Варшава меняет московскую риторику

Многие российские политики считают Варшаву своего рода барометром, который политическую погоду показывает, но не формирует. Стоило, например, президенту Польши Анджею Дуде по итогам саммита НАТО в Лондоне заявить о том, что Москва не является врагом альянса, как один российский сенатор, Владимир Джабаров, усмотрел в этом «слова не лидера Польши, а американского президента Дональда Трампа», а другой, Алексей Пушков, добавил, что польский лидер решил «не входить в диссонанс с Трампом и Макроном», но слова еще не означают реальных действий. Однако тогда что это?

Прежде всего отметим, что размышления Дуды о России стали ответом на два вопроса журналистов, а не частью его программного заявления. Президент вначале подчеркнул, что в контексте НАТО «мы не можем говорить о каком-либо враге на межгосударственном уровне». Он уточнил, что Россия — это «наш сосед, с которым мы согласны не во всех вопросах», некоторые «действия России неприемлемы», но «нет никакой враждебности». Повторив старые претензии к Москве из-за Грузии и Украины, Дуда отметил, что «Россия — это сосед, это партнер, потому что сегодня мир является также большим полем экономического обмена, и в связи с этим нужно обсуждать различные вопросы». Далее он говорил о Москве, отвечая на вопрос об усилении российско-белорусской интеграции. «Пока все делается на основе консенсуса государств и наций, я не вижу проблем, — сказал президент Польши. — Если одна страна начинает проявлять агрессивное поведение по отношению к другой и начинает навязывать ей определенные действия или уступки, тогда начинается проблема. Но сегодня об этом еще речи не идет».

Это очевидное изменение риторики Варшавы, конечно, с чем-то связано. Однако сводить все к Трампу — объяснение неполное. Ведь американский президент давно говорит о своем желании наладить отношения с Россией. Но все годы его каденции Польша говорила о Москве языком противников Трампа. Постоянные антироссийские заявления польских политиков соответствовали линии американских демократов, которые и сейчас, выдвигая обвинения в адрес президента с целью подвергнуть его импичменту, снова вытащили эту дохлую русофобскую кошку на всеобщее рассмотрение. Трудно поверить в то, что Варшава только сейчас поняла, что она играет против Трампа. Поэтому можно согласиться с сенатором Пушковым, который к американскому гамбургеру добавил французский соус. Да, президент Франции Эммануэль Макрон обозначил определенные тенденции, заставившие правящую польскую партию «Право и Справедливость» (PiS), представителем которой является президент Дуда, серьезно задуматься над тем, в каком мире она сегодня оказалась, где в нем место Польши и какие методы конкурентной борьбы за место под солнцем могут сработать.

Что интересно, переосмысление отношения к России начинает демонстрировать не только PiS, но и ее противник, партия «Гражданская платформа» (РО). Как заявил на днях в интервью ТАСС (процитируем в изложении Польского агентства печати) представляющий эту оппозиционную силу вице-маршал Сената Польши Богдан Борусевич, его страна должна развивать диалог с Москвой в тех областях, где это возможно в настоящее время, не забывая о проблемах, разделяющих два государства. Борусевич упомянул среди таких областей культуру как «наименее политизированный канал». Но не только. По его словам, «политические контакты тоже должны развиваться». Он высказался за приглашение президента России Владимира Путина на 75-ю годовщину освобождения Освенцима в 2020 году и добавил, что аналогичное приглашение следовало сделать в случае с поминовением 80-й годовщины начала Второй мировой войны 1 сентября 2019 года. Вице-маршал Сената посчитал также «большой ошибкой» и приостановку местного пограничного движения с Калининградской областью, которое «было успешным для Польши и России».

Если считать «Право и Справедливость» проамериканской партией, а «Гражданскую платформу» — пронемецкой (читай, проевропейской), то получается, что польский политикум намекает на возможность формирования в стране своего рода политического консенсуса в отношении России по примеру того, который в 1989 году появился в отношении США. И «спасибо» за это, безусловно, надо сказать не только Вашингтону и Парижу. Немаловажную роль сыграл Израиль, показав Варшаве, что может составить серьезную конкуренцию ее политике исторической памяти на международной арене. В частности, Израиль не намерен отдать Польше монополию на проведение мероприятий в честь освобождения нацистских лагерей смерти Аушвиц-Биркенау в январе следующего года и запланировал саммит с участием гостей из-за рубежа у себя в Иерусалиме, куда согласился приехать Путин. В итоге некоторые польские издания уже стали подсчитывать, сколько глав государств приедут в Польшу, а сколько в Израиль. Удар по амбициям Варшавы в НАТО нанес и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, показав, что легко может разыграть безопасность Польши в своих интересах.

И все это создает новые вызовы и формулирует новые вопросы. Нужно ли Варшаве, например, и дальше платить по счетам альянса, чтобы не оказаться вместе с прибалтийскими республиками, как замечает один американский портал, «финляндизированными государствами в российской сфере влияния»? Может быть, такая проблема и вовсе не стоит? Раз Москва не «враг НАТО», то как вести с ней дела в этой ситуации, где проходят границы сотрудничества, на каких «спортивных принципах» должна основываться конкуренция с Россией? Если Варшава намерена быть не просто барометром, лишь показывающим политическую погоду, а реальным игроком, ей предстоит дать ответ. Многое здесь в ее собственных руках.