На новый Налоговый кодекс президент и правительство Грузии возлагают особые надежды. Он был принят в эти дни парламентом после острейшей полемики внутри депутатского корпуса и в ходе упорного противостояния оппозиционных законодателей финансовому блоку исполнительной власти. Грузинское руководство уповает и на все еще обсуждаемый закон о финансовой амнистии. Документ призван стимулировать ранее провинившихся к отражению в специальных декларациях размеров финансовых и других средств, которыми они владеют, и с которых властями будет взиматься налог в размере одного процента. При этом стоит задача убедить амнистируемых, что их имущественному состоянию опасность отныне не угрожает. Однако не все депутаты и бизнесмены верят в эффективность этих мер. Один из них - президент компании "Казбеги" (пиво, фруктовые напитки), глава политической партии "Предпринимательство спасет Грузию" Гоги Топадзе.

Г-н Топадзе, еще несколько месяцев назад вы сдали депутатский мандат и покинули парламент. При прежнем политическом руководстве вы не один год отчаянно стремились добиться приемлемого Налогового кодекса, но ничего из этого не получилось. Каково Ваше отношение к новому закону и насколько вы удовлетворены нынешней "налоговой ситуацией"?

Нашу партию в парламенте представляет оппозиционная фракция "Предприниматели", которая проголосовала против предложенного правительством закона о налоговом кодексе. У нас немало сторонников и единомышленников как в деловых кругах, так и в обществе в целом. И все они согласны с нами в том, что грузинскую экономику не смогут выручить только те реформы, которые проводятся сегодня в виде полумер или неких абстрактных шагов. Они лишены главного - реальной направленности, поэтому поднять и возродить, скажем, промышленность и сельское хозяйство не в силах. Секрет же успеха кроется именно в оптимально выстроенной экономической политике. А мы, бизнесмены, ее видим как процесс, связанный с непременным учетом и использованием местных условий и возможностей. Следует стимулировать, прежде всего, рост промышленного потенциала и реализацию тех, поистине огромных ресурсов, которые таятся в нашем сельском хозяйстве. И делать надо все это с помощью адаптированного и действительно либерального кодекса, чтобы у предпринимателей, в том числе и фермеров, хватило средств и энтузиазма. Нужна, говоря иначе, деловая раскрепощенность. А этому те законодательные мероприятия, которые мы наблюдаем, совершенно не способствуют. Я бы назвал их политическим пиаром, имеющим рекламный оттенок.

Но разве правительство не стремится к тому, чтобы развязать руки бизнесменам, окончательно избавить их от всех форм государственного и иного рэкета, укрепить их доверие к властям, которые всенародно пообещали прощение прежних грехов и правовую бесконфликтность ради роста бюджетного и общего благополучия?

Мягко стелят, да жестко спать. Опасаюсь, что уже скоро предприниматели, и не только они, смогут на практике убедиться в абсолютно противоположных результатах. Со всей откровенностью должен сказать, что принятый парламентом Налоговый кодекс способен нанести по грузинской экономике окончательный удар, и, к сожалению, теперь уже, когда он обрел законодательную силу, боюсь, что это случится неизбежно. Хотят того власти или нет, такой кодекс сведет к нулю деятельность и тех компаний и многочисленных бизнес-структур, которые сделали немало полезного для бюджета государства и для экономики в целом. Потому что в Налоговом кодексе, вовсе не настолько либеральном и безобидном, как это заявлялось, заложен такой механизм, который, по моим тщательным подсчетам, приведет к банкротству ныне успешно функционирующие промышленные компании и другие коммерческие предприятия. Не могу не сказать, что в действиях правительства, к сожалению, явно просматриваются рецидивы многолетнего влияния Международного валютного фонда и других подобных ему организаций.

Вы давно уже нетерпимо относитесь к международным финансовым структурам...

