Промышленная политика России в «коротком» и «длинном» времени

Дорогие коллеги! Друзья! Я имею честь работать в Институте прикладной математики Академии наук и являюсь членом Научного совета Военно-промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации (см. рис. 1). Этим определяется угол зрения на обсуждаемые вопросы.

Наш институт был создан в 1953 году для решения стратегических проблем, требующих математического моделирования и компьютерных вычислений. Нашими отцами-основателями были выдающийся математик, механик, организатор науки академик М. В. Келдыш, генеральный конструктор космических систем академик С. П. Королев, научный руководитель проекта создания ядерного оружия академик И. В. Курчатов (см. рис.2).

По мнению М. В. Келдыша, у науки, понимаемой как важный социальный институт страны, должно быть один-два приоритета. Их реализация должна помочь обществу выйти на другой, более высокий уровень. Небольшое количество приоритетов определяется не недостатком финансирования, а трудностью найти талантливых людей, способных руководить проектами такого масштаба, и ограниченностью организационных возможностей государства.

В те годы такими проектами были космический и ядерный. Их выполнение в СССР определило историю второй половины XX века и помогло нашей стране прожить 70 лет без больших войн.

В нашем институте занимались мировой динамикой и промышленной политикой, связанной с реализацией Атомного и Космического проектов. Для практического воплощения первого проекта было создано Министерство среднего машиностроения, в котором работало 800 тыс. человек и 8 тыс. ученых. Второй проект был связан с работой Министерства общего машиностроения, которое координировало работу 1200 заводов, на которых работало более 1,5 млн человек.

В докладах участников сегодняшнего совещания прозвучало много разнообразных предложений, представлены книги, которые следовало бы прочитать лицам, руководящим экономикой России. Эти надежды напрасны — у этих людей нет ни желания, ни времени вникать в эти тонкости. Необходимы ясные, ключевые показатели и принципиальные предложения.

Проблема в том, что наша экономика мала — $1,7 трлн. Она составляет 1,98 глобального продукта на 2019 год. Это очень мало, особенно сейчас, когда нам противостоит Запад. Например, США — $21,43 трлн, 24,42% ВВП (2019 год) (см. рис.2).

Наша экономика несамодостаточна. Например, мы не делаем подшипников, производство которых в СССР было освоено в первые пятилетки и которые необходимы нам и для военной техники, и для железнодорожных вагонов. По счастью, их делает и продает нам Белоруссия. Кроме того, у нас «старая» экономика, в которой не внедряются инновации. Например, в Германии доля компаний, внедряющих инновации, составляет 58,9%, во Франции — 46,6%, в Великобритании — 45,7%, а в России — 9,6%.

Причины этого просты. Во-первых, бедность основной части населения — у людей просто нет денег, чтобы покупать новинки. Во-вторых, ошибочная промышленная политика, направленная на поддержку сырьевого сектора экономики, а не на обрабатывающую промышленность.

Императивы, следующие из этого, просты — форсированное развитие внутреннего рынка и планирование, необходимое при тех скромных (в сравнении с ведущими странами) ресурсах, которыми мы располагаем.

Время «экспериментов» и «реформирования» кончилось. Сейчас мы можем посмотреть на результаты тридцатилетнего формирования олигархического капитализма в России и политику «гайдаровщины», ориентированной на выполнение указаний и рекомендаций Запада (см. рис. 3).

За эти тридцать лет валовый внутренний продукт (ВВП) России увеличился на треть, в США он возрос в 3,7 раза, а в Китае — в 35 раз. Комментарии излишни. Совершенно ясно, кто был прав, а кто ошибался.

В послании Президента Федеральному Собранию 01.03.2018 в качестве первого императива внутренней политики было указано повышение качества жизни населения. Здесь ситуация неудовлетворительна (см. рис. 4).

