Планирование экономики — угроза интересам российской номенклатуры

Интервью Елены Ведуты на радио «Аврора» 16 июня 2022 г. Тема: «Что не так с гордостью за успехи России — ответ Чемезову»

Аврора: Импортозамещение! У нас есть еще более страшное слово из нашего прошлого — автаркия, полная экономическая независимость. Нужна ли она и насколько стоит ее бояться? Мы хотим обсудить эту тему с Еленой Николаевной Ведутой, экономистом-кибернетиком, доктором экономических наук и профессором МГУ.

Ведута: Поскольку я всё-таки учёный-экономист, то я всегда против резких скачков, подобных санкциям или резкому переходу к автаркии. То, что коллективный Запад ввел санкции против нас, — это, с моей точки зрения, настоящее хулиганство, потому что они оборвали производственные взаимосвязи, которые выстраивались в течение последних 30 лет. Вторая крайняя точка зрения — уйти в автаркию, то есть пытаться организовать производство таким образом, чтобы страна могла полностью себя обеспечить. Такое было в свое время в Советском Союзе. Может, нам и не стоило уходить от автаркии, пока бы мы не перешли к автоматизированной системе управления экономикой, способной гибко реагировать на изменения конечного спроса и научно-технических возможностей производителей.

Что касается развития внешнеэкономических отношений, то здесь нужно руководствоваться критерием эффективности — снижением затрат от использования импортной технологии, купленной за счет выручки от экспорта, по сравнению с затратами применяемых технологий. Но сегодня, когда Россия имеет множество производственных взаимосвязей с другими странами, резкий обрыв всех экономических связей вызовет, как и санкции, резкое падение уровня жизни простых россиян.

Я всегда исхожу из того, где мы находимся. Исходя из этого мы и должны двигаться вперед — в направлении благополучного будущего наших граждан. Это — единственная цель, которой мы должны следовать, обеспечивая при этом национальную безопасность.

Президент Российской Федерации постоянно говорит об обеспечении роста реальных доходов граждан и обеспечении национальной безопасности, что является необходимыми условиями достижения цели благополучного будущего. Та же цель прописана и в стратегии национальной безопасности. Наша задача — реализовать эту цель. И я не вижу никаких оснований для того, чтобы кто-то в российской власти мог произвольно «корректировать», трактовать и подменять эту нашу высшую цель. Для ее достижения надо знать, где мы находимся, и рассчитать траекторию движения (план) в направлении цели, поставленной высшим руководством страны.

Я не за автаркию и не за то, чтобы вслепую под флагом хаоса рыночной экономики искать свое место под солнцем в глобальном мире. Я говорю о сознательном, продуманном развитии нашей экономики в сторону улучшения жизни людей и национальной безопасности.

Аврора: Уточним. Под импортозамещением для всех обычных людей подразумевается то, что импортные товары и технологии заменяются отечественными. Однако в словах, которые сейчас звучат от наших экономических лидеров, произошла загадочная трансформация — у них импортозамещением стало замещение европейского импорта китайским. Это они по незнанию? Или они пытаются так спешно подстроиться под новые условия, в которых они не привыкли жить? С чем это может быть связано?

Ведута: На самом деле здесь есть разные моменты. Начнем с того, что президент действительно часто говорил о необходимости импортозамещения. Он ставил абсолютно правильную задачу, понимая, что этим обеспечивается технологический суверенитет страны.

Но мы видим, что, к сожалению, некоторые наши номенклатурщики, которые отвечали за импортозамещение, не справились с заданием президента. Они и сейчас неспособны с этим справиться в новой парадигме. А отказаться от высоких должностей и привычки диктовать, что нам делать, они не хотят. Поэтому они легко «решают» задачу импортозамещения, заменяя импорт с Запада импортом из Китая. То есть мы находились в технологической зависимости от Запада, а теперь будем зависеть от Востока. Главное — задачу импортозамещения «решили».

Для нашей постсоветской номенклатуры Россия — всего лишь один из островков в глобальном пространстве. Поэтому, с их точки зрения, нет никакой разницы, от кого будет технологически зависеть Россия. Это такой примитивный и даже глупый подход, потому что рассуждающие таким образом люди даже не понимают, что переход от импорта из одних стран к импорту из других стран не имеет никакого отношения к решению задач, поставленных президентом. Это просто поиск новых ниш, позволяющих этим людям сохранить свои номенклатурные позиции.

