Трудно сказать, хорошо это или плохо, но Армения зачастую выступала площадкой для симптоматичных политических процессов, которые в дальнейшем повторялись в тех или иных формах в других странах СНГ. Не стану настаивать на той версии, что именно из Армении, поднявшей проблему Нагорного Карабаха, пошла волна, приведшая в конечном итоге к развалу СССР. Но, чтобы не быть голословным, напомню, что именно в Армении была предпринята первая попытка смены власти по "цветному" сценарию. Это произошло сразу после президентских выборов в 2003 году, а лишь потом, но в отличие от армянского опыта уже с успехом, данный механизм был применен в Грузии и на Украине.

Примечательно, но армяне считают, что "демократическая революция" в самой Армении состоялась еще в 1997-98 г.г., когда президент страны Левон Тер-Петросян был досрочно отправлен в отставку, а его место занял действующий президент Роберт Кочарян. "Так что, все это мы проходили", - обычно говорят лояльные власти армянские политики, комментируя перспективы "цветной" революции. Другой точки зрения, видимо, придерживались оппозиционеры, которые окрыленные успехом грузинских коллег, повторно кинулась на баррикады уже в 2004 году, но на сей раз были сметены банальными брандспойтами.

О причинах провала армянской оппозиции говорилось и писалось много. Главное на чем сошлись эксперты, это:

1. Власть на тот период довольно эффективно контролировала ситуацию в стране, в том числе силовой блок.

2. В экономике и социальной сфере не наблюдалось сильного напряжения и, наоборот, ощущался прогресс.

3. Оппозиция не смогла скрыть факт финансирования своей деятельности из-за рубежа.

4. Главным приоритетом общественности было сохранение внутренней стабильности.

Последний и самый главный пункт - общественный страх перед любой дестабилизацией - изначально присутствовал, а затем был и изрядно подогрет различными комментариями околовластных политологов и экспертов о неминуемой потере контроля над ситуацией вокруг Нагорного Карабаха в случае форс-мажорных событий в Ереване. Расчет был безошибочен, в условиях отсутствия критической массы общественного недовольства, занятая повседневными делами наиболее активная часть общества - молодежь, студенчество, интеллигенция - вняла советам различных общественных и политических деятелей не раскачивать лодку в условиях, когда соседний Азербайджан не преминет помочь ей перевернуться. Более того, "он только этого и ждет". Насколько оправданы были эти тревоги, судить не беремся.

В период с 2003 по 2005 гг. оппозиция Армении, выступая в различных ипостасях, не оставляла попыток спровоцировать массовые акции протеста с требованием смены власти. Однако все они потерпели фиаско, став, в конечном итоге, причиной фактического развала объединенного в блок "Справедливость" оппозиционного лагеря. Отдельные оппозиционные политические силы и их лидеры и вовсе деградировали в маргиналов, потеряв остатки своего влияния.

В настоящий период внутриполитическая борьба в Армении развивается по совершенно иной логике, не предполагающей возможности организации митингов и шествий, преследующих цель смены режима.

Но исчезла ли сама возможность?

Характерной чертой тактики армянской оппозиции на период организации массовых митингов в Ереване было фактическое отсутствие ссылок на пораженческую политику президента Роберта Кочаряна в процессе урегулирования нагорно-карабахской проблемы. Они отсутствовали, поскольку такая политика не прослеживалась. Да, оппозиция утверждала, что президент недостаточно активно представляет позицию армянской стороны на международной арене, что сам Нагорный Карабах (НК), вследствие неверной политики Еревана, оказался за бортом переговорного процесса, что европейские структуры не приемлют методов правления президента, а потому принимают невыгодные для армянской стороны резолюции по Карабаху и т.д. Однако предположений о том, что Роберт Кочарян может поступиться Карабахом или занятыми армянской стороной территориями, обеспечивающими пояс безопасности НК, практически не делалось. Каждый, кто бы вздумал выдвинуть подобное обвинение, был бы обязан оперировать перед народом фактами, или даже документами. Таких документов на тот период, как и сейчас, нет.

Таким образом, в качестве промежуточного вывода, можно отметить, что коренная и резкая ломка политической системы Армении возможна лишь в двух случаях:

1. Если политика правительства ведет страну к экономическому коллапсу.

2. Если власть оказывается не способной эффективно исполнять роль гаранта безопасности Нагорного Карабаха, а значит и Армении.

Наличия одного из этих предусловий достаточно для серьезных внутренних потрясений, вне зависимости от того, существует на тот период хорошо организованная и финансово подкованная оппозиция или нет.