Если сравнивать отношение доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных жителей России, то видно, что мы уверенно идем по направлению к беднейшим странам третьего мира. В 1980-е годы этот показатель был равен 3, а в 1990-е — 4, в 2020-е — 15.

Кроме того, 1% сверхбогатых людей в России владеет 60% активов (в США — 35%). Естественно, это сказывается на отношении к власти — значительная часть населения ей не верит. Уровень доверия к власти в Китае — 72%, в Италии — 46%, в США — 45%, в России — 26%.

Важнейшим социально-экономическим показателем развития страны является продолжительность жизни в ней. По этому показателю Россия находится на 103-м месте в мире из 183 стран. И на 125-м месте по продолжительности жизни мужчин.

Исторический эксперимент последних 30 лет показал, что Россия и олигархический капитализм, как гений и злодейство, — «две вещи несовместные».

Промышленная политика определяет пути реализации стратегии страны на 10–15 лет. Однако сейчас Россия ведет войну с Западом, поэтому разумно поступить так, как делают математики. Определить политику для «коротких» времен (несколько лет), имея в виду военную ситуацию, и политику «длинных» времен.

Следует иметь в виду историческую традицию. Огромную роль в победе России в Отечественной войне 1812 года сыграл генерал Е. Ф. Канкрин (1774–1845), координировавший снабжение армии и финансы империи. Мы видим, что в настоящее время на территории бывшей УССР российской армии и ополченцам с трудом удается оборонять фронт. Поэтому необходимо срочное формирование новой промышленной политики, позволяющей более эффективно поддерживать армию России (см. рис. 5).

Коротко сформулируем основные предложения, разделив их на две группы: «сверху вниз» — то, что должно делаться на уровне первых лиц, и «снизу вверх» — инициативы, которые должны быть осуществлены другими структурами.

1. Формирование Ставки Верховного Главнокомандования, которое объединит в одних руках военную, политическую и экономическую власть в стране.

2. Формирование и работа Государственного комитета обороны. Планирование, управление и контроль за всем, что необходимо для войны.

3. Формирование независимой структуры Росстата. Это структура должна быть самостоятельным органом и давать объективную картину происходящего в стране, а не служить инструментом отстаивания ведомственных интересов, как в настоящее время.

4. Формирование Госплана и проектирование войны. Мы должны быть готовы к ведению «долгой войны». Это требует переориентации значительной части промышленности страны в контексте реализуемой военно-политической стратегии.

5. Формирование Госкомитета по науке и технологиям. Война показала, что мы существенно отстали по ряду видов вооружений от образцов, используемых Западом, и не используем в интересах обороны большой научно-технический потенциал, имеющийся в России.

6. Формирование Министерства электронной промышленности и ряда министерств «военной девятки», существовавших в СССР. От 80 до 95% возможностей современного оружия определяется электроникой, которая в него «зашита». Хаос в этой области, как и в ряде других, имея в виду военную ситуацию, необходимо как можно скорее устранить.

7. Решение проблем цивилизационной достаточности. В условиях жестких санкций необходимо выделить контуры производства жизненно важных типов продукции. Лечить, защищать, обогревать, обеспечивать, учить и делать ряд других необходимых вещей мы должны сами, не надеясь на поставки извне. Именно в этом и состоит реальный, а не бумажный суверенитет нашей цивилизации — мира России.

8. Организация военно-технической революции. На территории б. УССР Россия в большой степени воюет советским оружием. В ряде случаев оно уже отстает от того, что использует Запад. При этом в мире происходит научно-техническая революция — акцент на разведывательно-ударных комплексах, новых инструментах разведки, системах искусственного интеллекта — проявление этого. России нужен рывок в будущее, создание новых инструментов вооруженной борьбы. Говоря словами академика И. В. Курчатова, надо «обгонять не догоняя».

Промышленная политика «снизу вверх» на коротких временах должна включать следующие пункты (см. рис. 6).