Какая для них разница: были под Западом, будем под Востоком. Главное, что в условиях хаоса, гордо именуемого номенклатурщиками рыночной экономикой, они себя прекрасно чувствуют и не несут никакой ответственности за провалы решений поставленных перед ними задач. Более того, чем глубже глобальный кризис, тем уровень их благосостояния становится выше за счет его падения у всех остальных, на которых они не обращают никакого внимания, что полностью противоречит нашей Конституции и, главное, тем задачам, которые ставят президент и Совет безопасности.

Аврора: Вопрос. А у России, в принципе, есть потенциал стать независимой страной? Не растеряли ли мы его полностью за прошедшие 30 лет, пока ударными темпами шли на Запад?

Ведута: На мой взгляд, независимость страны заключается в ее самостоятельном управлении развитием экономики для достижения благополучного будущего. Приведу аналогию. Независимый человек — это тот, который самостоятельно планирует свою жизнь и в зависимости от складывающихся обстоятельств может управлять самим собой для достижения поставленных целей. Поэтому я считаю, что если Россия начнет планировать развитие своей экономики в направлении реализации целей, поставленных политическим руководством, то это означает, что страна становится абсолютно независимой.

Если же Россия отказывается планировать развитие экономики в нужном направлении, то есть использовать знания для расчета траектории движения от того, где мы находимся, в направлении достижения поставленной цели, то это означает, что Россия — зависимая страна от тех, кто за нее решает, куда ей двигаться, чтобы их личное благосостояние стало выше за счет всех остальных граждан России. Зачем России тогда включать мозги для выхода из кризиса? Зачем ей технологическая независимость? Можно по-прежнему как колонии продавать сырье в другие страны. Ведь мотив у такой номенклатуры — личное обогащение.

Таким образом, если план развития экономики в направлении благополучного будущего отсутствует, то это означает, что Россия не является самостоятельной страной. Россия продолжает вести себя как колония. Люди, которые сегодня отвечают за экономический блок, за развитие экономики, не являются профессионалами в области планирования экономики. Они в течение почти 30 лет профессионально обслуживали систему глобального управления, определившую для нас место сырьевого придатка. Пандемия-2019 и обрушившийся на Россию после спецоперации поток санкций резко разрушили межстрановые и межотраслевые взаимосвязи, что высветило всю глубину нашей колониальной технологической зависимости во всех жизнеобеспечивающих и инфраструктурных отраслях, недопустимой с точки зрения критериев национальной безопасности. Международная торговля, как координатор международных экономических связей, стала нести слишком высокие риски для всех стран. Поэтому наметился процесс формирования нового многополярного мира и поиска альтернативы.

Однако наша номенклатура, обслуживавшая старые процессы, не может и не хочет думать над альтернативой. Для нее альтернативой, как и для импортозамещения, является всего лишь смена гегемона: были США, пусть теперь будет Китай. Можно, конечно, хвастаться тем, что реализовали какой-то стартап или построили что-то. Но в целом производство страны деградирует, реальные доходы граждан падают. На фоне разговоров об импортозамещении технологическая зависимость России растет. Самые сложные, критически важные комплектующие — импортные. Собирая из них продукт, ставим штамп «Произведено в России», подменяя суть импортозамещения.

В новых условиях номенклатура, превратившая страну в технологически зависимый от Запада сырьевой придаток (отказ от собственной науки и высоких технологий был провозглашен правительством Гайдара сразу после разрушения СССР — его знаменитое «все нужные технологии купим за границей»), теперь готова обслужить переход к технологической зависимости страны от Востока. Конечно, в сложившихся для страны чрезвычайных условиях нужно искать временное замещение санкционных продуктов, резко останавливающих наше производство. Но, с учетом накопленного опыта и собственных интересов, российская номенклатура готова легко превратить этот временный поиск в нормальный для них путь развития страны в качестве сырьевого придатка с растущей технологической зависимостью от стран Востока. До новых санкций? Вот тогда, лет через 10-20, нам будет обеспечен полный коллапс российской экономики. Ведь в конечном счете именно управление экономическим развитием определяет будущее страны. Деградация общественного производства, рост технологической зависимости страны от других стран и беднеющее население, сопровождаемые ростом социального расслоения, — гарантированный путь к окончательному уничтожению когда-то великой страны.

