24 сентября 1938 г. состоялась вторая встреча Гитлера и Чемберлена. Она шла непросто, но в итоге глава британского правительства принял программу фюрера германского народа. Иначе и быть не могло, ибо последний использовал тяжелую артиллерию — он заявил, что в Чехословакии уже идет большевистская революция, и Германия обязана вмешаться в события. Гитлер демонстрировал на карте границы территорий, которые уже считал своими. Чемберлен не протестовал. Возвращаясь домой, премьер сказал: «Теперь очередь за Чехословакией». В тот же день Липский встретился с государственным секретарем Эрнстом Фоерманом (Гитлер был занят на встрече с Чемберленом). Фоерман похвалил позицию Польши по отношению к СССР. Европейская солидарность была полной.

Невилл Чемберлен

В полночь 24 сентября Прага получила текст годесбергского меморандума. К нему была приложена карта районов, подлежащих передаче Германии (она была отмечена красным) и карта районов, где должен быть проведен плебисцит (она была окрашена в зеленый цвет). Чехословацкие войска должны быть выведены из спорных территорий, чтобы исключить давление на немецкое население перед организацией голосования. На бесспорных территориях все государственное имущество, в том числе и военное, должно было передаваться германским властям без повреждений. При этом Лондон и Париж имитировали готовность занять твердую позицию. 25 сентября без какого-либо предупреждения Варшава приступила к блокаде Чехословакии. Было остановлено железнодорожное, автомобильное, воздушное сообщение, телеграфная и телефонная связь прерваны. Польша призвала Венгрию и Германию последовать ее примеру. Следует отметить, что Берлин уже делал это без деклараций, а венгры присоединились к блокаде 26 сентября.

С 22 сентября польское командование начало перебрасывать войска на советскую границу, кроме того, оно усилило резервистами зенитную артиллерию и танковые части. Со своей стороны, наркомат обороны вынужден был усилить части укрепленных районов, прежде всего, в Белоруссии и на Украине. Всего эти меры потребовали около 167 тыс. чел. Мобилизационные усилия выявили значительные недоработки на линии пограничных укреплений. В Киевском укрепрайоне только 5 ДОТов были готовы к действию, фланги района были не защищены, укрепления практически не имели оптических приборов. В неудовлетворительном состоянии находились система обороны и материальная часть в Тираспольском и в Могилев-Ямпольском укрепрайонах.

25 сентября военно-воздушный атташе во Франции комдив Н. Н. Васильченко получил от Ворошилова распоряжение при личной встрече с Гамеленом известить его о том, что на западной границе СССР сосредоточены 30 стрелковых дивизий, усиленных кавалерией. Авиация и танковые части находятся в полной готовности. В этой обстановке наиболее надежным союзником Гитлера оставалась Польша. Она фактически обеспечивала фланг и тыл вермахта от опасности со стороны Советского Союза. Штаб Киевского Особого Военного округа получил информацию о создании польским командованием группировки на границе с Чехословакией, но сбор советских войск для помощи Чехословакии явно воспринимался Варшавой как угроза. На границе с СССР спешно началось строительство земляных полевых укреплений, в ряде районов для этого использовалась линия старых германских окопов времен I Мировой войны.

Чемберлен и Гитлер на встрече в Бад-Годесберге, 24 сентября 1938 года

25 сентября Бенеш сделал заявление о том, что Чехословакия, которая готова идти на самые широкие уступки в судетском вопросе, все же не может позволить себе принять план Гитлера, изложенный в годесбергском меморандуме, который президент ЧСР правильно назвал ультиматумом. Чехословацкая нота заканчивалась словами:

«Наша национальная и экономическая независимость автоматически исчезла бы с принятием плана г-на Гитлера. Процесс перемещения населения должен быть сведен к паническому бегству тех, кто не принимает нацистский режим. Они должны оставить свои дома, не имея права взять с собой даже личные вещи, а когда это касается крестьян, даже свою корову. Мое правительство намерено заявить самым торжественным образом, что требования г-на Гитлера в их настоящей форме абсолютно и безусловно неприемлемы для моего правительства. Мое правительство считает необходимым этим новым и жестоким требованиям оказать самое решительное сопротивление, и, с помощью Бога, мы это сделаем. Нация Святого Вацлава, Яна Гуса и Томаша Масарика не будет нацией рабов. Мы полагаемся теперь на две великие западные демократии, пожеланиям которых мы следовали часто против естественного убеждения с тем, чтобы они были с нами в час испытаний».

