Изменятся ли в лучшую сторону условия для бизнеса в России?

Послание президента и события, последующие после него, могли кому-то дать надежду на перемены в стране. Однако само послание и назначение бывшего главы ФНС Мишустина Михаила Владимировича премьер-министром тем, кто занимается предпринимательством в России, точно дали понять: ничего не изменится. Как были победные реляции и ненужные достижения, так и останутся, как сейчас есть общество застоя, так и останется, и как есть чиновники и государство, которым выгодно застойное общество, подсаженное ещё в советское время на все возможные льготы от государства, так и останется. Президент сказал то, что понравилось 80% населения, — больше пособий и конституционные гарантии минимального дохода. При этом в словах президента больше слышалось застойное «сохранить», а не прогрессивное «развивать».

Каждая реформа говорит нам, что общество либо требует перемен, либо нуждается в изменении. Именно в обществе кроется корень проблем, требующих решений и реформ, и именно общество является основным тормозом этих реформ. Российское общество очень консервативно и патерналистично. На первом месте его требований — сильный царь и сильное государство. Которые прежде всего проявляются, во-первых, в наказании не справившихся и проворовавшихся чиновников. Во-вторых, в ощущении заботы государства о своих гражданах.

Отсюда выходят несколько необходимых для российского общества условий его комфортной среды: чтобы царь мог показать свою силу, нужны чиновники, не справляющиеся с обеспечением заботы государства о гражданах. Например, правительство и премьер Медведев, чьи рейтинг и популярность много лет были в разы ниже, чем рейтинг и популярность президента их назначающего. Забота государства — это всевозможные льготы, пенсии и прочая социальная поддержка. Вспомним, как летом 2018 года народ возмутился повышению пенсий и полностью было проигнорировано решение о повышении НДС на 2%. Но НДС — это изъятие доходов, денег, которые для российского общества меньшая ценность, чем видимая забота матери государства и отца царя, в виде пенсии и прочих льгот.

Однако, как и в отношениях между людьми, так в отношениях государства и общества, человек получающий помощь, становится зависимым от дающего, а льготы, пособия, государственные пенсии — это именно помощь, и государство ради своего сохранения и спокойствия готово подсаживать людей на эту социальную иглу. Теперь же социальный наркотик будет прописан в конституции. При этом Владимир Владимирович, в отличие от прошлых лет, только слегка упомянул ахиллесову пяту и российской и ещё советской экономики — производительность труда, которая в разы ниже, чем в тех странах, с которыми России приходится конкурировать на мировой арене. Не было сказано о справедливой оплате труда, позволяющей поддерживать доходы семьи на таком уровне, чтобы родители могли при рождении ребёнка иметь шанс улучшить, расширить свои жилищные возможности.

Трагедия ХХ века в России нанесла нам тяжелейшие травмы, и потому и государство, и общество более всего боится революций, бунтов, а вместе с ними и сильных независимых граждан, вечно требующих движения вперёд. В то же время за советский период население приучили к социальной опеке со стороны государства, и сейчас государство осознаёт, что гораздо легче идти по пути создания мнимой социальной заботы о народе, чем создавать условия для роста его финансового благосостояния, что неминуемо будет вести к росту активного населения, которое будет требовать настоящей модернизации как государства, так и общества.

Современному российскому государству не выгоден ни рост производительности труда, ни реальный рост доходов населения. Вспомним кризис 2014—2016 годов, когда падение внутреннего валового продукта достигало 3,5−4%, уровень безработицы сохранялся в пределах 5−6%, что говорит о том, что ради сохранения социальной стабильности пожертвовали производительностью труда. В то же время Счётная плата неоднократно указывала на неэффективные траты выделенных средств по программе переучивания безработных, это говорит, что государство особо не заинтересованно в развитии рынка труда, а, следовательно, в повышении производительности и росте заработных плат.

Самое интересное, что само общество с этим молчаливо согласно. Не припомню за последние лет пять ни одной публичной акции, например, забастовки с требованием повышения зарплат. Переучивание, изменения образа жизни, места жительства — всё это сложно и нервно, куда легче довольствоваться малым, тем более, что это малое относительно нищеты 90-х кажется изобилием. Население как бы само соглашается на оседлый образ жизни в определённых регионах при условии минимального уровня комфорта и видимой государственной поддержки, и конечно же с сильной армией и сильным президентом.

Тем не менее современная Россия — это капиталистическая, а точнее госкапиталистическая страна. Согласно Марксу, капитал стремится к монополии, и российское государство не исключение, тем более, что тенденцию на увеличение роли государства в экономической деятельности поддерживается народом. За последние 20 лет доля государства в экономике выросла, по оценке ФАС, с 25% до почти 60%. При этом само государство ведёт, мягко говоря, не чистую игру против российского предпринимателя. Нигде так систематически не нарушается конституция и законность, как в отношениях между государством и бизнесом. При этом все институты, призванные регулировать экономические отношения, превращены государством в карательные органы.

Бывший глава ФНС Мишустин любил ездить по миру и рассказывать про успехи своего ведомства, которое под его руководством увеличило в разы собираемость налогов. Можно было бы за это порадоваться. Однако, то, какими методами это было достигнуто, привело не к усилению предпринимательской активности в стране, а наоборот, к её затуханию. Борьба с фирмами-однодневками привела к сложнейшей и дорогостоящей процедуре регистрации предприятия, с требованиями, ещё объяснимыми в середине ХХ века, но никак не отвечающими современному времени. Так, например, требования обязательного снятия офиса и фактического постоянного нахождения там бухгалтера, директора и прочих служащих только сковывает российский бизнес, и это в то время, когда развитые страны стремятся вывести бизнес в виртуальную среду, чтобы бизнесмен мог управлять своим бизнесом из любой точки мира. Повышение собираемости налогов было осуществлено спущенным банкам нормативом — 1% от оборота должен идти на налоги. Если предприятие не вписывается в эти нормативы, его счет может блокироваться банком. При этом поводов для блокировки счетов множество. Например, налоговые инспекторы на территории предприятия не нашли находившееся там административное здание, по адресу которого зарегистрировано предприятие, и не могли найти директора, который в этот момент находился в отпуске, был август. В результате остановился хлебозавод.

Вот и получается, что собираемость налогов выросла. Например, НДС в первом квартале собрали на 16% больше, а экономика растёт темпами всего лишь в 1,2%, и при этом за первое полугодие число закрывшихся предприятий в два раза больше, чем вновь открывшихся.

Президент своим посланием удовлетворил 80% населения страны, и это правильно. Но есть ещё и та часть населения страны, которая ничего нового для себя не нашла. Премьерство Михаила Мишустина означает для бизнеса новые завёртывания гаек. При этом суть самого государства-монополиста, пытающегося контролировать всё и вся, где чиновники с успехом играют роль нерадивых хозяйственников, на которых можно пожаловаться президенту, где любой предприниматель имеет свою историю взаимоотношений с государством, каждая из которых достойна пера Кафки, и где населению вместо создания достойных условий зарабатывания денег подсовывают гарантированный конституцией МРОТ, останется прежним.