Член Маджлиси Милли Маджлиси Оли Республики Таджикистан (верхняя палата таджикского парламента) Ходжи Акбар Тураджонзода ответил на вопросы корреспондента ИА REGNUM. В 1988 - 1993 гг. он являлся главой Духовного управления мусульман Таджикистана; с 1993 г. - заместителем председателя Исламского движения Таджикистана. Возглавлял делегацию таджикской оппозиции на межтаджикских переговорах. В годы гражданской войны в Таджикистане (1992-1997 гг.) являлся одним из руководителей Объединенной таджикской оппозиции, которая воевала с правительством Таджикистана. Депутат Верховного Совета Республики Таджикистана 12-го созыва. В 1998 по 30%-ной квоте назначен первым заместителем премьер-министра РТ. С марта 2005 освобожден от должности в связи с переходом на другую работу. С марта 2005 - член Маджлиси милли Маджлиси Оли РТ (верхняя палата парламента) третьего созыва.

ИА REGNUM: Господин Тураджонзода, в 2005 году вы были освобождены от должности первого вице-премьера правительства страны. Почему вы ушли из правительства, и чем вы сейчас занимаетесь?

Решение покинуть правительство было моей инициативой. Через тогдашнего министра иностранных дел Таджикистана Талбака Назарова, которого я очень уважаю, я попросил обсудить этот вопрос с главой государства, так как в последние годы по состоянию здоровья и в психологическом плане я не мог дальше работать в правительстве.

ИА REGNUM: То есть вы хотите сказать, что, находясь в ранге первого вице-премьера, вы не имели прямой связи с президентом страны и не могли сами заявить о своем желании покинуть этот пост?

К сожалению, начиная с 2001 года, я не имел бесед с президентом страны в формате один на один. Хотя на правительственных собраниях я несколько раз и просил его об этом. Он отвечал, что обязательно примет меня, но так и не пригласил. И я пришел к выводу, что я уже не нужен правительству, и поэтому не захотел больше оставаться в его рядах. Я хотел подать в отставку, но в странах Центральной Азии до сих пор нет культуры отставок. Так как отставка в стране воспринимается как протест, и в дальнейшем я мог бы столкнуться с серьезными проблемами. Мне и моей семье стало бы сложно жить в этой стране, так как меня после отставки восприняли бы как противника нынешней власти.

Поэтому я принял решение не воспользоваться своим конституционным правом об отставке. Но, другими путями, особенно через Талбака Назарова, попросил, чтобы убедили президента освободить меня от занимаемой должности. Это было за два-три месяца до выхода указа о моем освобождении. Где-то в марте Талбак Назаров пришел ко мне и сообщил, что президент предлагает назначить меня послом в Пакистане. Я не мог принять это предложение, так как мой отец в то время был сильно болен. На мои возражения Назаров предложил пойти вместе с ним к президенту и объяснить самому причины отказа. Я сказал президенту, что если есть возможность, назначьте меня своим представителем в верхней палате парламента. Согласно закону, президент назначает 8 членов верхней палаты парламента своим указом. Он ответил, что на эти депутатские кресла они уже подобрали кандидатуры. После, немного подумав, вызвал госсоветника по кадрам и поручил ему подготовить указы о моем освобождении с поста первого вице-премьера и назначить представителем в верхней палате. Так мы с ним попрощались, и вот уже в течение 2,5 лет я выполняю обязанности члена верхней палаты таджикского парламента. И в парламенте я рядовой депутат, не возглавляю ни одну из комиссий или комитетов, что также свидетельствует о том, что мне не особо доверяют.

В настоящее время я занимаюсь бизнесом, инвестирую в некоторые хлопкосеющие хозяйства в Вахдатского, Яванского, Джилилкульского и района Джами.

ИА REGNUM: В правительстве вы курировали связи со странами СНГ. Сейчас во внешней политике Таджикистана наблюдается усиление сотрудничества с арабскими и исламскими странами. Почему власти не хотят воспользоваться вашими связями и опытом в сотрудничестве с этими странами?

Я сам удивляюсь, почему нам так не доверяют. Хотя мы в течение 10 лет уже доказали, что верны тому миру, который заключили. Мы действительно хотим процветания и развития нашей родины и вносим свой посильный вклад в этот процесс. К тому же, у меня нет никаких амбиций, чтобы стать президентом. Такое мое мнение исходит из прошлого, так как я прекрасно осознаю, что в Таджикистане на нынешнем этапе религиозный деятель не может стать главой государства, так как это неприемлемо ни для населения Таджикистана, ни для наших соседей, ни для сегодняшних сверхдержав. Я действительно хотел бы использовать свой опыт для достижения мира, согласия и доверия между различными регионами и слоями населения страны. Но, к сожалению, правительство, или президент, или его окружение никогда не доверяли нам. Ведь мы видим, что люди, которые не имеют никакого дипломатического опыта, привлекаются в различные международные комитеты, в той же верхней палате парламента, а нам не доверяют и держат нас вдали. Это их право. У них власть - мандат от народа на управление государство.