Ответ со стороны Германии последовал на следующий день. 26 сентября Гитлер выступал в берлинском Спортпаласе с речью, в которой говорил о том, что к 1 октября все должно быть кончено мирным путем, иначе вопрос о Судетах будет решен силой. По его словам, это было последнее территориальное требование Германии, а чехи ей не нужны. Требования Берлина были чрезвычайно жесткими. 26 сентября советский полпред в Праге докладывал в Москву:

«Осуществление такого плана урезки территории Чехословакии совершенно бесспорно обозначает просто ликвидацию этого государства, ибо остающееся будет совершенно нежизнеспособным ни в каком отношении, даже как зависимое государство.» Вручив ноту президента Чемберлену в присутствии Галифакса, Масарик сообщил им, что Чехословакия все же готова принять участие в международной конференции, «чтобы вопрос Судетов был решен иным способом, чем предлагает Гитлер…»

Это было весьма серьезное решение, расширявшее сферу интернационализации конфликта. В ночь на 26 сентября с призывом к мирному решению спорных вопросов к Гитлеру, Бенешу, Даладье и Чемберлену обратился Рузвельт. Президент обратил внимание на то, что война может вызвать социальные потрясения в воюющих странах. 26 сентября Франция и Англия дали гарантию помощи друг другу на случай нападения Германии на ЧСР. Это решение, по мнению советского полпреда в Чехословакии, было прямым следствием ноты Бенеша от 25 сентября. Казалось, его надежды «на две великие западные демократии» подтверждаются. Обстановка была напряженной. Ситуация показалась опасной для президента США. 27 сентября он направил личное послание Муссолини с просьбой о посредничестве в переговорах между Германией, Англией и Францией.

Эдвард Бенеш

Вечером 27 сентября Бенеш сообщил советскому полпреду, что в 17:00 он получил телеграмму от Чемберлена, извещавшего президента Чехословакии, что Гитлер предупредил английское правительство — в случае непринятия годесбергской программы в 14:00 28 сентября немецкие войска получат приказ перейти чехословацкую границу. Бенеш вновь просил об оказании помощи со стороны СССР — прежде всего, авиацией. Следует отметить, что 27 сентября правительство Великобритании предложило Праге свой вариант графика эвакуации пограничных территорий, «за которые британские власти принимают на себя определенную долю ответственности.» Этот план включал в себя и положение о необходимости «выработать систему, участники которой совместно будут гарантировать существование новой Чехословакии.»

27 сентября вместе с Германией вновь выступила Варшава. Польское правительство потребовало от Праги проведения референдума в Тешинской Силезии «с целью изменения границы между Польшей и Чехословацкой республикой». По странному совпадению обстоятельств, именно 27 сентября активизировались нападения польских диверсантов на патрули чехословацкой армии, здания почт, телеграфов, администраций, обстрел казарм и т. п. После совершения терактов эти группы отходили на территорию Польши. Ответ на вопрос, чью сторону займет Польша в случае большой войны, был очевиден. Впрочем, сама война вовсе не являлась очевидностью. Это усиливало требовательность Варшавы. Когда там получили чешский ответ о готовности рассмотреть вопрос о Тешинской Силезии, то в список польских претензий добавились и земли в Словакии.

Период с мая по сентябрь 1938 года Даладье позже назвал своеобразным международным перемирием на фоне усиления страстей в Судетенланде. Это перемирие наиболее эффективно было использовано одной стороной. С лета 1938 года усилия гитлеровской дипломатии принесли плоды — стало ясно, что Париж и Лондон не вступят в войну из-за судетской проблемы. Об этом были информированы и послы Чехословакии в Англии и во Франции. Эти заверения делались на фоне энергичных, казалось бы, приготовлений к военным действиям. По донесениям советской разведки, к 27 сентября во французские войска было призвано около 3 млн. чел., Гамелен заявил о необходимости быть готовым к длительной войне на трех фронтах — германском, итальянском и испанском. Самым главным объявлялся германский. Дороги к франко-германской границе со стороны Франции были забиты войсками и техникой.

На границе с Германией развернуто 37 пехотных дивизий, 13 кавалерийских бригад и 29 танковых полков (общая численность — 896 тыс. человек). Всего во французской армии насчитывалось более 1275 танков и 1604 боевых самолета первой линии. Вооруженные силы Великобритании располагали 20 дивизиями и 2 бригадами (около 400 тыс. человек), 375 танками и 1759 самолетами первой линии. Британия приступила к мобилизации флота. Из Парижа началась эвакуация детей и женщин. Из 2,75 млн. его жителей уехало 600 тыс. чел. Часть магазинов закрылась, по вечерам отключалось освещение, столица погружалась во тьму. В городах Англии и Франции устанавливались зенитные батареи, рылись окопы. При этом ни в одной из стран не проводилось всеобщей мобилизации. Но Берлин грозил, что начнет ее в ближайшее время.