Дело в том, что все полученные результаты и наши социальные "достижения" свидетельствуют о моей правоте. Мне, конечно, нравятся попытки властей, этих молодых и энергичных людей, что-то улучшить, исправить, но совершенно неприемлема, и не только на мой взгляд, деятельность того же валютного фонда, Всемирной торговой организации, фонда Сороса. Они не первый год ориентируют руководство Грузии не на создание фундамента для использования местных возможностей, что помогло бы со временем активизировать наши промышленные и хозяйственные ресурсы и обеспечить постепенную выплату внутренних и внешних долгов, расширить пространство для решения проблем социальной занятости, а фактически подталкивают правительство в сторону нового накопления этих самых долгов. Я почти десять лет пытаюсь убедить власти позаботиться о функционировании местного производства, способного успешно работать на базе наших собственных сырьевых ресурсов. Мы предлагали для этого такой Налоговый кодекс, который обеспечил бы универсальные условия для решения любой бизнес-задачи. Но убедить прежнее руководство не смогли. Фактически нам на несколько лет объявили законодательную блокаду. В результате страна пришла к безработице и к еще более ощутимой экономической отсталости. Зато повсеместно появилась импортная продукция сомнительного качества. Бесспорно, нужно завозить, скажем, компьютеры и различные технологические приспособления, которые у нас не производят, либо автопокрышки, предметы женской косметики и так далее. Но зачем, скажите пожалуйста, закупать за рубежом фруктовые соки, если у Грузии с избытком хватает своих замечательных цитрусовых?!

Мафиозные группы, приросшие к прежнему правительству, предпочитали самые легкие пути к обогащению. Они понимали, что налаживание рентабельного производства на месте требует сверхусилий, тогда как завозить готовую продукцию из Греции или Турции можно без всякой головной боли. И, что для них очень важно, без особого предпринимательского риска. Но ведь кто-то должен создавать промышленность в собственной стране, и мы готовы взяться за такое непростое дело, потому что Грузия, ее экономика сейчас, в условиях государственной независимости, формируется заново. Ведь удалось нам вытеснить с внутреннего рынка, причем почти полностью, импортное пиво, и путем налаживания собственного производства дать работу тысячам людей. Но нам удалось это за счет борьбы - отчаянной, принципиальной и бескомпромиссной. Мы преодолевали ужасные и нелепые бюрократические и другие барьеры. Но зачем из года в год всем нам мучаться вновь и вновь, особенно тем, кто в бизнес идет с какими-то конструктивными целями и ценными идеями. Зарабатывать деньги можно по-разному, но не лучше ли, получая свою долю прибыли, одновременно создавать для страны и будущих поколений новые рентабельные отрасли промышленного и сельскохозяйственного предпринимательства?

Известно, что постреволюционному правительству Грузии зарплату выплачивает упомянутый вами фонд Джорджа Сороса. Действительно ли вы призывали власти отказаться от его денег, предлагая свои финансы в тех же целях? Но это же немалые средства?

Для меня и моих друзей - политиков и бизнесменов - совершенно неприемлемо, чтобы руководитель фонда, пусть даже влиятельного и могущественного, но, кстати, изгнанного из целого ряда стран, платил деньги нашему правительству. Это ставит Грузию в неловкое и крайне зависимое положение. Кто платит, тот и управляет в действительности процессами, но не всегда с пользой для дела. Тогда уж пусть Сорос выплачивает нормальную пенсию нашим пенсионерам, помогает сельскому хозяйству, закупает для него технику, горючее и все необходимое - почему бы и нет? Но он предпочитает содержать и министров, и управленческий аппарат в целом. И об этом надо говорить открыто. Сорос платит потому, что его интересы абсолютно прозрачны. Подобные организации преследуют в том числе и экономическое закабаление тех стран, на которые распространено их влияние. Одновременно они стремятся к их подчинению не только, и не столько во имя распространения подлинно демократических, здоровых по своей сути, ценностей, сколько ради подчинения интересам сомнительного, скажем так, мировоззрения. Что касается меня, то я правительству предлагал не свои, естественно, деньги, а средства, заработанные компанией. Да, мы действительно заявили об этом несколько месяцев назад, но, к сожалению, никакой реакции не последовало.

И все-таки не получается ли, что вы, предлагая правительству финансирование, хотели как бы навязать властям свою волю и интересы?

Нет. Цель состоит в другом. Мы избавились бы от диктата извне, прежде всего - экономического, и не только. Компания "Казбеги" честно и регулярно платит в государственный бюджет многие миллионы лари в год, немало средств она тратит на благотворительные цели. Нами финансируются полезные инициативы в области науки и культуры, оказывается содействие спортсменам. Об этом знают все, и мы свободны от излишних подозрений. И мы без опасений предлагаем властям простую вещь, потому что для независимого государства и его политического самолюбия совершенно неприемлемо, чтобы его руководителям и министрам зарплату выплачивал какой бы то ни было иностранный фонд. Это - самый настоящий нонсенс, а наши заявления - совсем не экстравагантный шаг. И мы все просчитали точно. Не только наша компания, но и другие, включая банки и еще какие-то финансовые группы, готовы объединиться и взяться за оказание правительству спонсорской поддержки, чтобы избавить страну от унижений.