1. Замыкание обратной связи в планировании, управлении и расходовании государственных средств. И медведевские «четыре И», и «Цифровая экономика», и работы по нанотехнологиям и искусственному интеллекту, и «Национальные проекты» не дали желаемых результатов. Нельзя управлять промышленностью, не подводя итоги и не извлекая ошибок исходя из полученных результатов.

2. Демонополизация производства оружия. В годы Великой Отечественной войны работали конструкторские бюро Антонова, Туполева, Поликарпова, Илюшина и ряд других. Дело не в обилии денег, а в том, что наличие альтернатив позволяет выявить лучший вариант и делать для фронта именно его. Слияние множества организаций в настоящее время в гигантские структуры не дало эффекта. Очевидно, к содержательной конкуренции в этой области придется возвращаться.

3. Открытые конкурсы по проблемам производства оружия и импортозамещения. Привлечение малого бизнеса и конкретных людей. Нужно искать новые эффективные решения, а не только делать старое во всё больших количествах.

4. Организация системы фондов, ориентированных на решение цивилизационных задач. К сожалению, в России был ликвидирован гуманитарный научный фонд (РГНФ) Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ). Такие структуры, как «Роснано» и «Сколково», не дали ожидаемого эффекта, создать аналог американского DARPA (Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США) не удалось. Опыт показывает, что самоорганизация в научно-техническом пространстве играет огромную роль. Этим надо пользоваться и поддерживать её, имея в виду задачи военного времени.

5. Организация государственной экспертизы и контроля результатов. Государственные интересы и задачи обороны должны быть поставлены выше корпоративных выгод. Из 1000 предложений в Кремниевой долине на основе всесторонней экспертизы поддержку в среднем получают 7. Это позволяет снизить риски реализации инновационных проектов до приемлемого уровня.

6. Открытие военных училищ и военных кафедр в вузах России. В рамках «демилитаризации» в ходе реформ в стране было закрыто значительное число военных училищ. По инициативе руководства Высшей школы экономики (ВШЭ) были ликвидированы военные кафедры в большинстве вузов страны, а в сохранившихся существенно сократили набор. Военные кафедры, по сути, давали ещё одну специальность и позволяли готовить командиров. Сейчас в армии РФ не хватает командиров — надо срочно открывать ранее закрытые училища и воссоздавать военные кафедры в вузах.

7. Подготовка перехода от контрактной к призывной системе. Специальная военная операция показала, что надежды реформаторов на то, что страна обойдется малой, высококвалифицированной контрактной армией, не оправдываются. Контрактная армия не дает достаточного резерва для возможных больших конфликтов. Угрозы национальной безопасности требуют гораздо большей армии, её вооружения и обеспечения. Очевидно, это необходимо учитывать в промышленной политике на «коротких временах».

В условиях научно-технологической революции должен быть замкнут цикл: воспроизводство инноваций, мониторинг и стратегический прогноз; фундаментальные исследования и подготовка кадров; прикладные исследования; опытно-конструкторские разработки (ОКР); создание технологий; реализация товаров, услуг, появившихся возможностей; экспертиза результатов и совершенствование системы управления; мониторинг и стратегический прогноз (см. рис. 7).

Этот круг в настоящее время в России развален — результаты научных работ слабо влияют на экономику страны и на перевооружение армии.

Фундаментальная наука, условно, стоит 1 рубль и работает с горизонтом в 40-50 лет. Однако в военное и предвоенное время эта наука может сыграть, как показала, например, реализация Атомного проекта, важную роль. «Научное время» ускоряется и фундаментальные разработки могут приобрести ключевое значение. В настоящее время исследовательские институты не входят в РАН, фундаментальные исследования парализованы. Очевидно, эту ситуацию следует изменить.

В прикладной науке делается 75% изобретений. Она «стоит» 10 рублей и была ликвидирована в основной части в России в 1990-е годы. Прикладные институты надо срочно воссоздавать! В силу их отсутствия мы сейчас не имеем отечественных беспилотников, тепловизоров, систем разведки, связи и управления, а также искусственного интеллекта, существенно превосходящих используемые Западом на территории б. УССР.