Аврора: Вы произнесли, затронули ещё более запретную вещь, нежели планирование. Вы кольнули самого Чемезова за то, что он заявил, что нужно все закупать в Китае, и этим можно будет гордиться. Он же прямо сказал, почему американцы делают в Китае айфоны и этим гордятся, а мы не можем себе этого позволить. Скажите, пожалуйста, а у нас производства сохранились? У нас люди, кадры есть?

Ведута: В отличие от Чемезова, я, наверно, чаще слушаю выступления конкретных директоров промышленных предприятий, в частности Владимира Боглаева. Я больше доверяю практикам, нежели тем, кто сидит очень высоко, создавая видимость «все хорошо, прекрасная маркиза!».

На самом деле, ситуация в нашей промышленности очень плохая. Когда мы заявляем, что у нас промышленное производство выросло на 5%, то возникают вопросы: «О каком конкретно производстве мы говорим? У нас появились собственные новые технологии, обеспечивающие наше движение вперёд с большей скоростью развития? Мы перешли на новый технологический уровень?» Конечно нет, поскольку в условиях царящего в стране экономического хаоса под управлением имеющей личные интересы номенклатуры, это сделать невозможно.

И если Вы вспомнили о Чемезове, то меня его позиция удивляет. Начнем с исходного пункта его рассуждений. Он исходит из устаревших представлений, что Россия продолжает находиться в условиях той же глобализации, которая была до пандемии и санкций, и рулит в ней так называемый свободный рынок. Господин Чемезов, проснитесь! Свободного рынка не стало к последней трети XIX века. Все это «сказка про белого бычка». Его давно заменили монополистические рынки, схваченные крупными корпорациями. Когда вы говорите слова «свободный рынок», то Вы вводите наш народ в заблуждение, потому что такие слова означают Ваше стремление продолжить жить по правилам, которые нам диктуют глобалисты. Но сегодня глобалисты не хотят Вам больше диктовать и держать Россию в системе глобального управления. Тогда Вы стали искать другую систему внешнего управления Россией. Вам все равно, быть России под Китаем, или под Индией, или под арабскими странами, главное — быть России под кем-то, чтобы она не могла самостоятельно развивать свою экономику. В таком случае и личное обогащение, и отсутствие ответственности за будущее России гарантированы.

Вы, как и министр Мантуров, часто рассуждаете об определении Вами приоритетов нашего развития. Но тогда извините за вопрос: «Кто Вы такие, чтобы определять приоритеты развития нашей промышленной политики?». Ее приоритетами не могут быть никакие декларируемые Вами точки роста, кроме одной: наша экономика должна работать на обеспечение благополучного будущего наших людей, включая в том числе и обеспечение национальной безопасности.

Для этого и требуется расчет соответствующего планового баланса с учетом обратной связи от предприятий в режиме онлайн (скользящего планирования), устанавливающего производственно-логистическую сеть, которая будет работать на выполнение этого высшего критерия. Если у Вас нет желания и знаний для проведения таких плановых расчетов, то Вы не должны за всю страну определять приоритеты ее развития. Какой же это свободный рынок? Это называется командно-административным подходом к управлению развитием нашей экономики, но, в отличие от СССР, с отсутствием всякой обратной связи от производителей и потребителей конечного продукта. Настоящий хрущевский волюнтаризм!

Такой подход к управлению можно сравнить с семьей, в которой кто-то один, например муж, узурпировал власть и всем остальным членам семьи отдает приказы по приоритетам семьи, не слыша желаний жены и детей. Что будет с такой семьей, в которой обратная связь отключена? Но дело еще хуже, если узурпатор, который залез на командно-административную вершину, отдает приказы по подсказкам соседа. И когда сосед неожиданно ему говорит, что ты мне больше не нужен, поскольку с тебя уже больше нечего взять, то он лезет к другому соседу, чтобы жить уже по его подсказкам. В конце концов власть в семье с таким диктатором перейдет к более умному члену семьи, учитывающему интересы других членов семьи. Иначе такая семья просто распадется.

