Иран без Раиси. Что будет с транзитом власти и стратегическим партнёрством

Похороны погибшего в авиакатастрофе президента дружественной России Исламской Республики Иран пройдут 23 мая. Российская делегация во главе со спикером Госдумы Вячеславом Володиным уже прибыла на церемонию прощания с Эбрахимом Раиси.

Самого Раиси, главу МИД Хосейна Амира Абдоллахияна, губернатора провинции Восточный Азербайджан Малика Рахмети и аятоллу Тебриза Али Хашима, которые также были на борту разбившегося вертолёта, похоронят в мавзолее имама Резы в Мешхеде.

Как сообщили ИА Регнум осведомлённые иранские источники, расследование причин крушения президентского вертолёта продолжается. В настоящий момент в качестве наиболее вероятной причины случившегося называются крайне плохие погодные условия, в которых оказался президентский борт.

То, что это дело рук неких внешних сил, прежде всего Израиля и США, уже в качестве версии практически не рассматривается, а подобные слухи в стране распространяют некоторые представители «системной» оппозиции, притом выступающей с более жёстких антизападных позиций.

По словам иранцев, в результате западных санкций Иран лишился возможности обновлять свой авиационный парк и осуществлять качественный ремонт самолётов и вертолётов, произведённых в Европе и Америке. Это же касается и тех воздушных судов, которые обслуживали руководство страны.

Напомним, что президент ИРИ разбился на вертолете Bell 212 американского производства. Эти вертолёты хорошо узнаваемы из фильмов про войну во Вьетнаме, где они использовались в 60–70-е годы прошлого века и тогда же были закуплены иранским шахом.

Что интересно, пресс-служба Госдепартамента США сообщала о том, что Вашингтон был готов предоставить Тегерану помощь в поисково-спасательных мероприятиях, но этому помешали проблемы логистического характера. В свою очередь, содействие в поиске места крушения вертолёта оказала Турция.

На этом фоне важно отметить и консультации, которые прошли в Омане между американцами и иранцами, что говорит о заинтересованности сторон в региональной деэскалации.

Хотя в новейшей иранской истории действительно случались прецеденты устранения руками западных спецслужб вторых лиц государства.

Можно вспомнить переворот 1953 года, тогда усилиями британцев и американцев был смещён прогрессивный, как говорили в то время, премьер-министр Мохаммед Моссадык. Его «вина» заключалось в том, что он решил национализировать иранскую нефть.

Однако сейчас явно не тот случай, так как «второе лицо» является ставленником первого (в период Моссадыка это был шах), а не его конкурентом. При том оба они единомышленники, выступавшие с антизападных позиций. Поэтому и гибель президента Ирана не привела и не приведёт к коллапсу государственной системы, что могли спрогнозировать и оппоненты Тегерана.

Эбрахим Раиси также не был и первым иранским президентом, который погиб до истечения срока полномочий. Прежде это был Мохаммад Али Раджаи, убитый во время взрыва в 1981 году.

Как и сейчас, тогда вместе с президентом погиб другой политический деятель, глава правительства Мохаммад Джавад Бахонар. Их убийцей стал Массуд Кашмири, который был агентом «Организации моджахедов иранского народа» (ОМИН): боевик проник в кабинет премьера под видом чиновника государственной безопасности.

Поэтому и после гибели Раиси распространился слух о том, что причиной трагедии стал внутренний заговор против нынешнего иранского руководства.

Но в отличие от наших дней теракт в офисе премьер-министра Исламской Республики случился в разгар политического насилия, пик которого пришёлся на первые годы постшахской эпохи.

Трагическая гибель Раиси, наоборот, произошла скорее в момент консолидации правящего режима в Иране, который смог преодолеть все сложности, связанные с внутриполитической напряжённостью.

Например, протесты 2022 года часто рассматривались как некое продолжение антиправительственных демонстраций 2019 года и делались предположения об их перманентом характере.

Теперь же очевидно, что руководству страны удалось выйти из этого кризиса практически без потерь и вновь консолидировать своих сторонников, которых по-прежнему в Исламской Республике большинство. Тем более что в стране так и не сложилось силы, подобной ОМИН, которая могла бы выступать против режима как вооруженная оппозиция, признаваемая Западом.

