О чем коллегам из АСЕАН рассказал секретарь Совета безопасности России?

Руководители органов, отвечающих за безопасность, стран АСЕАН в режиме видеоконференции провели консультации, связанные с резким обострением обстановки в Юго-Восточной Азии (ЮВА), которое было запущено провокационной поездкой спикера палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси на китайский Тайвань. Совершенный в нарушение принципа одного Китая и фундаментальных китайско-американских договоренностей, на которых здание двусторонних отношений зиждилось, начиная с обмена в 1979 году дипломатическими представительствами, вояж спикерши резко активизировал военную деятельность в виде многочисленных учений. Дополнительная напряженность уже после Пелоси была внесена еще одной незаконной поездкой на Тайвань делегации американских законодателей во главе с сенатором-демократом Эдом Марки. Вслед за США о готовности совершить поездки на мятежный остров в обход официального Пекина заявили представители парламентов ФРГ и Великобритании.

В рамках обмена мнениями с коллегами по АСЕАН на видеоконференции выступил секретарь российского Совета безопасности Николай Патрушев. Ряд его заявлений выглядят сенсационными и раскрывают планы так называемого «коллективного Запада» на дальнейшую стратегию, которая выстраивается в полном отрыве от реальности и в противоречиях со всеми остальными странами, включая АТР.

Но обо всем по порядку. Прежде всего Патрушев назвал «абсолютно безответственными» американские провокации напряженности между Пекином и Тайбэем. И провел параллели политики США в отношении Тайваня с их действиями на киевском направлении, подчеркнув, что в этом случае, как и на территории бывшей УССР, Вашингтон раздувает и провоцирует конфликты для того, чтобы получить формальный повод для введения против Китая таких же «блокирующих санкций», как и против России. В связи с этим напомним, что нынешнее китайско-американское противостояние поначалу не было связано с Тайванем; его спровоцировал Дональд Трамп, который в 2018 году в популистских целях «выравнивания» отрицательного баланса США в торговле с КНР принялся вводить повышенные импортные тарифы на продукцию китайского производства.

Пекин на «психическую атаку» не поддался и ответил симметрично; под аналогичные повышенные тарифы попала американская экспортная продукция. США в той ситуации «повысили ставки», задрав планку пресловутого «сдерживания Китая». Именно тогда Вашингтон совершил принципиальную, на наш взгляд, ошибку, пройдя тем самым своего рода «точку невозврата»: потребовал от Китая прекратить государственное субсидирование высокотехнологичного сектора экономики и допустить в эти сферы, связанные с тем, что сегодня именуется «технологическим суверенитетом», иностранных инвесторов. То есть попросту выключить собственное финансирование ведущих IT-компаний. И включить внешнее, поделившись пакетами акций с американским бизнесом. Разумеется, Китай ответил отказом, после чего в Америке была поднята шумная кампания обвинений Поднебесной в «нерыночных» формах экономической деятельности.

Ну а Джо Байден, начав с того места, где остановился Трамп, принялся переводить противостояние в геополитическую сферу, дав ход провокационной концепции Индо-Тихоокеанского региона, связанной с вмешательством США в дела стран обоих прибрежных регионов и связывающих их стратегических проливов. За короткий период Вашингтон, провозгласивший реанимацию «политики альянсов», оживил дремавший долгие годы Четырехсторонний диалог по безопасности Quad (США, Япония, Австралия, Индия). И провозгласил в регионе еще два блока — AUKUS (США, Великобритания, Австралия) и PBP — Partners in the Blue Pacific (США, Великобритания, Япония, Австралия, Новая Зеландия).

Первый из перечисленных альянсов связывает союзническими обязательствами с США Индию, сохраняющую ряд пограничных противоречий с Китаем. Второй дает зеленый свет распространению ядерных технологий на пятый континент, подключая к региональным процессам еще и Лондон. Третий блок, в который США пытались включить Южную Корею, но так и не смогли, рассчитан на укрепление западных связей с карликовыми государствами островов Тихого океана. Цель — расширение за их счет сети военных баз для противостояния с Китаем. В дополнение США попытались подключить к своим проектам как раз страны АСЕАН, но поскольку наращивание военного присутствия США эти страны пугает, то ограничились созданием IPEF — Индо-Тихоокеанской экономической структуры, куда вошли семь стран АСЕАН, а также участники упомянутых военных блоков.