Динамика экономического развития Армении свидетельствует о том, что в среднесрочной перспективе особых потрясений экономику страны не ожидает. Несмотря на довольно суровые региональные реалии, а именно блокаду железнодорожных магистралей со стороны Азербайджана и Турции, планомерный вывод республики из наиболее перспективных коммуникационных проектов, нещадные транзитные тарифы, установленные Грузией, правительству Армении удалось максимально диверсифицировать каналы поступления бюджетных доходов, перепрофилировать экономику на производство малогабаритной продукции с низким коэффициентом транспортных затрат. С другой стороны, существенная часть финансового рынка страны наполняется за счет частных трансфертов из России и США. По некоторым данным, ежегодно в Армению поступает сумма, равная половине государственного бюджета страны. Из всего этого можно сделать вывод о довольно стабильном экономическом состоянии, которое может быть нарушено лишь в результате региональных или глобальных финансовых катаклизмов.

Что касается второго предусловия, способного повлечь быструю ломку существующего политического каркаса Армении, то здесь ситуация гораздо более сложна. Чтобы в полной мере раскрыть степень влияния "карабахского фактора" на внутриполитическую жизнь Армении, следует вернуться в 1997 год, который и заложил начало конца правления первого президента Левона Тер-Петросяна.

Здесь необходимо сразу отметить, что с тех пор в процессе урегулирования нагорно-карабахского конфликта мало что изменилось: ни суть проблемы, ни формат переговоров, ни расстановка сил в зоне конфликта, ни позиции конфликтующих сторон...

Более того, характерной особенностью временной параллели является тот факт, что в момент отставки Тер-Петросяна переговоры в рамках Минской группы ОБСЕ были фактически прерваны, точно так же, как и сегодня. Хотя в этом десятилетнем промежутке переговорный процесс, в том числе на уровне президентов Армении и Азербайджана, временами принимал очень даже интенсивный характер.

Как известно, отставка президента Левона Тер-Петросяна последовала вслед за его пресс-конференцией, посвященной перспективам урегулирования нагорно-карабахской проблемы и выходом в свет пояснительной статьи Тер-Петросяна "Война или мир" (октябрь 1997 года). Необходимость самих пояснений была вызвана острейшей общественной дискуссией, загоревшейся сразу после конференции. Его же отставка последовала 3 февраля 1998 года.

До того как перейти к описанию наиболее важных тезисов статьи Левона Тер-Петросяна, следует напомнить, что ее презентации предшествовали провал армянской дипломатии на Лиссабонском саммите ОБСЕ (резолюция, призывающая Армению освободить занятые в результате боевых действий районы Азербайджана, не была принята исключительно из-за вето армянской стороны), а также скандальные президентские выборы 1996 года. По рассказам очевидцев тех событий, работа ЦИК Армении была прервана в момент подсчета голосов группой силовиков, которые в итоге и заставили представить народу сфальсифицированные данные о победе Тер-Петросяна, хотя явной поддержкой общественности пользовался экс-премьер Вазген Манукян.

Это стало поводом для общественного недовольства, но не для смены власти! Как представляется сейчас, точку в своем правлении Тер-Петросян поставил собственноручно именно в тот момент, когда затронул ключевую проблему армянской действительности - карабахскую. Итак, на чем же основывалось видение карабахской проблемы со стороны первого президента Армении, кстати, во многом импонировавшее его турецкому и азербайджанскому коллегам - Сулейману Демирелю и Гейдару Алиеву.

Тер-Петросян считал, что у действующей оппозиции (к которой он причислял, прежде всего, Армянскую революционную Федерацию "Дашнакцутюн" (АРФД), главных функционеров которой успел к тому времени упрятать за решетку) "нет какой-либо внятной программы урегулирования карабахской проблемы", а существующие подходы являются "радикальными и губительными".

"Оппозиция говорит, что мы проливали кровь за Арцах (Нагорный Карабах - авт.), что, уступив завоеванные территории, поставим под угрозу существование Арцаха, что ради Арцаха армянский народ готов пролить кровь, что нам плевать на мнение международного сообщества, что мы поставим на колени и Азербайджан и международное сообщество", - пишет Тер-Петросян. "Что потом", - вопрошает он, - достигнем ли мы вожделенной цели?".

Исходными вопросами, лишь ответив на которые можно обеспечить диалог (имеется виду внутренний армянский) по проблеме Нагорного Карабаха, Тер-Петросян считал:

1. Проблема Нагорного Карабаха должна быть решена войной или мирными переговорами?

2. Возможно ли, вечно, или, хотя бы долгое время сохранять статус-кво и неурегулированное состояние карабахской проблемы?

3. Армении и Нагорному Карабаху выгодно урегулированное или неурегулированное состояние вопроса?

4. Вопрос должен быть решен путем компромиссов, или поражением одной из сторон, а в таком случае кто будет этой стороной?