Вашу точку зрения о пагубности влияния международных финансовых организаций на экономическое развитие страны правительство и его руководители все эти последние годы не разделяют. В налоговый кодекс вы не верите. Между тем президент и премьер неоднократно и публично давали полную гарантию неприкосновенности чиновникам, которые предположительно и с высокой долей вероятности могли быть замешаны в коррупции, и эти уверения подкреплены положениями законопроекта о финансовой амнистии. Какие еще нужны убедительные доводы, чтобы поверить в стремление властей создать на правовом и экономическом пространстве максимально либеральные условия?

Когда в стране свирепствовала коррупция, а контрабанда, невзирая на то, что об этом знали все, поступала на территорию Грузии беспрепятственно, честный бизнес находился в жутких условиях. Нелегальные доходы скрывали все. Потому что им в этом помогали "заинтересованные" чиновники, получавшие 70-80 долларов в месяц. И строгие меры новых властей к ним - ко всем, кто тогда погряз в коррупции, совершенно справедливы. Хотя со спорными методами задержания, которые сопровождаются актами насилия и другими нарушениями прав человека, я никак согласиться не могу. Теперь же, когда речь идет о финансовой амнистии, я спрашиваю: какие же предлагаются возможности для легализации средств? Об этом надо говорить до конца, если действительно вводится закон об амнистировании. Допустим, некое лицо декларировало свой капитал, который вернулся затем в Грузию и используется по назначению в виде определенных вложений. Несомненно, все это следует приветствовать. Но ведь происходило так, что капиталы утекали из страны в оффшорные зоны, причем на эти деньги или незаконно строились частные виллы, или использовались каким-то иным образом, но в любом случае все эти операции носили нелегальный характер. По-другому их использовать было невозможно. Эти деньги никогда не работали на экономику, потому что никто не мог декларировать их как заработанные законным путем. И если эти капиталы будут действительно возвращены и вложены в грузинскую экономику, то они смогут сыграть очень важную, если не переломную, роль. Однако это - теоретически. Потому что в финансовой амнистии, в тех положениях с которыми я знаком, пока не видно до конца выраженного властями желания простить былые грехи и предоставить им возможность свободного выбора при условии уплаты оговоренного налога. Но если даже поверить, что все присвоенные некогда деньги будут использованы для оживления экономики, этой меры все равно недостаточно для гармонизации финансовых, предпринимательских и хозяйственных процессов. Как недостаточно и мер по приватизации, которые проводятся по инициативе министра экономики. Все продавать нельзя. К тому же это не самоцель, а лишь средство, хоть и важное, для перехода на новый этап создания эффективного производства. На самом деле никто не думает о выпуске конкурентоспособной продукции, и не заботится даже о развитии таких жизнеспособных в наших условиях сельскохозяйственных отраслей, как птицеводство, животноводство или чаеводство, никто не печется о потенциале деревообрабатывающей промышленности. Тогда как желающие взяться за основательную разработку этих направлений у нас есть. Нет только налогового кодекса, гарантирующего благоприятный режим деятельности. И потому вопрос - какой должна быть по существу грузинская экономика, и каковы ее приоритетные задачи и возможности, по сей день висит в воздухе. Я не случайно упомянул о чае. Это повод для заявления, что сельское хозяйство на всем пространстве западной Грузии находится в катастрофическом состоянии. Это - Мингрелия, Аджария, Гурия, Имерети, где за десять последних лет никаких действенных шагов ради возрождения сельского хозяйства не предпринималось. А при таком налоговом кодексе тем более ничего не получится. Соответственно, у многих бизнесменов, пусть даже они об этом открыто говорят не всегда, отсутствует фундаментальный интерес к участию в разработке общеэкономической концепции и стратегии, которые могли бы помочь со временем вывести страну на гораздо более пристойный торгово-промышленный уровень, заметно расширить налоговое пространство с его финансовыми источниками. И до тех пор, пока все будут прислушиваться к тому же Соросу, а не к голосу наших инициативных граждан, моя страна будет влачить именно такое, я сказал бы, незавидное, существование.

Нодар Броладзе