Создав разветвленную сеть альянсов, США приступили к провоцированию непосредственного противостояния с Китаем, для чего и была избрана тема Тайваня. Расчет простой: «красные линии», которые Пекин провел вокруг жизненно важной для него тайваньской проблемы, весьма четкие и не терпят двусмысленности. Существует два варианта фактического casus belli, за которыми следует война: самопровозглашение тайваньским режимом «независимости» или дипломатическое «признание» острова Вашингтоном. Причем, если в первом случае США могут остаться в стороне от конфликта, то во втором они фактически станут его непосредственными инициаторами и участниками. Американская стратегия поэтому строится на том, чтобы поддерживать в двусторонних отношениях так называемую «стратегическую двусмысленность» или «неопределенность», пытаясь сохранить за собой инициативу в дальнейшем развитии ситуации, нажимая на «нужные» точки в собственных интересах, не считаясь с чужими.

Именно это и имел в виду Патрушев, говоря о том, что за ширмой «двусмысленности» США «продолжают нагнетать напряженность, накачивать регион оружием и контингентами, устраивать провокации». Развивая свою мысль в направлении, важном и интересном для собеседников по АСЕАН, секретарь российского Совбеза обратил внимание на принятую мадридским саммитом НАТО новую Стратегическую концепцию альянса, «предусматривающую включение АТР в сферу его ответственности». Данный шаг, способствуя явочной глобализации Североатлантического альянса, способствует «наращиванию военного присутствия США, НАТО и Японии в региональных акваториях, включая Южно-Китайское море» (ЮКМ).

Важность этого бассейна для Китая трудно переоценить, ибо в преддверии длительного противостояния с США Пекин тщательно укрепляет протяженную линию побережья с расположенными на нем наиболее развитыми и населенными районами, создавая в акватории оборонительную «линию девяти штрихов». Она распространяется на важнейший в стратегическом плане маршрут морского транзита из Индийского океана в Тихий — Малаккский пролив, через который проходит до 60% мировой торговли, в том числе более половины энергетического импорта КНР из Персидского залива. А северным своим концом эта линия упирается как раз в Тайвань, расположенный на стыке между ЮКМ и Восточно-Китайским морем (ВКМ), стратегически не менее важным для обороны китайского побережья.

Поясним: большинство установок ПРО — двойного применения; с одинаковым успехом они могут использоваться для размещения как противоракет, так и баллистических и крылатых РСД. Формально это оружие среднего радиуса действия, но в данном конкретном случае, с учетом их дальности до 5 тыс. км, подобными ударными средствами перекрывается вся территория Китая; достают они и до российской Сибири.

Почему странам АСЕАН так важна российская оценка стратегической обстановки в регионе? У ряда участников «десятки», прежде всего Вьетнама и Филиппин, сохраняются с Китаем территориальные противоречия, для преодоления которых АСЕАН совместно с Пекином разрабатывают Концепцию поведения в ЮКМ. Эксплуатируя эти противоречия, паразитируя на них и расширяя военное присутствие, о чем и говорит Патрушев, США стремятся заполучить территории стран «десятки» для размещения ударных наступательных средств, что автоматически сделает их мишенью для ответного китайского удара в случае конфликта. Донести до членов АСЕАН российскую позицию, которая очень близка китайской и заключается в том, что проблемы ЮВА — это вопросы самих жителей ЮВА, не касающиеся Вашингтона, — значит положить весомый аргумент на чашку весов предпочтений асеановских столиц.

Всем понятно, что взаимодействие Москвы и Пекина уравновешивает фактор американского агрессивного потенциала и вносит в ситуацию в АТР элементы столь необходимой стабильности. То же самое относится и к российско-индийскому диалогу; в этой связи важно указать на недавний визит в Москву Аджита Довала — советника премьер-министра Нарендры Моди по вопросам безопасности, в ходе которого «первый ястреб» Дели, как его называют в СМИ, встретился как раз с Патрушевым, а также с вице-премьером Денисом Мантуровым. Это позволяет квалифицировать круг вопросов поездки темами безопасности, промышленного и технологического взаимодействия, которые напрямую затрагивают сферу военно-технического сотрудничества. Стабильность же в АСЕАН и в регионе в целом, которой добивается Россия, — последнее, что требуется США, насаждающим здесь хаос, которым они рассчитывают управлять.

