Гражданская война в Испании

12 апреля 1931 года в Испании началась революция, король бежал, и утром 15 апреля всё было кончено. Страна стала республикой. Это не принесло спокойствия. Республика не решила ни одну из важнейших проблем бывшего королевства — рабочий, крестьянский, национальный вопросы. Она находилась в постоянном кризисе, разрываемая противоречиями между левыми и правыми. В 1933 году под влиянием успеха нацистов в Германии была создана местная фашистская партия — «Испанская фаланга», основателем которой был сын бывшего диктатора Хосе Антонио Примо де Ривера. В феврале 1936 года прошли выборы в кортесы. Победил Народный фронт, получивший 283 места из 473. Правые партии получили 132, центристы — 42 места в парламенте, баскские сепаратисты — 10. При этом около 30% избирателей уклонились от участия в выборах. Во время выборов фашисты не провели ни одного депутата, набрав по стране только 45 тыс. голосов. Испания разделилась почти поровну на сторонников и противников правительства и самой Республики. За Народный фронт проголосовали 4 654 116 чел., за правые партии — 4 503 524 чел., центр стал почти незаметен — 400 301 чел. Военные во главе с начальником генерального штаба армии генералом Франсиско Франко начали готовить переворот.

10 мая кортесы избрали нового президента страны — им стал левый центрист Мануель Асанья, сторонник Народного фронта и бывший премьер-министр. Интеллигентный, высокообразованный человек, он явно не соответствовал этому посту в это время. В Испании началась открытая борьба левых и правых друг с другом, и те, и другие всё чаще прибегали к оружию. Один из лидеров правых — Жиль Роблес, выступая 16 июня 1936 года, привел цифры, свидетельствующие о накале борьбы. За четыре месяца в стране было уничтожено 160 церквей, совершено 269 политических убийств, 1287 покушений, организовано 113 общих и 228 местных забастовок, разрушено 381 частных или политических клубов, проведено 146 взрывов бомб и 78 бомб обезврежено, 43 редакции газет и пресс-центра были разорены и т.п. «Страна может жить при монархии и республике, — заявил Роблес, — с парламентской или президентской системой, при коммунизме или фашизме. Но она не может жить при анархии». Уже весной 1936 г. слухи о заговоре против Республики стали постоянными, но президент практически ничего не предпринимал.

В конце февраля — начале марта правительство начало перемещать популярных и видных военных противников Народного фронта из Мадрида на командные посты в провинции. Франко был назначен капитан-генералом Канарских островов, его единомышленник генерал Мануель Годед на такую же должность на Балеарских островах, генерал Эмилило Молаодин из выдающихся испанских военных, убежденный противник Республики и националист — командовать округом в Наварру. Несколько популярных военных были направлены в Марокко, этим всё и ограничилось. Наварра и старая Кастилия с сильными позициями карлистов [1] и традицоналистов и Испанское Марокко, где располагались наиболее боеспособные части испанских вооруженных сил — Африканская армия и Иностранный легион — стали центрами заговора.

Детали подготовки организации выступления на последнем этапе представитель заговорщиков корреспондент монархической газеты «АВС» Луис Болин вел с представителями MI-6 в Лондоне, в ресторане Симпсон на Стрэнде, в 400 метрах от резиденции премьер-министра на Даунинг стрит-10.Особую пикантность этому придавал тот факт, что это был заговор против союзного с Великобританией государства, каковой была Испанская Республика. Болин был наполовину англичанином, работал военным корреспондентом во время Первой мировой войны на Западном фронте, обладал хорошими связями среди британских консерваторов. Заговорщики опасались, что внезапный отлет Франко с Канарских островов может вызвать подозрения. Необходимо было закамуфлировать это под увеселительную поездку. Болину были нужны, по его словам, «две блондинки и достойный доверия парень».

Активно работала и германская военная разведка, которая помогала военным заговорщикам. Но англичане были впереди. Британская разведка была в курсе переговоров и помогала организовать полет самолета Dragone rapide с британским экипажем на Канарские острова, откуда губернатор этой отдаленной провинции был переброшен этим же самолетом в Марокко. Для прикрытия два сотрудника MI-6 и две девушки, изображавшие туристов, сопровождали генерала под видом прогулки на африканское побережье. После победы в гражданской войне Франко наградил британских участников полета испанскими правительственными наградами. Болин стал доверенным лицом и главой пресс-службы Франко, он стал одним из творцов версии разрушения баскского города Герники не франкистской авиацией, а «сепаратистами», которые наняли для этого астурийских шахтеров, имевших опыт работы с динамитом.