Граница Германии и Чехии, приветственный плакат: «Мы благодарны нашему Вождю». 7 октября 1938 года

28 сентября последовал приказ наркома обороны СССР о приостановке увольнения рядового и младшего командного состава в запас. В конце сентября — начале октября 1938 года в ряды Красной армии было призвано 328 762 чел. По расчетам наркомата обороны, сделанным уже 28 сентября, к 30 сентября в ЧСР могло быть отправлено 246 бомбардировщиков СБ и 302 истребителя И-16. Чехословакия к 29 сентября имела 5700 орудий и минометов, 1514 самолетов, 348 танков, 70 танкеток и 75 бронемашин, насчитывали почти 2 млн. человек. На границе было построено 725 тяжелых ДОТов и 8774 легких ДЗОТа. На германо-чешской границе укрепления строили французские инженеры по образцу линии Мажино, чешско-австрийская граница оставалась неукрепленной. В Германии чехословацкая линия долговременных укреплений считалась весьма солидной. По мнению генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга, осматривавшего позже линию укреплений, слухи о её прочности были очень преувеличены, а глубина линии долговременной обороны невелика.

Немецкие оценки совпадали с теми, которые дала советская военная миссия в мае 1938 года. Прежде всего, укрепления были не достроены, наиболее мощные строились в последнюю очередь, упор делался на легкие, чем и объясняется их многочисленность. Что до глубины обороны, то она колебалась от 600 до 1500 метров. Пропаганда, по словам Гудериана, переоценила прочность линии укреплений, но то, что ее не надо было штурмовать, вызвало у него чувство облегчения. Итак, чешская «линия Мажино» выглядела куда как солиднее на бумаге, чем в поле. Тем не менее с её потерей ЧСР стала бы еще беззащитней. Но возможная поддержка Советского Союза уже не была столь важна для Праги, как необходимость не допустить сторонников советской ориентации — коммунистов — в правительство. Уже 22 сентября стало ясно, что Сыровы этого не допустит. Он просто открыто заявил по радио, что страна не может сопротивляться, и что он не поведет народ на бойню.

Весной и летом 1938 года на фоне Чехословацкого кризиса перед Советским Союзом возникла угроза войны на два фронта — против Германии и Польши (а возможно и Венгрии) в Европе и против Японии на Дальнем Востоке. Япония активно готовилась к войне. Летом 1938 года в составе Белорусского и Киевского военных округов были созданы управления шести армейских групп, а управления самих этих округов были реорганизованы в «особые». Тем самым фактически формировалось два скрытых фронтовых управления и в закамуфлированном виде воссоздавались обычные управления армий. Проведение всех этих организационных мер облегчило бы процесс мобилизационного развертывания советских вооруженных сил на западном театре военных действий. 11 августа 1938 года Варшава официально известила Москву, что не допустит прохода советских войск через свою территорию. На восточных границах Польши начались военные учения. Одновременно с концентрацией войск Варшава приступила к эвакуации гражданского населения из приграничной полосы. Схожей с Варшавой позиции придерживалась и Румыния — формально союзник Чехословакии по Малой Антанте. На запрос со стороны союзника Бухарест предпочел ответить уклончиво.

Бойцы Красной Армии

Следует отметить, что состояние советско-румынских отношений также не очень настраивало на позитив. На границе, которая тогда шла по Днестру, с начала июля по конец августа шли бесконечные инциденты — румынские патрули обстреливали советский берег, рыбаков на реке и в лимане и т. п. 13 августа 1938 года румынское правительство все же сделало уступку — было заявлено, что румыны не будут обращать внимания на советские самолеты, в случае, если они будут пролетать над её территорией на высоте в 3 тыс. метров и выше. Для отговорки перед немцами была сделана ссылка на отсутствие у противовоздушной обороны страны артиллерии, достаточно мощной для стрельбы по таким высотам.

21−23 августа в небольшом югославском городе Блед прошло очередное совещание министров иностранных дел Малой Антанты, явно продемонстрировавшее, что конец этого союза уже не за горами. Впервые на совещание союзников были приглашены и представители Венгрии. Петреску-Комнен заявил о том, что в ухудшении советско-румынских отношений виновна советская сторона, хотя его правительство и старается сделать все для их нормализации. В результате Белград и Бухарест вновь признали союзнические обязательства в случае изолированного выступления Венгрии против Чехословакии, но совместное с Германией или Польшей выступление уже не признавалось союзниками Праги за casus foederis. С другой стороны, Бухарест уклонился от ясного ответа на вопрос о возможном пропуске советских войск через свою территорию.

23 августа 1938 г. союзники Праги по Малой Антанте пошли на подписание соглашения в Бледе с Венгрией. Они признавали пересмотр условий Трианона в отношении ограничения вооружений Венгрии. Будапешт получил равноправие в этом вопросе. Кроме того, венгерско-югославский и венгерско-румынский договоры о национальных меньшинствах признавали их особый статус. Чехословакия оказалась изолированной и в этом вопросе. Министр иностранных дел Италии Чиано, получив информацию из Бледа, был доволен — по его мнению, Чехословакия была блокирована, Малая Антанта разрушалась, и это означало развал французской системы союзов.