Ответы на эти действительно ключевые вопросы Левону Тер-Петросяну почти 10 лет назад виделись в следующем виде:

1. Война должна быть исключена, а проблема урегулирована путем мирных переговоров.

2. Статус-кво невозможно сохранять долгое время, поскольку этого не позволит сделать ни международное сообщество, ни экономические возможности Армении.

3. Армении и Карабаху невыгодно неурегулированное состояние вопроса, поскольку это ощутимо препятствует экономическому развитию Армении, а значит и Карабаха, создает сложности в отношениях с международным сообществом и, в особенности, с соседними странами, что может иметь судьбоносное значение.

4. Единственный путь решения карабахской проблемы - компромисс, который обозначает не победу одной стороны и поражение второй, а достижение возможного согласия в условиях пресыщения конфликтом.

"Альтернативой компромисса является война", - справедливо полагал Тер-Петросян. "Максимализм и отказ от компромисса приведет к полной потере Карабаха и усугублению проблем Армении", - продолжает он, считая важным не только суть компромисса, но и его момент: "то, что отвергаем сегодня, будем просить в будущем, но не получим, что уже многократно происходило в нашей истории". "Рано или поздно, стороны будут принуждены к миру. Ни Азербайджан, ни Армения и Карабах не смогут избежать компромисса, как не смогли этого сделать стороны боснийского и арабо-израильского конфликтов", - пишет первый президент Армении, добавляя, что выбор лежит "не между плохим и хорошим, а между плохим и наихудшим". Тер-Петросян описывает в своей статье и целый ряд "недоразумений", которыми, по его мнению, полнилось на тот период политическое мышление его оппонентов. Приведем самое характерное из них: "Президент Армении продает Карабах, для сохранения своей власти. Трудно поверить, что даже сумасшедший может себе представить, что, продав Карабах, он удержит власть в Армении".

Как можно убедиться, первый президент Армении старался обеспечить себе поддержку общественности перед неминуемыми, по его представлению, компромиссами в переговорах по карабахской проблеме.

Сторонний наблюдатель, мало-мальски знакомый с сутью карабахской проблематики, может практически полностью разделить позицию Левона Тер-Петросяна десятилетней давности и сегодня. Действительно, альтернативой компромисса является война. Собственно на компромисс и стараются вывести Баку, Ереван и Степанакерт посредники от США, России и Франции. Насколько они преуспели за последующие десять лет - предлагаем судить самим читателям.

Что такое компромисс для Армении?

Компромисс для Армении - это добровольный отказ от стратегических преимуществ, добытых в период активной фазы войны. Речь, прежде всего, идет об отказе от азербайджанских территорий, выполняющих в настоящее время функцию "пояса безопасности" вокруг Нагорного Карабаха, а также допуск к возращению азербайджанского населения обратно в Нагорный Карабах.

Что такое компромисс для азербайджанской стороны?

Как представляется, это признание со стороны Баку права народа Нагорного Карабаха на самоопределение. Во всяком случае, таковы основные позиции сторон.

Относительно момента компромисса можно сказать следующее. Тер-Петросян утверждал, что наибольшую выгоду от компромисса получит та сторона, позиции которой наиболее сильны в этот момент. Здесь Левон Тер-Петросян, пытаясь рассуждать теоретически, совершает умышленный или же неумышленный подвох. Но данный постулат не имеет прикладного характера в карабахской проблематике. Совершенно очевидно, что стороны, во всяком случае, азербайджанская сторона точно, исходила и исходит из другого совершенно ассиметричного принципа.

Наиболее выгодным является "компромисс после компромисса оппонента", то есть ответный "компромисс". Более того, от него, возможно, удастся и уйти. Как это ни печально, именно такими, и никак не другими категориями мыслили стороны тогда, мыслят они так и сегодня. "Территории в обмен на отложенный референдум" - не это ли продукт данного подхода?!

Готовности к реальному компромиссу азербайджанские руководители не высказывали ни при Левоне Тер-Петросяне, ни сегодня. Как показывает опыт, к таковым не на словах, а на деле не готова и армянская сторона.

Вообще, было бы даже неестественным, если азербайджанские руководители, совершенно ясно осознающие цену и суть вопроса, не лишенные способности анализировать перспективы не хуже первого и второго президентов Армении вместе взятых, не вынашивали планы реванша вне зависимости от эффективности действий посредников. С самого начала переговорного процесса в Баку осознавали, что возврат территорий в их послевоенном состоянии, которые по большому счету, стали бы лишним экономическим и социальным бременем, вопрос не решает. А отказ от Нагорного Карабаха - "компромисс", который станет последним в карьере, а может быть и в судьбе любого азербайджанского политика.