16 июля многие высшие военные начальники Испании получили телеграмму «17-го в 17. Директор». Под этим псевдонимом выступал генерал Мола, главный организатор готовившегося мятежа. Возглавить переворот должен был находившийся в эмиграции в Португалии генерал Хосе Санхурхо. В ночь с 16 на 17 июля в испанском Марокко начался мятеж — военные начали энергично и быстро расправляться со сторонниками республики. 17 июля 1936 года в 17.00 радиостанция в Сеуте подала сигнал: «Над всей Испанией безоблачное небо». Эта наиболее распространенная версия начала мятежа не имеет документальных подтверждений. В любом случае заговорщики выступили по всей стране. 20 июля в авиакатастрофе в Португалии погиб Санхурхо. Формально армию возглавил самый старший из генералов — Мигель Кабанельяс, дивизионный генерал, считавшийся до июля 1936 года либералом. Но настоящим лидером военных стал Франко. В какой-то степени это было неизбежно. Франко был героем войны в Марокко, в 1926 году он стал самым молодым генералом испанской и европейских армий (ему было 33 года), 1926−1931 гг. возглавлял Военную академию, в 1931—1936 гг. — генеральный штаб. Один из виднейших военных лидеров Республики Висенте Рохо отметил, что мятеж 17 июля 1936 года был кульминацией того, что началось 15 апреля 1931 года. Пожалуй, только здесь он соглашался с таким своим визави, как Болин, который назвал мятеж «восстанием против пяти лет скверного управления и угнетения…» Против Республики достаточно единодушно выступили правые, в то время как её защитники не были едины.

Армия до начала гражданской войны насчитывала около 200 тыс. чел., гражданская гвардия — около 22 тыс. и карабинеры около 16 тыс. чел. 80% офицеров и 70% частей регулярной армии и почти вся гражданская гвардия поддержали мятеж. В некоторых родах войск эти показатели были выше — в артиллерии за мятеж выступили почти 90% офицеров и 2/3 батарей. Разумеется, полностью поддержал заговор и Иностранный легион, созданный в сентябре 1920 г. Перед началом войны он состоял из 8 таборов (батальонов) и в 1936—1939 гг. вырос до 20. Большая часть авиации осталась под контролем республиканцев, они сохранили до 80% самолетов, 35% летчиков-офицеров и 90% обслуживающего персонала сохранили верность Республике. Во флоте ситуация была похожей. 17 из 19 адмиралов и 202 из 224 капитанов 1-го, 2-го и 3-го рангов поддержали франкистов. Позже мятежникам с помощью гарнизона удалось захватить контроль над базой ВМФ в Ферроле на севере страны, где на ремонте стоял дредноут «Эспанья», а в доках — два недостроенных тяжелых крейсера «Балеарес» и «Канариас», а также легкие крейсера «Альмиранте Сервера» и «Република», один эсминец и четыре канонерские лодки. Позже Италия продала мятежникам еще четыре эсминца.

В Марокко, под руководством Франко, и на севере Испании, в Эстремадуре, Старой Кастилии и Наварре, под руководством Мола, сторонники переворота добились быстрого и решительного успеха. В целом же поначалу очаги мятежа были разрозненными, единой территории в самой Испании восставшие военные не контролировали. Их положение в стране не было уверенным — значительная часть населения, кроме крестьян в Старой Кастилии и Наварре, где традиционно сильным было влияние церкви и карлистов, выступила против мятежа. Активное содействие мятежу, кроме карлистов, оказали военизированные отряды «Испанской фаланги». На юге страны возникла чересполосица властей. 18 июля эсминец «Чурукка», команда которого не знала о начале мятежа, перевёз через Гибралтарский пролив первое подразделение Иностранного легиона в Кадикс. Город был захвачен. Отсюда мятежники могли действовать в направлении столицы Андалусии — Севильи.