То же произойдет и с нашей страной, если она продолжит жить под командно-административным диктатом чиновников типа Чемезова и Мантурова, отличающихся от бывшей партийной номенклатуры лишь тем, что обратная связь в их диктате уже полностью отключена, а вместо демагогии о построении коммунизма используется болтовня о «рыночной экономике».

О приоритетах страны в сфере производства с точки зрения обеспечения ее безопасности должен говорить Совет национальной безопасности, но никак не выполняющий его заказы чиновник, который обязан рассчитать под государственные заказы цепочки производственных взаимосвязей. Есть заказ со стороны президента — улучшать жизнь людей. Под его выполнение тоже нужно рассчитать соответствующие производственные цепочки, то есть необходимо выстраивание именно той производственно-логистической сети, которая выполнит задачи, поставленные руководством страны.

Вместо этого, при выполнении задач, поставленных президентом и Совбезом, исполняющие их чиновники, без всякого плана и расчетов требуемой производственно-логистической сети, сами волюнтаристски определяют приоритеты или так называемые точки роста исходя из своих мотивов. Это уже даже не смешно. Какие Вы точки роста придумываете? У нас только одна точка роста — рост качества жизни, предполагающий и укрепление национальной безопасности. Нет больше никаких других точек роста, все остальное называется дисбаланс, катастрофа, кризис.

А кому хорошо в кризис? Тем, кто руководят этим процессом. Всем остальным будет только хуже. Даже санкции показали, кому стало хуже. Хуже стало простым людям, а вывоз капитала из страны увеличился. И что дальше? Как нам дальше жить, чтобы не беспокоиться о будущем наших детей и внуков? Почему номенклатурщики диктуют нам, как дальше жить, если они не в состоянии составить траекторию движения страны в том направлении, которое определили президент и Совет безопасности?

В то время как наша номенклатура — сама себе и наука, и практика, науку начинают слышать в других странах. Вот это неприятно. В Соединенных Штатах глава JPMorgan заявил Байдену о необходимости планирования экономики. Президент Франции Макрон создал комиссариат планирования экономики. То есть люди начинают понимать, что без использования механизма планирования экономики невозможно мирным путем решить кризисные проблемы. Зато у нас в стране все хорошо. Мы продолжаем барахтаться в глобальном рынке, в надежде найти, к кому прислониться. При этом те, кто обрекает страну на такое барахтанье, очень этим довольны.

Аврора: Скажите, пожалуйста, вот Вы правильно со своих позиций говорите, что нужно заниматься планированием, особенно в стрессовых условиях, в которые сегодня попала Россия. Однако многих людей от слова «план» начинает трясти. Для них план представляется в виде очередей, в виде дефицита всего и вся. На выбор есть ботинки номер один, ботинки номер два и ботинки зимние. В чем здесь ошибка?

Ведута: Во-первых, ошибка в образовании этих людей, которые путают цены, по которым продавали продукцию, произведенную по плану, с процессом планирования. В нашем плане была отключена обратная связь о ценах равновесия потребительского рынка, при которых спрос равен предложению. Номенклатура фиксировала розничные цены и сама определяла задания плану. Она определяла, сколько нужно колготок, калош и т.д. Исходя из этих заданий и рассчитывался план производственных взаимосвязей. Но это было политическое решение о фиксированности розничных цен и отключении обратной связи, что вело к затовариванию, к расцвету спекуляции и коррупции. Здесь нет вины плана, представляющего расчет производственных связей для выполнения заказа номенклатуры. Здесь вина номенклатуры. Включение обратной связи потребительского рынка в определение плана развития страны позволило бы стране действительно двигаться в направлении роста реальных доходов граждан, роста реальной платежеспособности национальной валюты.

