Москва предложила внести поправки в межгосударственное соглашение о транзите азербайджанской нефти через территорию России в свете "меняющихся реалий". Об этом заявил министр энергетики РФ Сергей Шматко, выступая в Баку по итогам 12-го заседания Межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству между Азербайджаном и Россией. По его словам, заключенное еще в 1996 году соглашение о прокачке азербайджанской нефти по трубопроводу Баку-Новороссийск предполагало ежегодную транспортировку 5 миллионов тонн нефти. Но Азербайджан не выполняет и никогда не выполнял обозначенную квоту. В 2007 году по этому нефтепроводу было прокачено всего 2,1 миллиона тонн нефти, в 2008 году - 1,4 миллиона тонн, а в текущем году запланировано увеличить прокачку нефти до 2,5 миллиона тонн. "Поэтому мы хотели бы дать возможность нашей кампании "Транснефть", терпящей по этой причине убытки, воспользоваться невостребованными азербайджанской стороной ресурсами нефтепровода", - заявил Сергей Шматко. В то же время он обратил внимание и на другую поправку к соглашению от 1996 года, заключающуюся в изменении тарифов на прокачку азербайджанской нефти по территории России: "Как известно, эти тарифы были жестко зафиксированы в соглашении 1996 года, хотя с тех пор прошло уже почти 15 лет. Эта часть соглашения требует своей модификации".

Нефть - материя тонкая и стратегическая. Если Москва с 1996 года мирилась с ситуацией, терпя, по словам Сергея Шматко, убытки и только сейчас вспомнила об этом, невольно возникает вопрос о причинах такого необычного явления. Напомним, что в 1997 году трубопровод Баку - Новороссийск являлся единственным маршрутом для транспортировки ранней нефти с месторождения "Чираг" в рамках "контракта века" по разработке месторождений "Азери - Чираг -Гюнешли". Получаемые тогда Азербайджаном нефтедоллары во многом способствовали укреплению его государственной и экономической самостоятельности. Сейчас, когда азербайджанская нефть помимо введенного в эксплуатацию трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан, экспортируется и из грузинских портов Супса и Батуми, возможно, в Азербайджане решили, что надобность в ее транспортировке по трубопроводу Баку-Новороссийск и вовсе отпадает. В таком случае заявление министра Сергея Штамко может стать для Азербайджана удобным поводом для того, чтобы окончательно определиться и принять стратегическое решение.

К тому же Баку официально считает приоритетным для себя трубопровод Баку - Тбилиси - Джейхан. По нему перекачивается нефть сорта Azeri Light. Но почему-то в экспортном варианте легкая азербайджанская нефть смешивается с доставляемыми казахстанскими сортами. Причем этот коктейль ГНКАР упрямо считает "азербайджанским", что, по его убеждению, определяет и цену. Так, на 20 мая нынешнего года в турецком порту Джейхан за один баррель этого коктейля давали свыше 60 долларов.

С другой стороны, ГНКАР уверяет, что в российской системе трубопроводов его "качественная нефть" смешивается с "сибирскими сортами" и продается из порта в виде сорта URALS, который по спецификациям уступает в качестве и цене азербайджанской нефти. Но при этом официальный Баку старательно замалчивает другую важную проблему: проект нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан открыл "политические ворота" Западу в Закавказье, который непременно потребует от Азербайджана жертвы за помощь в становлении независимости, и что расчеты Баку решить таким образом болезненный для себя карабахский конфликт придется уже в "коридоре западной парадигмы". Более того, как ни пытался прибегать Азербайджан к советским геологоразведочным картам по энергозапасам Каспия при заключении контрактов с иностранными компаниями, на Западе отдавали себе отчет в том, что обеспечить заложенную пропускную способность БТД - 85 млн. тонн нефти в год - только за счет азербайджанских ресурсов будет практически невозможно. Поэтому вслед за Баку в игру стали втягивать государства Средней Азии, в частности, Казахстан. Таким образом, как однажды выразился вице-президент "Транснефти" Сергей Григорьев, пытаются "затыкать нефтяные дырки". Но и на этом направлении может сложиться непростая ситуация.

Казахстан, помимо транспортировки своей нефти на мировой рынок через Баку, имеет выход на побережье Черного моря через Каспийский трубопроводный консорциум. В 2008 году он прокачал нефти объемом 31,47 млн тонн. При этом транзит самого Казахстана составил всего 7,210 млн тонн. А принятый недавно новый проект КТК предусматривает доведение транспортировки нефти до 67 млн тонн нефти и заполнить эти мощности готовятся прежде всего российские нефтяные компании, поскольку рассчитывать на увеличение транспортировки казахстанской нефти с месторождений Тенгиз и Кашаган придется ждать еще несколько лет. Итальянская компания ENI, которая занимается разработкой проекта месторождения "Кашаган", считает, что стоимость этого проекта составит 19 миллиардов долларов, что почти в два раза больше первоначальной цены. Более того, ENI ожидает, что добыча на "Кашагане" достигнет 1,5 млн. баррелей нефти в сутки только в 2019 году. То есть крупных поставок казахстанской нефти на мировой рынок в ближайшие годы ждать не приходится.

В таких случаях говорят, что свято место пусто не бывает. Поэтому нельзя исключать, что в будущем и Казахстан, как и Азербайджан, попросят определиться с возможностью транспортировки своей нефти через Новороссийск. В таком случае Астане, скорее всего, придется прорубать для себя энергетический коридор в Европу через Каспий - регион со сложным прошлым и непредказуемым будущим.

И еще один парадокс: именно Запад является сдерживающим фактором для Азербайджана в урегулировании болезненного карабахского конфликта. Это как раз именно то, о чем говорил президент Азербайджана Ильхам Алиев по случаю отмечаемого 28 мая в стране Дня Республики. По его словам, "несмотря на все усилия, мы не смогли добиться решения проблемы". И это несмотря на то, что Совет Безопасности ООН принял четыре соответствующие резолюции, определена вроде бы и позиция и других международных организаций. Но их решения игнорируются. Потому, что нефть для одних государств - сила, для других - просто геополитическая ловушка, из которой выбраться играя только на одном поле практически невозможно.