Мы не имеем, по сути, крупных отечественных компаний в сфере высоких технологий, занимающихся опытно-конструкторскими разработками (ОКР). Этот сектор работает с горизонтом в 2-3 года. Необходима срочная поддержка предприятий, работающих в этой сфере. России нужно новое оружие, существенно превосходящее то, которое имеем, и которое может быть использовано в локальных конфликтах.

Значительная часть высокотехнологичного оружия должна стоит дешево. Технологическое развитие приводит к быстрому удешевлению многих высокотехнологичных продуктов и возможностей (мобильная связь, цена компьютерных вычислений, стоимость секвенирования генома, малые спутники на орбите и т.д.). Например, развитие электроники характеризует закон Мура. Степень интеграции элементов на кристалле, а с ней и быстродействие машин удваиваются каждые два года. производительность современных компьютеров, по сравнению с первыми образцами, увеличилась в 1015 раз. В ходе революции в сфере нейронных сетей, «грязного» искусственного интеллекта, во многих случаях «машины учат машины», что может иметь принципиальное значение для многих приложений (см. рис. 8).

К сожалению, пока Россия не участвует в этой «технологической гонке». Мы тратим 1/90 от того, что в мире вкладывается в развитие космических систем, и в 350 раз меньше в развитие искусственного интеллекта, чем Китай. Эту ситуацию следует изменить — мы не должны быть аутсайдерами.

В промышленной политике на «длинных временах» можно выделить следующее (см. рис. 9 и 10).

1. Выявление реальных, а не «имитационных» приоритетов и действий систем управления. Реализация государственной политики требует доверия населения. Превращение за 30 лет России в сырьевого донора, имитационные экономика, наука, культура и связанные с ними неудовлетворительные результаты требуют понимания обществом происходящего, без чего трудно надеяться на его серьезную поддержку. Почему, например, стратегические приоритеты, обозначенные в послании президента Федеральному собранию 01.03.2018 остались на бумаге? Министры и вице-министры регулярно отвечают, что они исполняют решения. Но кто принимал и принимает эти решения и несет за них ответственность? Ситуация требует более простой и легкой системы управления. Иную на «длинных временах» общество не поддержит.

2. Кадровые изменения. Доверие общества к власти может вернуть увольнение знаковых фигур, проваливших порученное им дело. Страна вполне может обойтись без присутствия Эльвиры Набиуллиной, Германа Грефа, Александра Фурсенко и ряда других лиц на руководящих постах. «По плодам узнаете их», — говорится в Нагорной проповеди. Плоды деятельности многих руководителей для России стали очевидны. Необходима обратная связь.

3. Обеспечение системной достаточности цивилизации. Жесткая связь между финансами, технологиями и людьми, приходящими извне, и достижениями России должна быть разорвана. Нам необходим реальный суверенитет во многих областях.

4. Протекционизм. В качестве правила следует поддерживать отечественного производителя, не полагаясь на дешевизну импорта. Война это ещё раз подтвердила.

5. Проценты банков по кредитам промышленным предприятиям должны быть ниже 3%. При более высоком проценте основная часть промышленности, прежде всего высокотехнологичной, в которой Россия особенно нуждается, не выживает.

6. Налоговая реформа. Отмена налога на добавленную стоимость, переход к налогу на потребление. Дополнительные вложения в повышение уровня жизни детей и пожилых людей. Соответствующие расчеты были проведены в Институте прикладной математики им. М. В. Келдыша и в Институте проблем управления им. В. А. Трапезникова. Они показали, что такая реформа благотворно отразится на всей экономической системе.

7. Курс на переход страны к ситуации равновесия между покупками и продажами товаров и ресурсов. Продавая гораздо больше ресурсов, чем закупая товаров, мы развиваем экономику других стран и разоряем следующие поколения граждан России. Ситуация должна быть иной.