Чтобы ускорить расчеты плана, учитывающего обратные связи от конечных потребителей и производителей, требовалось привлечение современной вычислительной техники. Без её привлечения процесс планирования вручную является длительным и трудоемким. Поэтому и планирование в нашей стране было не гибким, трудно реагирующим на изменения в конечном спросе и предложения производителей по новым технологиям. План стал тормозить. К этому добавились реформы по сознательному запуску стихии в механизм управления страной, что превратило работу Госплана в посмешище. Вот люди и продолжают орать: «Мы не хотим назад в советский Госплан». Кто вас зовет в Госплан? Вы хоть одного нормального человека в стране назовите, который говорит, что мы хотим назад в старый Госплан. Не думаю, что президент JPMorgan — идиот, когда он говорит Байдену о необходимости планирования экономики. Он зовет его в старый наш Госплан? Вы хотя бы разберитесь, что такое план, что такое Госплан и как менялась деятельность Госплана за годы Советской власти. Как может жить любой человек без плана? И, тем более, как может государство жить без плана?

Я не имею ввиду то, что называется индикативным планированием с придуманными индикаторами и прогнозами. Это не управленческий план, потому что это — фантазии, основанные на недостоверной информации и недостоверных прогнозах, которыми нельзя управлять, чтобы реализовать эти фантазии. Мы же говорим о необходимости управления развитием экономики.

Любое управление предполагает план. Я не знаю ни одного человека, ни одного предприятия или корпорации, которые живут без плана. Я уверена, что и у Чемезова есть план развития его корпорации. Он и не скрывает, что видит свою корпорацию в глобальном мире, стремящуюся к росту выгоды. Он давно не видит ее деятельность как подчиненную интересам государства. Жизнь простых людей его не интересует вообще. Он откровенен и честно говорит о том, как и все наши олигархи, что они видят себя в глобальном мире.

Но сегодня их уже не видит глобальный мир. Их выкинул Запад, следующим будет Восток. Все они, обслуживающие деградацию производства своей страны, в других странах никому не нужны. Достаточно вспомнить такие суперпроекты по увеличению нашей технологической зависимости как Superjet и МС-21, оставившие страну без гражданской авиации, и совместные планы Чемезова и Чубайса по строительству 200 (!) японских мусоросжигательных заводов, угрожающих стране диоксиновой катастрофой. Какое уважения может быть к номенклатуре страны, не умеющей и не желающей думать, чтобы обеспечить развитие своей экономики, науки и технологий.

Аврора: Елена Николаевна, чтобы подытожить ваш взгляд в будущее, просветите хотя бы на два-три шага вперед, что делать. Вы говорили, что есть два ориентира. Первым Вы назвали благосостояние граждан. В этом, на первый взгляд, Вы с Мантуровым вполне совпадаете. Процитирую его: «Граждане хотят видеть на прилавках изобилие и максимально возможный ассортимент. Лишать их этого, когда есть возможность этот выбор сохранить, несправедливо». У нас действительно люди за последнее время избаловались, они привыкли жить, скажем так, в роскоши. Роскошью это назвать сложно, но тем не менее слова о том, что никогда ещё в России не жили так хорошо, вполне отражают реальность для определенной части населения, в то время как часть придавлена нищетой и оторвать взгляд от земли, к которой её придавили, не способна. Есть ли у нас в стране вообще человеческий ресурс для того, чтобы осуществить то, к чему Вы призываете?

Ведута: Я хочу сказать, что этот человеческий ресурс на самом деле создать легко. Похвастаюсь: у меня прекрасные студенты, которые все прекрасно понимают. Они обладают, как я считаю, высокими нравственными качествами. Подобные люди и есть будущее России. Те, кто учится у меня, получая второе образование или МБА, приходят за знаниями о том, как изменить нашу страну к лучшему. Все всё прекрасно понимают. Вы представить себе не можете, что у них и ночью голова болит обо всех наших проблемах. Эти поколения тридцати- и сорокалетних крайне мотивированы на получение знаний, поскольку понимают, что именно им придется создавать Россию будущего.

Считаю, что подготовить кадры — это не проблема. Переподготовку кадров можно сделать в течение 1–1,5 месяцев, учитывая образование наших людей, особенно наших сорокалетних, кто учился в советской школе. Мы очень умная страна и, конечно, решим наши экономические проблемы. Тем более что у нас есть соответствующие наработки.