Так в чем же состояла трагедия Левона Тер-Петросяна как политика, представившего армянской общественности совершенно логичные тезисы.

А есть ли вообще компромисс?

После почти десятилетия правления второго президента - Роберта Кочаряна, выходца из Нагорного Карабаха, изначально взявшего бразды правления с имиджем человека, который никогда не уступит армянских позиций в карабахском вопросе - ситуация, как уже отмечалось, не изменилась. Конечно, изменились некоторые акценты в переговорном процессе. Допустим, если в 1993 году Армения, Азербайджан и МГ ОБСЕ дружно уговаривали де-факто власти Нагорного Карабаха вступить в переговоры, то сегодня Степанакерт добивается этого сам, но безрезультатно. Конечно, из переговорного терминологического обихода технично убрали понятия "пакетный вариант" и "поэтапный вариант", поскольку стало ясно, что пакета не будет. Существенно возросла роль международной общественности в данном процессе: появились новые резолюции и документы, побывали с мониторингом новые миссии, сам карабахский фактор оказался еще более тесно увязан с интересами новых сил, вошел в систему новых угроз и так далее.

Но суть вопроса та же!

И, конечно, лукавят эксперты, утверждающие, что именно неумолимая позиция армянской стороны стала причиной закрепившейся с тех пор коммуникационной изоляции Армении. В частности, среди негативных последствий затягивания конфликта (в чем обвиняется, кстати, не только армянская сторона) указывается прокладка нефтяных и газовых магистралей от Каспия в сторону Турции в обход армянской территории. Но, разве вызывает сомнения, что Азербайджан и Турция никогда не пошли бы на прокладку своих главных нефтяных и газовых магистралей (скажем БТД) через армянскую территорию, даже если бы карабахского конфликта вовсе не было. По большому счету, карабахская проблематика является лишь составляющей исторически не сложившихся армяно-турецких отношений и, не побоюсь утверждать, еще более сложных противоречий в повестке этих отношений.

С другой стороны, увеличился ли риск военного реванша со стороны Азербайджана за минувший период? Здесь тоже однозначного ответа не существует. С одной стороны, Баку и Ереван как придерживались, так и стоят на противоположных полюсах. С другой, в регион вложены колоссальные по местным меркам инвестиции и любая масштабная дестабилизация, просто-напросто, подорвет интересы серьезных игроков, для которых судьба карабахского населения - вопрос, даже не претендующий на место в длинном списке приоритетов.

Но угроза новой войны есть, она ощущается совершенно очевидно, точно так же, как тогда - в 1997 году.

Может позиции действующего президента настолько прочнее позиций его предшественника, что он может себе позволить сделать то, что предлагал, но не смог сделать тот? Здесь однозначных оценок быть не может. Выборы 2003 года, а точнее манера их проведения, до сих пор муссируются в европейских документах. Туда же осели и справки о процессе референдума по внесению изменений в Конституцию Армении. Внутриполитическая ситуация довольно накалена, несмотря на вывод из игры наиболее радикально настроенных оппозиционных сил, в том числе посредством раздробления крупных блоков и переманивания отдельных активистов. Однако грядут новые выборы. Партия бывшего спикера оказалась в оппозиции, хотя серьезности от этого не приобрела. Министр обороны формирует собственный вектор, видимо, будучи не прочь показать свои силы на высшем посту.

Может ли статус-кво продержан еще 10 лет? Стоит ли Армении идти на него сегодня? Не будет ли ситуация через 10 лет точно такой же, как 10 лет назад? Ответить на эти вопросы односложно практически невозможно.

Между тем, общественное восприятие процесса, точно так же, как и жизненная необходимость компромисса, размыта повседневной суетой. Да, как и предупреждал Тер-Петросян, ее навязывают. Международное сообщество похоже на назойливого комара и чем активнее от него отмахиваешься, тем настырнее он пристает. И не стоит иметь много фантазии, чтобы понять, человеку, успешно отмахивающемуся от комара 10 лет, будет крайне обидно, если он таки вопьется в кожу. Так кто же поставит свою подпись под "компромиссом", кто будет ответственен за приближение линии фронта на расстояние выстрела от Степанакерта? Кто откроет доступ азербайджанцам в Шуши? Кто санкционирует нарушение баланса сил и ввод в регион иностранных миротворцев? И что он представит армянской общественности как "азербайджанский компромисс" - реальную независимость Карабаха или обещание вернуться к вопросу о статусе края через 10-15 лет?

"Трудно поверить, что даже сумасшедший может себе представить, что, продав Карабах, он удержит власть в Армении", - предупреждал первый президент Армении. За десять лет мало что изменилось - появился лишь "урок 97-го".

Виген Акопян - зам. главного редактора ИА REGNUM по странам СНГ