Авторитет советских дипломатов — Розенберга и Антонова-Овсеенко, направленных на помощь Испанской республике против Франко, — поначалу был очень велик. Но они израсходовали его во внутренних конфликтах. Попытки Розенберга повлиять на назначения в армии привели к тому, что Ларго Кабальеро попросту выгнал его из своего кабинета в январе 1937 года. Что касается Антонова-Овсеенко, то он был бывшим троцкистом, который сумел учесть веяния времени и еще в 1927 году успел раскаяться перед партией. 24 августа 1936 года завершился процесс над троцкистско-зиновьевской оппозицией. 16 обвиняемых были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Среди них были ведущие деятели партии, Советского государства и Коминтерна — Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев и др. Пресса рапортовала о всенародной поддержке приговора, призывала к принципиальности, бдительности и жестоким расправам над троцкистами. Антонов-Овсеенко снова публично заявил о том, что кается за свои старые грехи, и призвал добить троцкистов:

Лев Троцкий

«И вся эта банда должна быть истреблена и будет истреблена… Международный пролетариат ясно видит в стане своих злейших врагов рядом с Гиммлерами и Кабанельясами — палачами трудящихся — их агента для особо подлых контрреволюционных дел Троцкого. Международный пролетариат сумеет свести счеты со всей этой мразью».

После такой демонстрации лояльности Овсеенко был назначен представлять интересы СССР в Барселоне.

Троцкий весьма внимательно следил за процессами и весьма критически реагировал на них («В основе московских процессов заложен абсурд»; «Полное отсутствие улик есть самая грозная улика против Сталина!» и т. п.). Неудивительно, что он заметил это выступление своего бывшего сторонника и назвал его «бывшим революционером». Генеральный консул СССР в Барселоне был принят с большим воодушевлением — в Каталонию был направлен организатор штурма Зимнего дворца! Антонов-Овсеенко вскоре полностью занял сторону местного правительства в его конфликте с центральным. Он даже выступил против переброски каталонских отрядов под Мадрид и считал возможным поддержать требования местных партий, включая анархо-синдикалистов, о создании Испанской Федеративной республики. В частности, местные власти бесконтрольно пользовались возможностями филиала Банка Испании.

В начале февраля 1937 года дело дошло до публичной схватки советского генконсула с министром финансов республики — Хуаном Негрином. Она произошла во время их встречи в здании генконсульства. Когда министр заметил, что Антонов-Овсеенко «больший каталонец, чем сами каталонцы», тот довольно грубо ответил, «что он революционер, а не бюрократ». Негрин был явно задет и заявил, что подает в отставку, так как не хочет «воевать с СССР». Когда об этом узнали в Москве, генконсул получил взыскание. Розенберг, наоборот, поддерживал Мадрид. Своими действиями полпред и генконсул фактически углубляли политический раскол республики. Как революционер, генконсул вмешивался в самые разные дела и симпатизировал анархистам и ПОУМ — Рабочей партии марксистского единства. Это были троцкисты.

«В течение 1926−1939 годов в Испании шла, в сущности, не одна, а две войны, обе не на жизнь, а на смерть, — вспоминал выдающийся советский разведчик генерал-майор П. А. Судоплатов. — В одной войне схлестнулись националистические силы, руководимые Франко, которому помогал Гитлер, и силы испанских республиканцев, помощь котором оказывал Советский Союз. Вторая, совершенно отдельная война шла внутри республиканского лагеря».

Это была война коммунистов с троцкистами. Сам Троцкий все происходившее в Испании приписывал своим врагам, и далеко не фашисты были главными из них:

«Армия Франко создана под прямым покровительством Асаньи, т. е. Народного фронта, включая социалистические и сталинские, а затем и анархистские власти. Затяжной характер войны есть прямой результат консервативно-буржуазной программы Народного фронта, т. е. сталинской бюрократии».

Их руководителя — Андреу Нина Антонов-Овсеенко знал еще по работе в Москве.

Генеральный консул СССР в Барселоне Владимир Антонов-Овсеенко произносит речь. 1936

По мнению Троцкого, Нин был недостаточно революционным. Позже Троцкий заявил, что поддерживал дружескую переписку с Нином, но ПОУМ он не считал по-настоящему троцкистской партией, так как она лишь опиралась на формулу перманентной революции. Еще ранее Троцкий отмечал:

«Но нас интересует не победа сама по себе, а победа революции, т. е. победа одного класса над другим. Всеми силами надо помогать республиканским войскам, но победа армии Кабальеро над армией Франко еще вовсе не означает победы революции».

