял на учете в бакинской социал-демократической организации).

Таким образом, посылая Шулленбурга в Москву Гитлер давал понять Сталину, что готов установить, а точнее восстановить с Москвой особый доверительный канал связи, минуя наркома по иностранным делам СССР Максима Литвинова, которого в Берлине воспринимали как сторонника развития отношений СССР с западными демократиями, одного из авторов концепции системы коллективной безопасности против "растущей угрозы германской агрессии". Посол Шулленбург вместе со своим шефом министром иностранных дел Риббентропом, наоборот, выставляли себя сторонниками заключения "четырехстороннего пакта": Германия - Италия - Япония - СССР. При этом Шулленбург был уверен, что Сталин и Гитлер быстро смогут найти общий язык друг с другом.

Сталина подкупало и то, что Шулленбург сразу стал посылать в Берлин донесения, в которых содержались благожелательные отзывы в его отношении. Шулленбург, конечно, знал, что его диппочту читают в советской контрразведке. Но он не предпринимал усилий для смены дипломатического шифра. Именно в этой схеме и таилась еще одна большая интрига, поскольку Берлин ставил перед собой задачу политической нейтрализации Максима Литвинова.

Случилось так, что в 1935 году бывший министр иностранных дел Афганистана Сиддик-хан оказался в Швейцарии в вагоне поезда, где находился Литвинов. Мы предполагаем, что это было первым этапом реализации задуманного Шулленбургом и его руководством плана. Речь шла о предложении Сиддик-Хана свергнуть правившего тогда в Афганистане короля Надир-шаха и заменить его находившимся в эмиграции в Риме Аманулла-ханом.

Амунулла-хан в 1919 году возглавил освободительную войну против Великобритании, добился признания полной независимости Афганистана. В 1921 году он заключил с РСФСР дружественный договор, а в 1926 году - с СССР о нейтралитете и ненападении. Но в результате мятежа, спланированного и организованного англичанами, Аманулла-хан был свергнут и вынужден был отправиться в эмиграцию. На королевском престоле его сменил ставленник англичан Надир-шах. Москва выражала недовольство действиями Лондона в Кабуле, но предпринять что-либо серьезное для возвращения на престол своего протеже - бывшего короля Амануллы-хана - практически не пыталась.

Судя по всему, Литвинов не поддержал план организации переворота в Кабуле. Но он не учел того обстоятельства, что Сиддик-хан "отрабатывал" схему и иной реакции от Литвинова не ожидал. После встречи с Литвиновым в Швейцарии Сиддик-хан прибывает в Берлин, где его принимает советский посол Суриц. В отличие от Литвинова, он пообещал бывшему главному афганскому дипломату организовать секретный визит в Москву для встречи с высшим советским руководством. Об этом контакте был информирован лично Сталин.

Однако о якобы готовящемся перевороте в Кабуле стало известно английской разведке. Сталин был удивлен тому, что во время визита в Москву представитель Великобритании в Лиге Наций Энтони Иден - впоследствии министр иностранных дел, заговорил о миссии Сиддик-хана. Подозрение об утечке информации пало на Литвинова. С этого момента Литвинов потерял расположение Сталина и весь комплекс вопросов, касающихся развития германо-советских отношений, практически решался только в контакте Шулленбург - Молотов.

3 мая 1939 года Литвинов был заменен Молотовым. После этого НКВД арестовал большую часть его заместителей и начальников отделов наркомата. "Литвинов не обеспечил проведение партийной линии в наркомате в вопросе о подборе и воспитании кадров, НКИД не был вполне большевистским", - заявил тогда Молотов.

Вторая часть операции "Аманулла-хан" началась уже после подписания "Пакта Риббентроп-Молотов". В ноябре 1939 года Шулленбург сообщил Молотову о возможной смене политики Германии в афганском вопросе: "Немецкое правительство желает "организовать более сильный нажим на Англию" и просит СССР "способствовать прибытию в Кабул бывшего короля Амануллы-хана и его людей для организации переворота". А для прикрытия операции "было бы идеальным провести демонстрацию советских войск на границах Афганистана и Кавказа без агрессивных намерений". Молотов пообещал доложить об этой просьбе Иосифу Сталину. 17 ноября 1939 года Молотов сообщил Шулленбургу, что Москва "не возражает против распространения слухов об усилении сил Красной Армии на Кавказе и на афганской границе".

Опасный тандем

Из рассекреченных недавно документов советской внешней разведки следует, что главным разработчиком операции "Аманулла" являлся Оскар фон Нидермайер, один из лучших экспертов Германии по Среднему Востоку. По замыслу автора, в 1941 году Германия и СССР должны вместе "организовать атаку на Британскую империю через Кавказ". С тыла в Афганистане их должны поддержать восстанием "разбойные пуштунские племена". Операция предусматривала три этапа. Первый этап плана был реализован осенью 1939 года, когда в Тибет через Афганистан были заброшены офицеры абвера и СС с крупной суммой денег для ведения подрывной работы. Второй этап планировалось осуществить весной 1941 года. Немцы при содействии Москвы должны были организовать "научную экспедицию" на Тибет из 200 офицеров СС, которые имели бы "базу в одной из советских среднеазиатских республик". Эта экспедиция должна была доставить караваном из трех тысяч животных племенам Тибета и жителям районов так называемой "независимой полосы" Британской Индии крупную партию оружия. И, наконец, третий этап предусматривал восстановление на престоле Амануллы-хана. Для полной гарантии успеха Берлин готовился задействовать в операции "Аманулла" горную дивизию вермахта, которая могла бы поддержать наступление отряда Сиддик-хана с территории Советского Туркестана.

Но произошло самое невероятное. В первой половине декабря 1940 года детали операции "Аманулла" обсуждались в Москве с прибывшим немецким специалистом по Восточной Европе П.Клейстом. Он, как выясняется, работал на советскую разведку и, судя по всему, во время московских переговоров предупредил Москву о том, что операция "Аманнула-хан" используется германским руководством в качестве прикрытия. Выясняется и то, что вся деятельность бывшего короля Амануллы-хана и его эмиссаров находилась под пристальным вниманием Лондона. Англия была осведомлена о ведущихся советско-германских переговорах. Причем английский источник находился в окружении Гитлера. В этой связи некоторые американские исследователи предполагают, что на Лондон тогда работал глава внешнеполитического отдела НСДАП Розенберг, тесно связанный с послом Германии в СССР Шулленбургом.

21 марта 1941 германской разведке удалось установить, что операция "Аманулла" стала известна британским властям в Индии, о чем, кстати, было сообщено и в Москву. После этого стороны стали активно вычислять источник утечки информации.

В ноябре 1940 года на должность полпреда в Германии был назначен, оставаясь одновременно заместителем Молотова, Владимир Деканозов. Ранее он курировал отношения СССР с азиатскими странами, в особенности с Ираном и Афганистаном. Именно это обстоятельство вызвало в Лондоне и в Кабуле панику, так как появилось "ощущение, что Москва и Берлин не только уточняют детали предстоящего передела мира, но и готовят совместный поход через Афганистан на Индию". Однако вся эта игра закончилась тем, что дальнейшие ходы Гитлера советскому руководству просчитать все же не удалось.