С "ничейным" завершением переговоров Кочарян-Алиев в Бухаресте и последовавшим заявлением американского посредника МГ ОБСЕ Стивена Манна о замене его кандидатуры в составе посреднической миссии по урегулированию нагорно-карабахской проблемы, следует поставить точку на так называемом "пражском процессе". Очевидно, евро-американский проект карабахского урегулирования, суть которого состояла в эскалации процесса методом дипломатического давления на стороны, не удался. Сам результат встречи в Бухаресте, а также саму атмосферу переговоров, можно было легко предугадать сразу после заявления Кочаряна, сделанного буквально за день до визита в румынскую столицу. "После создания ООН не было случая, чтобы какой-либо народ, применивший право на самоопределение и добившийся фактической независимости, изменил свое решение и вернулся в состав того государства, от которого он отделился. Я не понимаю, почему армянский народ и карабахцы должны быть первыми, которые решат, что независимость по каким-то причинам их не устраивает. Мы не давали повода для таких выводов", - заявил президент Армении. Очевидно, что помимо позиции армянской в базовом вопросе - будущем статусе Нагорного Карабаха, здесь содержится намек и на стартовавший референдумом в Черногории парад суверенитетов на Балканах. Читай, чем Карабах хуже Черногории или Косово?

По сути, на данном этапе уже неважно, вокруг какого из пунктов документа, предложенного в рамках "пражского процесса", не сошлись стороны. Ясно, что Бухарест стал попыткой дожать стороны после провала в Рамбуйе, и вряд ли будет иметь скорое продолжение. Очевидно также, что после Бухареста США лишь нарастят давление, только в каком виде оно проявится судить пока сложно. Многое будет зависеть от персоны, которая сменит Манна в составе МГ ОБСЕ. С другой стороны, не исключена также и попытка модифицировать переговорный формат, путем включения в него новых стран-сопредседателей. Ясно также, что в период торможения МГ ОБСЕ вновь будет активизирована несколько приутихшая парламентская евродипломатия, что обернется парой-тройкой новых резолюций, наподобие труда Аткинсона.

Подводя итоги "пражского процесса", можно отметить, что страны-посредники действительно не заинтересованы в расконсервировании конфликта. А в остальном, каждая из них стремилась в максимальной степени протолкнуть свои интересы или же не уступить существующих позиций. К примеру, Франция, представляющая в некоторой степени ЕС, делала все возможное, чтобы обеспечить "победу европейской дипломатии", как можно скорее закрепив на переговорном столе некий документ, уводящий проблему в сторону от "опасных" балканских прецедентов. С другой стороны, преследовалась цель обеспечить европейским странам военное присутствие в новом "соседском" регионе.

Вашингтон, сопереживающий чаяниям европейцев, все же проталкивал свои интересы, чем в некоторой степени вставил палки в колеса той же Франции. Весь итог работы Манна состоит в том, что он практически раскрыл карты США. Для американцев карабахский конфликт находится в тесной увязке с процессами вокруг Ирана, что крайне опасно для Южного Кавказа. Фактически, сразу за визитом Ильхама Алиева в Вашингтон международная общественность стала свидетелем резкого обострения ситуации в населенных азербайджанцами иранских провинциях. Весь этот процесс демонстративно игнорировался со стороны официального Баку, так и не выступившего с каким либо заявлением. Очевидно, нейтралитет в данном случае должен был быть или уже был компенсирован Вашингтоном. Не случайна реакция заместителя госсекретаря США Дениэла Фрида, последовавшая сразу после встречи в Бухаресте. По информации азербайджанских СМИ, Фрид заявил, что "будучи представителем Америки, он желает как можно скорее увидеть возвращение Азербайджану по возможности больших территорий и возвращение азербайджанцев в свои родные места". О возвращении армян, естественно, ни слова.

Что касается России, то, как выразился политолог из Баку Ариф Юнусов, удивительно точно спрогнозировавший отставку Манна, ее представитель Юрий Мерзляков "саботирует переговоры". Смеем предположить, что "саботирует" он их не в гордом одиночестве, а, как минимум, с одним из президентов.

Таким образом, все точки расставлены. Было очевидно изначально, что в таком вопросе США, Франция и Россия просто не могут проявлять единый подход. Если в целом они и старались не допустить дестабилизации, то в деталях - скажем по составу возможной миротворческой операции - единой позиции нет и, в принципе, быть не может. Не случайно, министр обороны России с завидным постоянством выражает готовность направить в зону конфликта российский контингент, не оставляя шансов на игнорирование российского интереса.

Следуя данной логике, администрация Буша, поставившая внешнюю политику во главу угла своей предвыборной кампании и испытывающая определенный цейтнот, вскоре начнет планомерное изменение формата переговоров, постарается еще глубже втянуть Азербайджан в антииранскую кампанию, параллельно наращивая дипломатическое и политическое давление на Армению. Не исключена возможность возобновления азербайджанской активности в ООН, некогда преодоленной армянской стороной ценой допуска миссии по сбору фактов ОБСЕ на занятые территории.

Что касается России, то значимость ее функции в карабахском урегулировании определяется общими региональными позициями российской стороны. Очевидно, Москва постарается не допустить эскалации или трансформации конфликта столь долго, пока не добьется решения всех оперативных проблем с Грузией и не укрепит позиции в регионе. Вместе с тем, Россия будет продолжать рассматривать все три этнических конфликта на Южном Кавказе - карабахский, абхазский и югоосетинский - как непосредственный вызов своей безопасности и, соответственно, поле для своей миротворческой активности, а также в контексте общемировых тенденций, связанных, в частности, с переделом Балкан по американскому сценарию.

Виктор Якубян - эксперт по проблемам Южного Кавказа