ИА REGNUM: Г-н Тураджонзода, иногда можно услышать, что после визитов главы государства в арабские страны было принято решение подготовить проект закона о регулировании традиций и обычаев в Таджикистане. Вы согласны с такой постановкой вопроса?

Нет, я категорически не согласен с таким мнением. Этот закон никак не связан с усилением сотрудничества Таджикистана с арабскими и исламскими странами. Когда разрабатывался этот законопроект, власть скорее всего преследовала экономические цели, чтобы сократить затраты на проведение всех обычаев и традиций. Лично я поддерживаю это стремление, и даже сам написал книгу на эту тему. Но разработчики этого законопроекта, чьи имена, к сожалению, не указываются, преследовали цель ослабить позицию исламских богословов и ограничить их трибуну. К примеру, когда запретили праздновать день рождения пророка в домашних условиях и обязали, что это мероприятие может проводиться только в мечетях и без угощения, это и есть ограничение трибуны для богословов.

Кроме того, в обществе есть люди, которые хотят свои мероприятия проводить по исламским канонам. На эти мероприятия приглашаются известные богословы и присутствующие гости, которые по различным причинам не посещают мечети, участвуя в так называемых проповедях, где получают знания об Исламе. И разработчики этого законопроекта преследовали цель отобрать у богословов эту трибуну, чтобы ограничить их аудиторию. Ведь другой трибуны у них нет: доступ к государственному радио, телевидению и печатным СМИ для служителей ислама в большей части ограничен. Насчет мечетей, могу сказать, что их в Таджикистане более 170, и если посчитать, что на пятничные молитвы в каждую мечеть в среднем приходит до тысячи верующих, то получится, что в молитвах участвуют от 170 тысяч до 200 тысяч. Это количество в процентном соотношении будет равно 3-4% от всего более семимиллионного населения страны. То есть только это количество населения получают информацию об исламе в мечетях. Для других единственной возможностью получения этих знаний были проведение религиозных обрядов. Принятый же закон ограничивает доступ населения к этим знаниям. Это было основной целью разработчиков данного законопроекта.

ИА REGNUM: Некоторые эксперты заявляют, что политика государства в отношении религии строится по типу Пакистана. Другие утверждают, что таджикские власти используют опыт Турции во взаимоотношениях с религией. Вы как считаете?

Я считаю, что в Таджикистане можно наблюдать турецкий опыт в отношении властей с религией. Но это турецкий путь времен Кемаля Ататюрка, а не Турции времен Эрдогана.

Дело в том, что в Таджикистане чиновники понятие светское государство воспринимают как последователи Ататюрка в Турции. Поэтому, когда девушка надевает платок в государственных учреждениях, в школах и институтах, то сразу же раздаются голоса, как это можно, это ведь светское государство. Даже один очень высокопоставленный чиновник в Маджлиси Милли говорил, что когда он видит в аудиториях по 10-12 девушек, которые надели себе на голову платки, разве можно с таким мириться в светском государстве. Я ему задал вопрос, а разве светское государство означает атеистическое? Разве в светском государстве девушки с платками не имеют права на образование? Он ответил, что если она хочет учиться, то пусть идет в медресе. Это признак того, что, во-первых, они плохо знают наше законодательство, во-вторых, светскость государства они понимают как при Кемале Ататюрке в Турции. Сегодняшняя правящая партия в Турции, которая обладает большинством в парламенте, отменила закон, ограничивающий права религиозных девушек на образование, и за это генеральная прокуратура просит Конституционный суд Турции запретить этой партии в течение 5 лет заниматься политической деятельностью, засомневавшись в ее светскости. Хотя эта партия дала людям свободу. На наш взгляд, светская страна такой и должна быть - кто хочет - пусть будет с платком, а кто хочет - без головного убора, это его право.

ИА REGNUM: Вы не считаете, что исламские страны в обмен на финансовую помощь могут повлиять на правительство Таджикистана в плане его политики в вопросах религии?

Ни один из руководителей исламских или арабских стран не является защитником ислама. И поэтому при осуществлении каких-либо связей с другими странами у них нет и намерения оказывать помощь мусульманам или в целом исламу. Это неправильное мнение и неосуществимая мечта.