Пока же таковой являются разве что некоторые курдские группировки, вытесненные правительственными силами на территорию соседнего Ирака. Все остальные вооруженные оппоненты действующей власти представлены джихадистами Белуджистана и «ИГИЛ — Велаят Хорасан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Но и после убийства президента Раджаи страна не погрузилась в хаос, несмотря не только на террористическую активность, но и на продолжающуюся кровавую войну с Ираком.

Главой государства, определявшим его курс, внутреннюю и внешнюю политику, тогда был имам Рухолла Мусави Хомейни — Высший руководитель Ирана (рахбар).

Так и сейчас во главе страны находится преемник Хомейни аятолла Али Хаменеи.

В отличие от Верховного лидера Исламской революции и основателя Исламской Республики Иран имама Хомейни, который был признан и принят подавляющим большинством людей в качестве руководителя страны, назначение новых Верховных руководителей является обязанностью избранного народом Совета экспертов.

Но эта должность пожизненная, и аятолла Хаменеи будет её занимать до конца своих земных дней.

Он сам проделал тот путь, по которому предполагал провести и своего фаворита Раиси. Пережил покушение со стороны ОМИН в 1981 году ещё перед гибелью Раджаи, но затем был избран на его место, чтобы в 1989 году стать Высшим руководителем вместо покинувшего этот мир имама Хомейни.

Высший руководитель в свой деятельности опирается на Революционную гвардию (Корпус стражей Исламской революции — КСИР), которая дублирует не только армию и спецслужбы, но способна эффективно проводить и внешнюю политику. Поэтому Рахбар и КСИР будут по-прежнему определять повестку дня с точки зрения ключевых решений во внутренней и внешней политики Исламской Республики.

Теперь же Хаменеи должен без каких-либо проблем заменить Раиси другим своим ставленником на посту президента.

Выборы главы исполнительной власти согласно законодательству ИРИ должны быть проведены в течение 50 дней после того, как предыдущий президент перестал исполнять свои полномочия. Они уже назначены на 28 июня.

Напомним, что Раиси являлся, по сути, назначенцем Верховного руководителя, который смог, используя инструменты КСИР и иные административные ресурсы, добиться победы на выборах в 2021 году. В последующие три года президентства он пользовался защитой и покровительством рахбара, хотя период его полномочий оценивался как самый «слабый и некомпетентный с 1979 года».

Но тем не менее Хаменеи по-прежнему видел в нём своего преемника.

В связи с этим в краткосрочной перспективе у Ирана не должно быть никаких проблем с транзитом власти и обеспечением внутренней стабильности и баланса сил. Но они могут возникнуть в перспективе более отдалённой.

В частности, ряд западных экспертов отмечают, что смерть Раиси может привести к серьезным последствиям в процессе преемственности. Гибель президента и потенциального преемника, каким считался Раиси, спровоцирует ожесточенную борьбу конкурентов различных внутриэлитных группировок за место преемника 85-летнего Хаменеи. Это способно привести иранский правящий режим к неустойчивости.

С другой стороны, после гибели президента появились информационные сообщения о том, что якобы совет экспертов исключил Раиси из списка претендентов на пост Верховного руководителя еще полгода назад. Об этом писало, в частности, Reuters. Причиной стала падающая популярность из-за проблем в экономике.

Если это действительно так, то и преемственность нынешнему Верховному руководителю должна быть обеспечена без конфликтов.

И точно можно не сомневаться в том, что Исламская Республика сохранит преемственность в своих отношениях с Российской Федерацией, которые развивались по нарастающей начиная с 2000-х годов и апогеем которых стало союзное взаимодействие Москвы и Тегерана на сирийском треке.

Тем не менее новому президенту Ирана в наследство от Раиси останется так и не подписанный до сих пор договор о стратегическом партнёрстве.

Наверное, смена главы исполнительной власти может ещё несколько затянуть этот процесс, но может и, наоборот, подтолкнуть нового иранского президента открыть новую страницу российско-иранских отношений в качестве одного из своих первых внешнеполитических шагов.