Город был традиционным центром рабочего движения, гарнизоном командовал генерал-майор Гонсало Кейпо де Льяно, имевший репутацию сторонника Республики. Положение здесь было чрезвычайно тяжелым. Гражданский губернатор отказался выдать оружие рабочим. Местные республиканские власти были дезориентированы. Премьер-министр Касарис Кирога с началом мятежа подал в отставку, категорически запретив перед этим выдавать оружие Народному фронту. В результате рабочим организациям в Севилье удалось захватить только 300 винтовок. Кейпо поддержал мятеж. В его распоряжении поначалу было 600 офицеров и солдат местного гарнизона, 100 марокканцев и столько же добровольцев, 50 гражданских гвардейцев и 3 броневика. В Севилье шли бои, сопровождавшиеся актами чудовищной жестокости. Прибытие 20 июля первых частей Иностранного легиона стало причиной победы мятежников в центре города. Республиканцы сопротивлялись до 24 июля, но были разбиты. Начались массовые расправы, продолжавшиеся несколько месяцев.

Военным удалось поставить под контроль Канарские и часть Балеарских островов, их поддержали 6 из 8 военных округов и 44 из 51 провинциальных гарнизона, но не повсюду это означало их победу. В стране началась борьба между сторонниками и противниками Республики, сопровождаемая актами террора — в зоне республиканцев жгли церкви и расстреливали монахов и священников, в зоне фашистов горели школы и «Народные дома», открытые профсоюзами, убивали учителей и сторонников Республики, настоящих и выдуманных. Между 18 июля и 1 сентября 1936 года было убито около 110 тыс. чел., в том числе 12 епископов, 283 монахини и 2 365 монахов, 4 184 священника. Количество убитых учителей и просоюзных лидеров не поддается исчислению. Наиболее заметными жертвами террора с двух сторон были поэт Федерико Гарсиа Лорка, убитый фашистами под Гренадой, и расстреляный республиканцами создатель фаланги Примо де Ривера. Хосе Антонио Примо де Ривера не очень доверял Франко и недолюбливал его. Теперь генерал получил вместо влиятельного критика фигуру мученика. Огромное значение приобретали фактор времени и наличие организованной силы, готовой действовать жестко и решительно.

Армия в Марокко насчитывала 36 тыс. чел., из них 11 тыс. — Иностранный легион, 11 тыс. — Африканская армия и 14 тыс. — марокканские наемники. Все они практически без исключений поддержали мятеж. В Марокко энергичное сопротивление мятежникам оказали летчики, перед взятием аэродрома в Тетуане они вывели из строя находившиеся там самолеты. Большая часть флота, включая 1 дредноут, 3 крейсера, 12 эсминцев осталась верной Мадриду. Проблема заключалась в том, что эти корабли практически лишились командного состава. Ряд судов, включая дредноут «Хайме I», оказались под контролем анархистов, который поначалу исключал возможность выхода в море. Только 25 июля верный Республике флот блокировал Гибралтарский пролив и начал обстрел франкистских портов на марокканском побережье. Если секретные операции на этапе подготовки переворота оставались секретом, поддержка Германии и Италии после начала мятежа сразу же стала явной и очевидной. Переворот армии не удался. Он всё более ясно превращался в войну между сторонниками и противниками правительства Народного фронта. Для успеха мятежников огромное значение имела возможность переброски армии из Марокко в Испанию.

21 июля Луис Болин, получивший звание капитана Иностранного легиона, прибыл в Рим. Его целью было добиться военной помощи со стороны Италии. Уже на следующий день его принял министр иностранных дел граф Галеаццо Чиано. Муссолини согласился поддержать испанских мятежников. 23 июля 1936 года Франко через немецкого военного атташе в Берлине обратился с просьбой прислать в Тетуан 10 военно-транспортных самолетов. 24 июля в столицу рейха прибыло уже личное письмо генерала. 26 июля было принято решение отправить вместо запрошенных десяти двадцать Ю-52. Началась операция Feurzauber — «Волшебный огонь». Рим и Берлин организовали воздушный мост из Марокко в Севилью. Уже 27 июля в Тетуан прибыло 20 итальянских «Савойя-Маркетти-81». Первые переброски осуществили летающие лодки «Дорнье» испанского отделения Люфтганзы. Утром 28 июля к ним присоединились первые из 20 обещанных транспортных «Юнкерсов-52». Они перебросили из Марокко в Севилью и Херес около 800 чел. 30 июля к ним добавились и другие итальянские и немецкие самолеты.

