Нефтепровод "Одесса-Броды", ради которого создавалась "Организация за демократию и развитие - ГУАМ", пока не интересен потенциальным инвесторам, заявил в интервью корреспонденту ИА REGNUM директор энергетических программ Украинского центра экономических и политических программ имени Александра Разумкова Владимир Сапрыкин. Эксперт также констатировал невозможность возобновления в ближайшее время украинско-туркменского сотрудничества в газовой сфере. По мнению Владимира Сапрыкина, иранский газ сможет попасть на Украину не раньше, чем через семь-десять лет, а в угольной отрасли страны реформы за это время, вполне возможно, и не начнутся.

ИА REGNUM: Прокомментируйте, пожалуйста, перспективы заполнения азербайджанской нефтью нефтепровода "Одесса - Броды" и энергетического сотрудничества в рамках ГУАМ в целом.

В ходе недавнего визита президента Виктора Ющенко в Баку им было озвучено предложение Украины направить на "Одессу - Броды" 5 миллионов тонн нефти. Ответ был дан расплывчатый. "Вопрос будет изучен" - в очередной раз. Фактически никакого решения принято не было и, не было подписано ни одного документа в энергетической сфере. Что касается ГУАМ в целом, то, безусловно, когда он создавался, проект "Одесса-Броды" был одним из главных идей организации. Но на сегодня эта "нефтяная идея" практически не реализуется.

ИА REGNUM: От кого зависит то, заработает ли магистраль "Одесса-Броды"? Ведь на энергетическом рынке много игроков, и Украина с Азербайджаном решают этот вопрос не только на двустороннем уровне.

Это международный проект, который, безусловно, может серьёзно повлиять на европейский сырьевой рынок. Первое, что может привести к каким-либо подвижкам в его реализации, - чёткое, просчитанное обозначение его преимуществ, экономической привлекательности. Разработка технико-экономического обоснования, которую выполняет группа западных компаний на средства гранта Европейской комиссии, сейчас близится к завершению. Это будет уже каким-то реальным продвижением, и станет понятно, какие выгоды и перспективы могут быть связаны с этим проектом

ИА REGNUM: Но если европейские потребители реально заинтересованы в том, чтобы нефтепровод заработал в их направлении, почему они не могут или не хотят ускорить этот процесс?

Нефтепроводы строятся в основном не на государственные средства, а на средства частных компаний. И если перспективы получения прибыли для них очевидны, то компании быстро принимают решение. Сегодня инвесторов в прибыльности пока не убедили, соответственно, пока ими реализуются другие проекты.

ИА REGNUM: Может ли Украина использовать сырьевые возможности Туркмении, учитывая влияние, которое имеет в среднеазиатском регионе Россия?

В последние годы Россия реализовывала достаточно агрессивную политику по установлению контроля за добычей, экспортом и транзитом газа в Средней Азии. На сегодня, после подписания недавнего контракта между Россией и Туркменистаном, путь к большому туркменскому газу для Украины закрыт. То есть, фактически Россия выкупила все экспортные объёмы туркменского газа, а также контролирует экспорт в Узбекистане и Казахстане. Возможность того, что в ближайшее время Украина может вернуться к закупкам значительных объёмов туркменского газа напрямую, практически исключена.

ИА REGNUM: Какова доля угля в сырьевом обеспечении современной украинской энергетики? Каковы вообще перспективы угольной отрасли в стране, в контексте того, что отрасль эта в индустриально развитых странах мира считается депрессивной?

В целом украинская угольная промышленность является убыточной, как и во всей Европе, и Европа постепенно закрывает угольные шахты. Для Украины существует ещё и осложняющие особенности: большая глубина шахт (около тысячи метров), небольшие пласты (менее метра), хотя есть почти все сорта углей. Реструктуризация отрасли проводится, если не ошибаюсь, с 1996 года, но пока этот процесс тормозится, по сравнению, например, с российской угольной промышленностью. Правда, России было легче, потому что меньше было подземной добычи и больше открытой. Доля угля в энергетике Украины - 19%, незначительная, по сравнению, например, с той же Польшей. Но государство берёт на себя часть убытков отрасли.

ИА REGNUM: А что делать с этой промышленностью в среднесрочной, долгосрочной перспективе? Есть такие планы вообще у правительства Украины или пока ситуация так далеко не просчитывается?

Есть государственная программа "Уголь Украины", которая каждый год модифицируется. Она предусматривает добычу определённого количества угля, закрытия определённых шахт, создание рабочих мест для высвобождающихся шахтёров, и так далее. Но программа эта реализуется не полностью в связи с недостаточным финансированием. То есть, проблем много. Тут, на мой взгляд, нужно всё-таки закрывать наиболее убыточные шахты, которые не имеют значительных подготовленных резервов угля. Но приход новой команды в правительство, вполне возможно, изменит подходы к этому вопросу - ранее такие заявления от представителей этой команды звучали. В общем-то, никаких реформ в угольной промышленности не происходило ни при Тимошенко, ни при Еханурове, а сейчас, судя по всему, не будет тем более.

ИА REGNUM: И, напоследок, возможно, умозрительная перспектива - иранский газ для Украины. Как вы можете прокомментировать вероятность такого варианта диверсификации энергопоставок в страну?

С Ираном у Украины всегда были хорошие, дружественные отношения. Существует даже несколько подписанных документов, касающихся перспективы поставок иранского газа, но понятно, что в ближайшее время это реализовано не будет. Сегодня оцениваются некоторые проекты, но это даже ещё не ТЭО. Варианты рассматриваются строительства газопровода через Грузию, через море. По моему мнению, Иран, имеющий вторые по объёмам залежи газа в мире, выйдет на рынок Европы через семь, может быть, десять лет. И, возможно, этим заинтересуется Россия, так как морские подводные проекты в обход России слишком дороги. И России было бы выгодно, чтобы газопровод шел не через Грузию и Турцию, а через Закавказье, Россию и Украину. Это и транзитные поступления, и контроль над поставками. Проект, конечно, перспективный и он осуществится, но пока трудно говорить - когда именно.