Разумеется, именно Сталин был виноват в непонимании этой логики — по мнению Троцкого, он предал дело Ленина уже тем, что пошел на сделку с буржуазией в рамках Народного фронта.

Первенство интересов революции над интересами борьбы с фашизмом — вскоре этот теоретический тезис проявит себя на практике в Барселоне. Столица Каталонии погружалась в анархию. Немалую роль во внутренней войне в тылу республики играли и анархисты. 2 мая 1937 года президент республики Асанья говорил по телефону с главой Женералитата — местного правительства — Луисом Кампанисом. Разговор грубо прервал телефонист-анархист, который заявил, что линии нужны для более серьезных дел, чем разговор между двумя президентами. Местная полиция попыталась восстановить порядок, вмешались анархисты, в итоге в городе появились баррикады, начались бои. Анархисты и троцкисты снимали части с фронта и перебрасывали их в Барселону. То же вынуждено было сделать и правительство. 6 мая было достигнуто перемирие. Были убито 600 и ранены 1000 чел.

Наступление Арагонского фронта было сорвано. Между тем именно в апреле-мае 1937 года происходили решающие бои на этом направлении — франкисты добивали изолированную Астурию и Страну Басков, так и не получивших помощи. Сделать это было невозможно — бои в Барселоне затронули и фронт, где прошли волнения военных частей под влиянием троцкистов и анархистов. В ходе мятежа республиканская контрразведка смогла провести ликвидацию большого количества анархистов. По окончании кризиса служба безопасности республики под руководством представителя НКВД развернула кампанию по дискредитации ПОУМ. Троцкисты были обвинены в контактах с фалангистами, по обвинению в заговоре и в связях с националистами было арестовано около 270 чел. 16 июля 1937 года были арестованы 40 лидеров ПОУМ, включая главу партии Андреу Нина, троцкистские подразделения были расформированы, их газета «Баталия» закрыта. Нин был подвергнут допросам с пристрастием и ликвидирован, официально было объявлено о его исчезновении.

Гражданская война в Испании привела и к активизации радикального правого крыла белой эмиграции. Руководитель Русского общевоинского союза (РОВС) генерал Е. К. Миллер и до её начала публично заявлял о непримиримости. С большим воодушевлением эмигранты приняли и новость о московских процессах. Впервые прозвучали заявления о том, что Гитлер, которого некоторые поклонники СССР считали врагом России, на самом деле гораздо менее опасен, чем советская власть. Появление в эмиграции людей, считавших, что Отечество остается Отечеством, несмотря на то, кто находится у власти в Москве, вызывало раздражение в РОВСе, лидеры которого по-прежнему надеялись на войну как на способ освободить народ от «московских тиранов».

Евгений Миллер. 1930-е

Эмиграция, утверждали её руководители, не будет защищать советскую родину, но она «может всеми силами разъяснять иностранцам, насколько опасно для всего мира было бы порабощение русского народа на этот раз внешними завоевателями…»

Действия белогвардейцев на испанском направлении привели к ответным ударам со стороны СССР. В среду, 22 сентября 1937 года, в нескольких шагах от резиденции РОВС в Париже был похищен Миллер. Он отправился на встречу с генерал-майором Н. В. Скоблиным, бывшим участником Ледяного похода и командиром Корниловского полка, а затем и Корниловской дивизии. Он должен был организовать встречу Миллера с немецким офицером — атташе в одной из пограничных с СССР стран и советником германского посольства во Франции. Очевидно, Миллер засомневался в чем-то и оставил записку о планируемой встрече. 5 октября на пост председателя РОВС вступил генерал-лейтенант Ф. Ф. Абрамов. Миллера привезли в Москву, где он содержался в спецтюрьме под именем Петра Васильевича Иванова. 1 декабря 1938 года он был приговорен к расстрелу, и 11 мая 1939 года приговор был приведен в исполнение.

Подозрения сразу же вызвало поведение быстро исчезнувшего после скандала Скоблина. Вскоре выяснилось, что именно он заманил в ловушку Миллера. Видный деятель Белого движения и РОВС, Скоблин работал на советскую разведку. Результаты собственного внутреннего расследования РОВС были опубликованы. Их эффект был сокрушительным. Нельзя не отметить, что действия НКВД оказались успешными — скандал вызвал давно назревавший кризис в союзе. Его центральное издание призывало:

«Надо идти дальше и спасать Русский общевоинский союз. Мы смело заявляем «спасти», ибо то положение, в котором он сейчас находится, напоминает состояние агонии».