США и ЕС должны конкурировать с Китаем, а не сотрудничать — Politico

За последние несколько лет Евросоюз изменил свое отношение к Китаю: если раньше КНР воспринималась как партнер, то теперь в ЕС называют страну не иначе как «системным противником». Вместе с этим особое внимание стало уделяться китайскому проекту «Один пояс и один путь» (ОПОП). И хотя Пекин указывал на то, что проект — это возможность нарастить экономическое взаимодействие, попытки достигнуть с его помощью целей в сфере дипломатии и безопасности вызвали сомнения в целесообразности участия в нем, пишут Кариса Ницше и Николас Локкер в статье, вышедшей 10 октября в европейской версии издания Politico.

Будущая траектория ОПОП в Европе теперь зависит от ряда факторов, включая соответствующую европейскую и китайскую экономическую среду, степень, в которой Пекин связывает инициативу со своими геополитическими целями, и предполагаемую привлекательность различных проектов ОПОП.

Однако, возможно, наиболее важной переменной является наличие «жизнеспособных либеральных, демократических альтернатив». Так, на сегодняшний день в Европе меморандумы о взаимопонимании с Китаем подписала 31 европейская страна, в том числе 17 членов ЕС. Впоследствии часть из них от своего решения отказалась из-за всё большей обеспокоенности принуждением со стороны Пекина и потенциальными рисками, связанными с китайскими инвестициями.

Литва, например, заблокировала китайские инвестиции в Клайпедский порт на фоне обострения дипломатического спора с Пекином. Это решение последовало как за выходом Эстонии из поддерживаемого Китаем проекта Балтийского туннеля, так и за выходом Румынии из соглашения с Китаем о строительстве новых ядерных реакторов в Чернаводэ в 2020 году.

Однако в других странах Европы картина выглядит существенно иначе.

Греция углубляет финансовые связи с Китаем, а государственная судоходная компания COSCO увеличила свою долю в порту Пирей до 67%. Недавние инвестиции в другие европейские порты, такие как Таренто в Италии, где находится ключевая база НАТО, свидетельствуют о том, что Китай стремится повторить свой успех в Пирее на континенте. Тем временем правительства Венгрии и Сербии удвоили свою финансовую и политическую поддержку китайской железной дороги Будапешт — Белград, несмотря на длительные задержки и опасения по поводу прозрачности.

На фоне такого сочетания успехов и неудач можно говорить о неопределенности будущего ОПОП в Европе, и то, как в конечном счете это будущее будет выглядеть, может в значительной степени зависеть от жизнеспособности альтернативных инициатив. Если западные предприятия действительно смогут предложить многие преимущества ОПОП без сопутствующих рисков безопасности и других рисков, китайское финансирование может потерять свою привлекательность. С другой стороны, если эти инициативы не будут реализованы, такое развитие событий может сыграть на руку Китаю.

На уровне трансатлантических отношений между США и странами Европы, а также внутри самой Европы, подходы к Китаю уже сильно отличаются друг от друга — в то время как многие страны Южной и Центральной Европы продолжают укреплять свои связи с Пекином, США и другие страны ЕС, например, страны Прибалтики, ужесточают свою позицию. Между тем в отсутствие альтернатив — и в сочетании с замедлением экономического роста — увеличение китайских инвестиций может также подтолкнуть страны, которые в настоящее время находятся в затруднительном положении, например Германию и Францию, ближе к Пекину.

Таким образом, из-за отсутствия действенных альтернатив существует угроза обострения отношений внутри Европы, а также отношений Европы с Вашингтоном, риск снижения эффективности потенциальных мер, направленных на противодействие пагубному влиянию Китая. Результатом станет потеря влияния США и Европой, благодаря чему Китай получит больше возможностей для утверждения лидерства как на мировой арене, так и в организациях, несущих ключевую ответственность за установление международных стандартов.

Чтобы предотвратить это, трансатлантические партнеры уже выдвинули несколько инициатив по противодействию ОПОП и продвижению «позитивных альтернатив» китайским инвестициям, а именно Партнерство для глобальной инфраструктуры и инвестиций (PGII) и Global Gateway.

Запущенная администрацией президента США Джо Байдена на саммите «Большой семерки» в июне инициатива PGII — первоначально называвшаяся «Восстановив, сделаем мир краше» (Build Back Better World) — обязуется собрать $600 млрд в течение следующих пяти лет для продвижения проектов, поддерживающих гендерное равенство, безопасные сети и цифровую инфраструктуру, а также для оказания помощи с зеленым переходом.

Аналогичным образом, в декабре 2021 года ЕС запустил проект Global Gateway в качестве своей флагманской инициативы по наращиванию логистической взаимосвязанности. Брюссель стремится мобилизовать €300 млрд в виде частного и государственного финансирования с 2021 по 2027 год для инвестиций по всему миру с упором на здоровье, климат и энергетику, цифровые технологии, транспортные и образовательные проекты.

Хотя эти зарождающиеся инициативы имеют огромный потенциал, пока неизвестно, насколько они будут эффективны. Кроме того, у аналитиков есть основания для скептицизма — Global Gateway уже подверглась критике за то, что не выделила новое финансирование на инициативы в области подключения, а вместо этого просто провела ребрендинг текущих проектов. Это увеличивает риск того, что инициатива превратится в простую сеть проектов, а не в сплоченную стратегию подключения, которая использует дополнительное финансирование.

Таким образом, чтобы западные альтернативы действительно добились успеха, США и Европа должны предпринять несколько шагов.

Во-первых, трансатлантические партнеры должны усилить координацию между Global Gateway и PGII, чтобы не делать одну и ту же работу дважды. Государственный департамент США и Европейская служба внешних связей должны использовать рабочую группу диалога США и ЕС по устойчивости Китая в качестве средства институционализированной координации этих инициатив.

Точно так же американо-европейский Совет по торговле и технологиям (TTC) является еще одним местом для такой трансатлантической координации, особенно в отношении инициатив цифровой инфраструктуры. TTC сделал первый шаг в этом направлении, создав в мае целевую группу по государственному финансированию безопасных соединений и цепочек поставок информационных технологий, но ему все еще необходимо обеспечить целевое финансирование целевой группы и ее работу в координации с PGII и Global Gateway.

Еще одной полезной мерой могло бы стать улучшение сотрудничества между государственным и частным секторами. Например, покупка одной из американских фирм верфи Hanjin на Филиппинах в начале этого года иллюстрирует, как такое сотрудничество может помочь сохранить национальную безопасность Америки. Аналогичным образом и США, и Европа должны стремиться стимулировать компании к выходу на рискованные рынки, используя такие финансовые инструменты, как заемное финансирование. Увеличение государственного капитала в таких проектах также является еще одним способом продемонстрировать уверенность в потенциальных инвестициях в инфраструктуру.

Наконец, когда дело доходит до развития цифровой инфраструктуры, и США, и ЕС должны стремиться к прорывным решениям. Хотя обеспечение безопасности сети 5G важно, например, трансатлантические партнеры уже должны нацеливаться на 6G. И хотя европейские страны приступили к развертыванию 5G без оценки рисков, что может привести к появлению потенциальных уязвимостей, на этот раз трансатлантические партнеры должны обеспечить согласованность своих оценок рисков.

Сейчас можно провести жуткие параллели между тем, что происходит сегодня, и тем, что произошло после мирового финансового кризиса и долгового кризиса еврозоны. Тогда Пекин предложил шанс построить рентабельную инфраструктуру как Европе, так и остальному миру, и он, несомненно, попытается сделать это снова.

Однако на этот раз ЕС и США должны сделать так, чтобы были более привлекательные альтернативы.