К сожалению, из-за страха быть обвиненным в пособничестве терроризму они и вовсе прекратили любую помощь мусульманам других стран. Из-за этого они даже ограничили деятельность благотворительных фондов в своих странах. В то же время, еврейские организации в США ежегодно собирают помощь для Израиля в размере 18-20 млрд долларов, что соответствует 15-16 тысячам долларов в пересчете на каждого жителя Израиля. Или же большое количество христианских благотворительных организаций Европы и США собирают средства для политических партий и религиозных организаций Африки или Азии. Те же миссионерские организации в Таджикистане работают именно за счет этих денег. В результате, к настоящему времени около 180 тысяч таджиков приняли христианство. Или же движение "Освобождение юга Судана". Это движение уже в течение 35 лет воюет с центральным правительством. И оно является христианской организацией. И все эти годы эта организация финансируется христианскими и еврейскими организациями. В то же время ни одна страна официально не заявляла о том, что поддерживает эту организацию.

Война - это очень дорогостоящее мероприятие. Мы сами воевали пять лет, и я знаю, какие на это нужны средства. Хотя наша война была ограниченной в географическом плане. А территория Судана - огромная, и в этой стране проживают десятки миллионов людей, сотни тысяч которых воюют на стороне движения "Освобождение юга Судана".

В то же время деятельность практически всех мусульманских благотворительных фондов в исламских странах, особенно в странах Персидского залива, которые оказывали помощь братьям-мусульманам в других странах по указанию западных стран, в частности, США, была приостановлена. Сейчас в этих странах не осталось ни одного негосударственного благотворительного фонда. Остались государственные фонды, но их средства используются только по решению правительства.

ИА REGNUM: В последние годы различные исламские течения, такие как "Хизб-ут-Тахрир" и "Салафия", активизировали свою деятельность в Таджикистане. На ваш взгляд, с чем это связано?

"Хизб-ут-Тахрир" - это политическое движение. Центральный офис этой партии расположен в Британии, и европейские страны оказывают поддержку деятельности этой организации. Я считаю, что члены этой организации не преследуют цель служения исламу. Европейцы и определенные антиисламские группы финансируют "Хизб-ут-Тахрир", чтобы использовать ее для достижения своих целей.

"Хизб-ут-Тахрир" настаивает, что весь исламский мир должен быть одним государством, то есть исламским халифатом. Это означает, что вся территория, начиная от Индонезии и Малайзии до Марокко и Мавритании должна стать единым государством. Это невозможно. Тем более, после 20 и 21 веков, когда на волне национального самосознания стали образовываться независимые государства. "Хизб-ут-Тахрир" не поддерживает создание исламского государства на территории одной из этих стран. И они даже не поддержали создание исламского государства в Иране, заявляя, что мусульмане не имеют права создавать отдельные исламские государства. Они считают, что все мусульмане должны одновременно во всем мире создать единое исламское государство. Это утопия. Но для западной агитации - это очень хорошая фишка. Прежде всего, чтобы напугать самих жителей западных стран, а также, чтобы напугать правителей мусульманских стран. Я подчеркиваю, мусульманских стран, где проживают мусульмане, а не исламских стран. На Западе это преподносится так, что мусульмане намерены создать мощный исламский халифат, и будут угрожать интересам западных стран и США. То есть жителям западных стран дается понять, что они не должны скупиться на средства для продолжения нового крестового похода против Ислама. Одновременно, они запугивают и руководителей мусульманских стран, давая понять, что они могут лишиться своей независимости и власти. И, как следствие, власти на местах начинают борьбу с ними и принимают ужесточающие законы. В результате начинают притеснять и все другие исламские движения.

Запад одним выстрелом убивает сразу двух зайцев. "Хизб-ут-Тахрир" образован западными спецслужбами, и, кстати, они же и сами ее защищают. Когда я был вице-премьером, послы Британии и Франции обращались ко мне с вопросами о причинах столь жесткой реакции на деятельность этой организации. Они утверждали, зачем правительство Таджикистана осуждает на длительные сроки заключения сторонников этой партии, и вообще, зачем запрещать ее деятельность, если "Хизб-ут-Тахрир" не применяет насильственные действия в своей деятельности? Вместе с тем, хочу отметить, что и сам я не сторонник того, чтобы человека осуждали за идею. Если человек не совершил ничего противозаконного, не стоит его прятать за решетку.

Что же касается салафитов, то нужно отметить, что это продолжение того же течения ваххабитов, которые были в Таджикистане в начале 80-х годов. Те же книги и те же цели, то есть борьба с безбожием, очищение ислама от суеверий. Но в этом году, видимо, хозяева им поставили еще и новую задачу - борьба с шиитами, а точнее с Ираном. Это течение также регулируется на Западе.