Как получать достоверную информацию и как ее обрабатывать на основе алгоритмов в режиме практически реального времени? Как быстро реагировать на все изменения с учетом обратной связи, а не так, как цифровые технологии сегодня используются для фиктивного управления экономическим хаосом без обратной связи, как оно представляется айтишникам? Реальная жизнь — это всегда динамика, это всегда взаимосвязи, это всегда корректировки связей и траектории, по которой мы движемся с учетом того, что с нами происходит. Пропорциональное (сбалансированное) движение экономики с учетом корректирующих воздействий на баланс для движения в благополучное будущее и есть движение без кризисов, которые часто заканчиваются военными действиями.

Конечно, можно, но очень трудно пробиться к руководству страны с научными идеями. Потому что есть, как я считаю, карьеристы, стремящиеся наверх для командно-административного управления страной в личных интересах. Забравшись наверх, они диктуют свои подходы. При этом они считают себя самыми умными, хотя весь мир над этим смеется. Вы понимаете, что весь ужас в том, что никто в мире не кричит о рыночной экономике, все кричат о планировании. Уже Макрон заговорил о необходимости военной экономики, а у нас слова «мобилизация» боятся в правительстве, как огня.

Весь мир интересуется, какими должны быть новые подходы. Новые подходы — это не то, что делал Советский Союз, новые подходы к планированию экономики — это обеспечение выхода из кризиса в направлении улучшения жизни людей. Если жизнь людей ухудшается, то это первый индикатор того, что в стране кризис. А в стране, когда кризис, хорошо живет тот, кто командно-административно навязывает ей свою точку зрения. Для выхода из кризиса и улучшения жизни людей необходим научно обоснованный план не как прогноз, а как инструмент управления.

Поэтому мне нравится, что Америка сегодня обеспокоена планированием экономики и что во Франции скоро выйдет из печати книга под названием «Экономическое социалистическое планирование», которую выпускает ряд ученых Университета Сорбоны. Везде растет интерес к планированию, кроме нашей страны. Потому что для нас планирование — это реализация командно-административного подхода без всякой обратной связи в интересах «командиров» под флагом «рыночной экономики».

Сегодня международная торговля несет огромные риски, кризис усиливается во всех странах. Что дальше? Нам предлагают продолжать безучастно смотреть на этот процесс? Сегодня в мире все думают об альтернативе торговле как координатору, думают о модели планирования экономики. И здесь мы пока также отстаем. Жаль, что у нас настолько все деградировало, настолько упал уровень понимания экономических проблем, что люди вообще перестали понимать, что такое планирование экономики и что такое рыночная экономика. В результате закономерно наша жизнь становится с каждым днем хуже. Для меня очевидно, что национальная безопасность страны будет ухудшаться вплоть до полной катастрофы, если мы не перейдем к самостоятельному планированию экономики. И сегодня нам никто не может запретить это делать. Но мы сами этого не хотим, точнее, этого не хочет наша номенклатура, которая прекрасно чувствует себя в реликтовой советской командно-административной системе, успешно встроившейся в «свободную рыночную экономику» на правах колонии.

У меня был интересный случай. В 2003 году я приехала в Англию по командировке от Плехановского института и имела беседу с одним лейбористом, профессором. Он мне рассказывал тогда о правильности лозунгов Тони Блэра, что главное — иметь хороший менеджмент и свободный рынок. Я ему тогда сказала: «Вы сказали два лозунга и считаете, что сразу от этих слов экономика улучшится?» Он ответил: «Конечно нет — это смешно». Тогда я спросила его: «Вы же понимаете, что придется планировать?». «Понимаю», — ответил он. А потом он мне говорит: «А Вы знаете, кто первый начнет планировать?». Я ответила, что первой будет наша страна. И тогда он мне ответил: «Нет, Вы глубоко ошибаетесь. Вы настолько восхищены безумием хаоса, и Ваша элита настолько все это любит, что я уверен, что первым начнет планировать экономику ЕС».

Может быть и так. Но я считаю, что первой выйдет из экономического хаоса на магистраль планирования будущего именно Россия, потому что наш президент понимает, что у нас нет другого выхода.