Немецкие транспортники летели без посадок, а итальянские делали их в Алжире и во французской части Марокко, где получали дозаправку. Прибывшие машины делали по 4 рейса в день, между 29 июля и 5 августа каждый день по воздуху перебрасывались не менее 500 человек из состава отборной Африканской армии. За короткий промежуток времени было переброшено свыше 2,5 тыс. марокканцев и солдат Иностранного легиона. Этот первый в истории воздушный мост обеспечил первые успехи мятежников на юге Испании. «Фактически это была первая интервенция Третьего рейха, — вспоминал статс-секретарь германского МИД Эрнст фон Вайцзеккер. — Оказанная франкистам помощь казалась умеренной, но постепенно она возросла». Уже в июле 1936 г. немецкие военные суда посетили порты, которые контролировали мятежники — это существенно укрепило безопасность франкистского побережья. 28 июля из Гамбурга вышел транспорт «Усарамо» с грузом для франкистов, 5 августа он высадил в Кадисе первые 85 немецких добровольцев вместе с пятью самолетами. Это были бипланы Хейнкель-51, устаревшие уже машины, но превосходившие по возможностям то, что было у Республики. Вслед за ними прибыли 24 итальянских истребителя CR-32 Фиат, получившие в Испании прозвище Chirri («Сверчок»). Эти машины были существенно лучше республиканских.

Перед мятежом основу авиации Испании составляли устаревшие трипланы Ньюпор-17 с одним пулеметом и скоростью в 150−160 км/ч и легкие двухместные бомбардировщики Бреге-19 со скоростью в 120 км/ч с бомбовой нагрузкой в 80 кг. Парк ВВС Республики составил около 170 машин. До прихода немцев и итальянцев у мятежников было всего 44 самолета — это были те же устаревшие Ньюпоры и Бреге и т.п. Только лишь за первый месяц войны Франко получил 48 итальянских и 41 немецкий самолет. 1 августа 1936 года открылась летняя Олимпиада в Берлине. Гитлер принял решение помочь франкистам накануне ее открытия, а на стадионе при ее открытии принял решение сформировать и отправить на помощь мятежникам в Испанию легион «Кондор». Его истребительная группа поначалу состояла из трех эскадрилий Хейнкель-51, но даже их возможностей хватало для борьбы с устаревшими бомбардировщиками республиканцев. Расклад сил в небе Испании сразу изменился. С появлением в небе итальянских и немецких самолетов республиканские ВВС сразу понесли большие потери. Они даже вынуждены были использовать для бомбежек переделанные самолеты почтовой авиации. Фиаты к концу сентября практически полностью уничтожили республиканские истребители, потеряв при этом из 36 всего лишь одну машину.

4 августа итальянская авиация начала успешную борьбу с морской блокадой Марокко. Уже 5 августа их бомбардировщики серьезно повредили 250-кг бомбой «Хайме I», линкор пришлось увести на ремонт. Поврежден был и крейсер «Сервантес». Довольно быстро франкисты заставили республиканцев снять блокаду Гибралтарского пролива. В августе-сентябре мятежники наладили прочную связь с Испанией и стали перебрасывать подкрепления на транспортных судах. Огромную помощь оказали им итальянские и германские военные корабли, которые оказались здесь под предлогом защиты эвакуации своих граждан из зоны конфликта. Появление опытных армейских подразделений, Иностранного легиона, марокканцев на поле боя быстро меняло расклад сил. Республике поначалу попросту нечем было противостоять этой силе. Созданные отряды республиканской милиции были неспособны бороться с армией.

Дисциплина, порядок и опыт брали верх над неорганизованными массами. Для мятежников было жизненно важно объединить свой южный плацдарм с территорией, которую контролировал на севере Мола. Для этого были организованы подвижные колонны под руководством командира Иностранного легиона подполковника Хуана Ягуэ. Пехота на грузовиках во взаимодействии с марокканской кавалерией, артиллерией, итальянскими и немецкими самолетами передвигалась быстро и действовала решительно. Вскоре здесь появились и итальянские танки, которые вызывали у республиканских ополченцев панику. Менее чем за неделю Ягуэ прошел более 200 километров, повсюду его ветераны громили республиканскую милицию, которая храбро сражалась, но совершенно не могла противостоять регулярным войскам. Часто только обходного движения хватало, чтобы оборонявшиеся начинали бегство, в ходе которого их попросту истребляли. Солдаты Ягуэ не брали пленных, страх перед расправой стал дополнительным дезорганизующим фактором в лагере их противников.