8. Тридцатилетний форсайт развития России и пятилетний индикативный план. Наша страна жила будущим, и нам очень важно понять, куда мы идем, где хотим оказаться и каким будет наше место в мире. Это должен определять форсайт. Пятилетний индикативный план, итоги которого через пять лет непременно подводятся, определяет путь к намеченным целям. Опыт Японии, Южной Кореи и Китая показывает, что такой подход является важным инструментом формирования промышленной политики.

9. Введение продуктовых карточек для беднейшей части населения России. (15 тыс. рублей в месяц для 16 млн человек). Расчеты и опыт других стран показывают большое социально-экономическое значение подобных мер.

10. Ликвидация «ножниц цен» между отечественными и зарубежными товарами. Эти ножницы сформировались благодаря дорогим отечественным кредитам. Такие ножницы лишают стимулов и возможностей для развития большинства производств. Российские кредиты должны быть дешевыми.

11. Выделение и развитие локомотивных отраслей экономики с ориентацией на VI технологический уклад. Экономика должна жить не только настоящим, но и будущим. Системный анализ показывает, что особое значение в ближайшее десятилетие будет иметь развитие компьютерной реальности, начиная с производства собственных компьютеров, мобильников и кончая развитым программным обеспечением и системами искусственного интеллекта, а также биотехнологий (новая медицина, новое природопользование, сельское хозяйство нового поколения).

12. Формирование индикативного плана подготовки специалистов исходя из принимаемой промышленной политики. В настоящее время имеет место образовательный хаос. Мы имеем дело с острым дефицитом пилотов, представителей компьютерных специальностей, школьных учителей и т.д. Промышленная политика позволяет оценить, когда, сколько и какие специалисты понадобятся. Такой подход позволяет решить многие социально-экономические проблемы и обойтись без гастарбайтеров в ключевых областях. Кроме того, нельзя эффективно развиваться, не имея собственных специалистов.

13. Модернизация Аналитического центра Правительства РФ. Нам необходима система математических моделей развития России и баз данных и информационных потоков современного уровня, позволяющих заглядывать вперед.

14. Переход к оценке и организации науки как непосредственной производительной силы, а не как элемента системы образования. Наука обеспечивает инновации, развитие и защиту страны. На решение этих задач, а не на создание информационного шума, ее и надо сориентировать.

Критерии успешного развития страны в целом и промышленной политики в частности очень просты. Наша цивилизация должна воспроизводить себя (см. рис. 11). Для этого суммарный коэффициент рождаемости должен превышать 2,1 ребенка на женщину, сейчас он у нас 1,50, а в ходе реформ опускался до 1,16. Мы не должны вымирать! По прогнозу великого химика, а также демографа и экономиста Д. И. Менделеева, данному в 1906 году, к 2000-му году население России должно было составить 594 млн человек…

Другим ключевым критерием является валовый внутренний продукт на душу населения (см. рис. 12). По данным Всемирного банка, в 2000 году наша страна находилась на 83-й позиции. Это очень мало для страны, имеющей, по оценкам экспертов, около трети минеральных ресурсов мира. Бывшая УССР находится на 132-й позиции. Естественно, другие страны ориентируются прежде всего на тех, кто живет хорошо. Если бы мы занимали место в первой тридцатке, то отношения с сопредельными государствами были бы иными. Исходя из этого и надо строить промышленную политику.

Завершить выступление можно известной восточной пословицей: «Когда караван поворачивает назад, то хромой верблюд становится первым» (см. рис. 13). Ситуация в мире сейчас кардинально меняется. История распорядилась так, что во многих отношениях мы оказались первыми. Осталось перестать хромать.

Научные основы проектирования будущего и, в частности, формирования промышленной политики представлены в серии книг «Будущая Россия» (см. рис. 14).

Сильных будущее за собой ведет, а слабых тащит. Нам стоит быть сильными.