Можно задать вопрос, почему за последние два-три года так активизировались салафиты в Таджикистане? Хотя и раньше наша молодежь обучалась в исламских центрах арабских стран и Пакистана. Причина в том, что за эти годы в Таджикистане резко возрос авторитет традиционных богословов. Даже я сам удивлялся, что на различных религиозных, традиционных обрядах и мероприятиях, которые продолжались до двух часов, собиралось до двух тысяч человек, и никто не покидал эти беседы. И главное, большинство из них были молодыми людьми. И как результат, мы видим, что в настоящее время в мечети приходят все больше молодежи. Все это побудило организаторов тех сил, кто противостоит исламу, использовать движения наподобие "Салафия".

Я не могу утверждать, что все последователи этого течения осознанно делают свои действия, уверен, что многие из них действуют по неосведомленности. Но их хозяева получают щедрое вознаграждение из различных разведывательных центров. Иначе, на какие средства они налаживают такой объем выпуска литературы в Таджикистане, где они берут средства? Каждую неделю они бесплатно, наряду с книгами, раздают до 5-6 тысяч аудио- и видеопродукции в мечетях, на перекрестках дорог. Большинство этих записей содержат оскорбление и ложь в адрес уважаемых религиозных деятелей в Таджикистане. Их цель - создать противоречия в обществе и уничтожить единство в рядах мусульман. И третья цель - борьба с шиитами путем их очернения и объявления их кафирами, т.е. неверными.

В одной из таких записей оратор задает мне вопрос, как, мол, мы можем быть братьями с шиитами и исмаилитами, если Хоменеи (лидер исламской революции Ирана - прим. ИА REGNUM) заявляет, что можно брать в жены дочь своего брата? Я могу ответственно заявить, что Хоменеи ни в одном из своих трудов не писал подобного. В Коране брак с дочерью брата считается тяжким грехом. И шииты, так же, как и мы, признают этот Коран, хотя салафиты утверждают обратное, что также является ложью.

Все это можно охарактеризовать как следствие событий 2001 года. Вся эта ложь и провокации против шиитов и Ирана направлены на разрушение единства среди мусульман. Так как, если действительно мусульмане будут едины, то они представляют из себя серьезную угрозу для интересов Запада, и они, соответственно, используют такую молодежь против ислама.

ИА REGNUM: Вы не исключаете возможности создания исламского государства в Таджикистане?

Ничего в этом мире нельзя исключать. Но в то же время, мы должны быть реалистами. В начале 90-х годов этот вопрос мне задавали десятки раз. В то время я не обладал достаточным политическим опытом, и так как мы находились в среде, где везде нас принимали с особым почетом, и мы жили в эйфории, нам казалось, что все вокруг становятся истинными мусульманами. Но мы прошли гражданскую войну, видели всю противоречивость взглядов, видели то, чего не произносилось. Но даже в те времена, когда нам казалось, что есть все условия для создания исламского государства, я выступал противником этой идеи и заявлял, что Таджикистан еще не готов для того, чтобы стать исламским государством.

Дело в том, что 70 лет советской власти наш народ в определенной степени удалился от ислама. Ислам у нас подражательный. 80% населения нашей страны называют себя мусульманами только потому, что их родители были мусульманами и не могут доказать свою приверженность исламу сурами из Корана или хадисами пророка. Это называется подражательной верой. Да, ислам принимает и таких своих последователей, они также являются нашими братьями, но это очень слабая вера, которая сильно подвержена различным влияниям. Другой вопрос, наши женщины, которые составляют более 50% населения нашей страны, не имеют достаточной информации об исламе. Им негде получить эту информацию. К тому же в Таджикистане женщинам запретили посещать мечети. У них представление об исламе заключается в трех вещах - хиджаб, многоженство и принуждение к домохозяйству. Хотя это и не так. Дело в том, что ислам считает необходимым обучение женщин, и они также владеют правом работать, но уровень знаний наших женщин об исламе в большинстве своем ограничивается только этим, и поэтому они не будут поддерживать идею создания исламского государства. А если общество не готово к этому, зачем напрасно тратить усилия?

ИА REGNUM: Но вы сами мечтаете о создании исламского государства?

Да, конечно. Каждый мусульманин должен об этом мечтать, и я этого никогда не скрывал. Но я реалист и знаю, что в наш век это сделать невозможно. Даже в ближайшие 50-60 лет эта мечта у нас в стране не осуществима. В конечном счете, главное - исламское общество. В первую очередь, люди должны стать мусульманами и знать свои исламские права и жить согласно канонам своей веры. И если в стране будет реальная демократическая система, то исламское обществе приведет к власти реальных верующих людей в качестве членов парламента, президента. И не обязательно, чтобы они объявляли свое правительство исламским. Сегодня в мире существуют некоторые исламские государства, но мы знаем, что в реальности там происходит...