«Испанский народ, — отмечал британский свидетель этих событий, — оказался совершенно неподготовленным к современной войне. Не хватало опытных офицеров, дисциплина и организация в отрядах были далеко не на высоте». 14 августа Ягуэ взял Бадахос, оседлав автостраду Мадрид-Лиссабон, 3−4 сентября — Талаверу, где была устроена страшная резня в захваченных госпиталях. Африканская и Северная армии объединились, возникла возможность для наступления на Мадрид. Всё больше сказывалась иностранная поддержка мятежников.

Немецкая авиация, в том числе истребительная и бомбардировочная, активно действовала на стороне франкистов уже с августа, но добровольческий германский легион начал действовать с 7 ноября 1936 года. Общая сумма поддержки со стороны Берлина составила 1,5 млрд марок. Британское правительство терпимо относилось к поддержке мятежников со стороны двух фашистских государств. Гораздо более принципиально Лондон относился к помощи, которая оказывалась Испанской Республике. Положение усложнялось тем, что в 1935 году был заключен франко-испанский торговый договор, по условиям которого в случае необходимости Испания должна была покупать оружие у Франции. Правительство Республики расчитывало на выполнение Парижем своих обязательств, и ошиблось. Надежда на Францию привела лишь к потере времени, она стала одной из причин того, что Мадрид обратился за помощью к Москве с опозданием.

Армия Республики нуждалась практически во всём. Одной из проблем сухопутных сил республиканцев с самого начала была разномастность вооружения (на вооружении милиции находились винтовки 7 типов и пулеметы самых разных систем и стран), что крайне усложняло снабжение фронта боеприпасами. Впрочем, любого оружия не хватало. С одной стороны, республиканцы удержали за собой основные промышленные центры и арсеналы, с другой — имевшиеся запасы и возможности были совершенно недостаточны. К началу 1937 года Республика имела около 70 млн патронов в запасе, при этом их производство на март 1937 года составляло всего лишь 500 тыс., при ежемесячной потребности фронта в 3,5 млн. Не производились противотанковые мины и мины для минометов, снаряды для орудий основных противотанковых калибров того времени (37−45 мм), к значительной части тяжелой артиллерии, даже гранаты производили только лишь кустарным способом. Имевшееся оружие часто было устаревшим. Например, два танковых полка, вооруженных устаревшими танками типа «Рено», разделились поровну, примерно по 40 машин, между сторонниками и противниками Республики. Её бронесилы усилились осенью 1936 года несколькими бронемашинами кустарного производства и тремя такими же бронепоездами. Уровень подготовки собранных из ополченцев частей был чрезвычайно низок, в армии сказывался недостаток специалистов (не хватало даже пулеметчиков) и командиров, а боевая готовность немногочисленной артиллерии была крайне низкой, противотанковой артиллерии не было вообще.

19 июля правительство Хосе Хираля обратилось к Франции с просьбой продать 20 бомбардировщиков Потез, 81 55-мм орудие, пулеметы, винтовки, гранаты и т.п. Поначалу Блюм и министр авиации Пьер Кот склонялись к отправке оружия, но вскоре столкнулись с серьезным сопротивлением генералитета, офицерского корпуса, руководителей банков и промышленности. Правительство Народного фронта во Франции находилось у власти всего 1,5 месяца. Кроме давления со стороны правых и центристов, на правительство Блюма надавили союзники. Лондон известил Париж, что если в случае таких поставок начнется конфликт с Германией, то Англия будет считать себя свободной от всяческих обязательств по отношению к Франции. В результате Леон Блюм пошёл на уступки. Уже 25 июля 1936 года он принял решение соблюдать строгий нейтралитет. Еще до этого он принял решение не вмешиваться в гражданскую войну. Сразу же остановились поставки авиационной техники в Республику. Попытки министра авиации отправить самолеты были сорваны.

[1] Карлисты — сторонники наследования испанского престола старшей мужской линии испанских Бурбонов. Как движение образовались после Прагматической санкции 1830 года, которой Фердинанд VII передавал власть своей дочери Изабелле в обход брата принца Карлоса. В XIX веке карлисты трижды развязывали гражданские войны в Испании за возвращение короны своим лидерам, которых считали законными наследниками королевской власти.