По-настоящему сенсационной стала вторая тема, поднятая Патрушевым в ходе видеоконференции Россия — АСЕАН: секретарь российского Совбеза предрек высокую вероятность скорого дефолта США по внешним финансовым обязательствам. Не секрет, что благополучие Вашингтона в основном не собственного, а заемного происхождения, и обеспечивается оно за счет распространения американских ценных бумаг — Treasures. Китай, как и Россия, от них сейчас быстро избавляются, но кто не успеет этого сделать — безнадежно опоздает. Ибо отказ Вашингтона их оплачивать по сути автоматически превращает доллары в «зеленую» туалетную бумагу, а сбережения в этой валюте, сделанные как странами, так и частными лицами, обесцениваются. Как говорится, такой дефолт будет означать, что всю планету «кинули на деньги», ибо доллар — основная резервная валюта, несмотря на начавшееся ограничение ареала его применения в межгосударственных расчетах.

Отметим, что в мире помнят: такая ситуация уже возникала в 2008–2009 годах. Тогда соответствующими соглашениями 2005 года предполагалось совместное создание США, Канадой и Мексикой Северо-Американского союза с единой новой валютой амеро, которой собирались заменить доллар. Солидарная позиция Москвы и Пекина предотвратила этот сценарий в последний момент, в непосредственном преддверии саммита «Группы двадцати» в Лондоне. В результате кризис, маховик которого был запущен в расчете на дефолт, забуксовал, и в концептуальных штабах США и Запада сочли за благо сохранить статус-кво и залить его деньгами. Именно тогда ФРС, а за ней и ЕЦБ включили программу QE — «количественного смягчения», напечатав огромное количество наличных долларов и евро, которые, как констатирует Патрушев, и вызвали нынешний скачок мировой инфляции.

Планы дефолта, по сути глобального, тогда были вынужденно отложены, но проблема никуда не исчезла, и сегодняшний госдолг США, по словам секретаря российского Совбеза, «превысил 30 трлн долларов». Такое, по оценкам экономистов, уже не отыгрывается, поэтому дефолт доллара — вопрос времени. «Деньги других государств будут попросту украдены Штатами», — констатирует Патрушев, при этом подчеркивая, что с Россией такой дефолт США и Европа уже проделали, заморозив российские ЗВР и даже поставив вопрос об их конфискации. О том, что эти действия весьма симптоматичны по своим последствиям, в том числе по части кризиса доверия к мировой финансовой системе, ранее неоднократно говорил и президент России Владимир Путин.

Что здесь особенно важно? Разворот российской политики в восточном направлении, который влечет за сбой укрепление связей с Китаем, оказывает благотворное воздействие не только на перспективы нашей страны и двусторонних отношений Москвы и Пекина. Он существенно оздоровляет ситуацию в АТР, куда из Европы шаг за шагом перемещается эпицентр глобального противостояния. АСЕАН — ключевое экономическое объединение ЮВА и Южной Азии, которое постепенно начинает делать и первые шаги в политическом сотрудничестве.

По сути между Россией и Китаем с одной стороны и США с другой развернулась настоящая борьба за АСЕАН; отсюда и упомянутая американская «индо-тихоокеанская» концепция. Если проводить параллели с событиями конца 80-х годов прошлого века, превращение АСЕАН в американский плацдарм по своим негативным последствиям для региона намного превзойдет результаты многократных расширений НАТО. Поставьте, читатель, ножку циркуля в центр ЮВА, отмерьте в масштабе 5 тыс. км и проведите круг, внутри которого все превращается в потенциальные цели для американских РСД, при том, что территория самих США от средств аналогичного класса России, Китая и КНДР отделена тысячами километров тихоокеанской акватории.

Вопрос политики, геополитической ориентации стран АСЕАН — это вопрос сохранения или разрушения существующего в регионе стратегического баланса. То есть вопрос мира и войны в самой широкой его интерпретации, захватывающей все или большинство стран Евразии. Ибо силовой фактор для геополитики, как бы ни рассуждать о нормах международного права, — главный и определяющий. Право действует в рамках баланса, и когда он нарушается — в итоге меняется и право. Нередко силовым путем, но не только. Одним из способов подобных «управляемых перемен» может служить и дефолт ФРС. Именно эти важные мысли и донес до сведения собеседников секретарь Совета безопасности РФ, учитывая то обстоятельство, что региональные страны по сути впервые в своей истории из глубокой периферии превращаются в эпицентр мировой политики. И это уже совсем другой ракурс. И другая историческая перспектива.