Станет ли Судан первой ласточкой новой «арабской весны» — Strategist

Разворачивающийся в Судане кризис является воплощением продолжающейся борьбы между силами авторитаризма и сторонниками продемократических преобразований, которая более десяти лет назад стала характерной чертой для многих государств арабского мира. В Судане, где в 2019 году в результате массовых протестов от власти был отстранён правивший многие годы диктаторОмар аль-Башир, генералы решили отказаться от военно-гражданского переходного правления, а общественность твердо намерена добиться демократических преобразований в своей стране.

От того, как будет вестись эта борьба, и от ее результата будет зависеть судьба авторитарных и скрытых авторитарных режимов в арабских странах, пишет профессор социологии Университета Западной Австралии Амин Сайкал в статье, вышедшей 9 ноября в The Strategist.

В Судане не было спокойно с самого того момента, как страна в 1956 году объявила о своей независимости и пришел конец англо-египетскому кондоминиуму. С тех пор государство постоянно переживает внутренние конфликты, а также становится объектом давления и вмешательства для внешних игроков.

На протяжении многих лет страну опустошала гражданская война, в результате которой христианское большинство наконец получило независимость от преимущественно мусульманского центра. В 2011 году образовалось отдельное государство Южный Судан, однако враждебность между двумя сторонами, а также споры за ресурсы не прекратились. Страна вошла в фазу эволюции от суннитского исламизма к полуисламистскому правлению под руководством генерала аль-Башира, который пришел к власти в ходе переворота в 1993 году.

Архитектором переворота был Хасан ат-Тураби, яркий и красноречивый радикальный исламистский ученый и лидер Национального исламского фронта. Тураби стоял во главе противоречивой исламистской политики, в том числе ввел законы шариата и превратил Судан в несколько радикальную исламистскую страну. Усама бен Ладен был желанным гостем в Хартуме в течение двух лет после того, как он был изгнан из Саудовской Аравии в 1994 году, и до того, как он вернулся в Афганистан после захвата Кабула радикальным движением «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в середине 1996 года.

Также укрепились отношения Судана с Ираном. Такое развитие событий шло вразрез с интересами в значительной степени светского Египта, во главе которого стоял Хосни Мубарак, а также Саудовской Аравии и ее арабских союзников, которые находили для себя неприемлемыми любую форму радикального исламизма и связи Ирана и Судана.

Однако исламизм Тураби длился недолго, поскольку его отношения с аль-Баширом начали портиться после 1996 года. Аль-Башир и ряд других прагматичных лидеров не были готовы терпеть санкции ООН из-за помощи Судана — возможно, под влиянием Тураби, — террористической группировке «Египетский исламский джихад» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которая стремилась убить Мубарака.

Аль-Башир добился того, чтобы Тураби был оттеснен от политических процессов в стране, и стал развивать единоличную полуисламистскую диктатуру. Его правление сопровождалось не только гражданской войной, но и репрессивными мерами, коррупцией, недобросовестным управлением, нарушениями прав человека и социальным и экономическим неравенством.

Его правление пошатнулось, когда десять лет назад по Ближнему Востоку прокаталась волна восстаний, получивших название «арабской весны», тем не менее оно устояло благодаря поддержке со стороны режимов-единомышленников в арабском мире и вопреки выданному в 2009 году Международным уголовным судом ордеру на его арест за преступления против человечности.

К 2019 году суданский народ устал от правления аль-Башира. В результате широко распространенных общественных протестов суданские генералы были вынуждены отстранить его от должности и сформировать временный военный совет, который, как предполагалось, должен подготовить почву для гражданского правления в стране. На деле же новый орган был предназначен для защиты интересов военных как центральной силы в суданском ландшафте.

Однако последовавшая борьба между военными и гражданским обществом побудила совет согласиться на создание совместного переходного правительства, состоящего из гражданского кабинета, возглавляемого гражданским премьер-министром, и совета по суверенитету, возглавляемого военными.

Совет по суверенитету, возглавляемый генералом Абдель Фаттахом аль-Бурханом в качестве главнокомандующего вооруженными силами и главы государства, назначил премьер-министром Абдаллу Хамдока, очень опытного администратора, который занимал несколько национальных и международных должностей. Согласно проекту конституционной декларации, всеобщие выборы были назначены на конец 2022 года, на которых члены совета и другие нынешние старшие должностные лица не могли участвовать в выборах, чтобы завершить переход Судана к демократическому будущему.

Тем не менее вооруженные силы, которых, по некоторой информации, поддерживают Египет и Объединенные Арабские Эмираты, которые использовали свою финансовую щедрость для воздействия на процессы демократизации в соответствии со своими предпочтениями в регионе, устали терять контроль над властью.

В конце октября 2021 года аль-Бурхан устроил переворот, свергнув Хамдока, арестовав членов его кабинета и объявив чрезвычайное положение, а также перенес выборы на 2024 год. Это не только возмутило суданский народ, но и было осуждено многими членами международного сообщества во главе с США, Европейским союзом и Организацией Объединенных Наций.

Африканский союз приостановил членство Судана в своих рядах, а Лига арабских государств выразила глубокую озабоченность. Хотя Египет молчал, ОАЭ и Саудовская Аравия также призывали к установлению гражданского правления.

После того, как суданская общественность возобновила массовые протесты и усилилось международное давление, аль-Бурхан заявил, что Хамдок на самом деле не арестован, а находится в доме генерала, где с ним можно пообщаться. Он также освободил четырех членов кабинета министров.

Действительно, не все перевороты оказываются успешными. Если суданский народ сохранит свой гнев, как бы он ни был настроен, и если внешний мир будет поддерживать его борьбу, перспективы для военных пойти на компромисс кажутся вероятными. Победа народа обязательно отразится на арабском мире, где дихотомия государства и общества упорно подчеркивает долговременную структурную нестабильность. Такое развитие событий могло бы возвестить новую фазу реформы, которая началась с «арабской весны», но прекратилась из-за силы сторонников статус-кво.