Тайвань – поле новой Мировой войны в Тихом океане

24 ноября состоялись выборы на местном уровне на Тайване. Правящая Демократическая прогрессивная партия (ДПП) потерпела сокрушительное поражение от Гоминьдана (Национальной партии), победив лишь в шести из 22 административных единиц. В 15 уездах и городах мандаты получил Гоминьдан, и лишь в тайваньской столице Тайбэе мэром был переизбран независимый кандидат, Кэ Вэньчжэ. Несмотря на кажущиеся на первый взгляд незначительными по своему масштабу данные события на острове отражают серьёзное общественное недовольство относительно текущего политического курса правящей партии и создают все предпосылки для пересмотра отношений Тайбэя с Пекином и Вашингтоном.

Тайвань на протяжении многих веков был особым регионом для Китая, и не только для него. Открытый ещё в конце ХVI столетия португальскими мореплавателями, остров Формоза (порт. — прекрасный) представлял интерес как своей уникальной флорой и фауной, так и выгодным географическим положением в Тихом океане. В ХVII веке Тайвань стал ареной борьбы за влияние между голландцами, испанцами и маньчжурской династией Цин, управлявшей Китаем. По итогам военных столкновений и различных договорённостей остров вошёл в состав Китая в 1863 году.

Стоит отметить, что коренным населением острова являются немногочисленные племена гаошань (относящиеся к австронезийской языковой семье и близкие народам Малайзии и Индонезии), которые в ходе многовекового последовательного заселения китайцами были оттеснены в горные районы. Слабо заселённые земли под чайные и рисовые плантации облюбовали переселенцы с континентального Китая, главным образом представители особых ханьских народностей хакка и холко, имеющих серьёзные отличия от остальных китайцев в языке, быту и социальной культуре. Всё это уже тогда начало формировать определённую инаковость острова по сравнению с остальными провинциями Юга и Востока Китая.

Под властью династии Цин Тайвань пробыл недолго, и уже в 1895 году перешёл под власть Японии. Развивавшаяся стремительными темпами Страна восходящего солнца сделала остров одной из своих ресурсных баз, а также вкладывала средства в развитие местной промышленности. Это сопровождалось ростом урбанизации населения и постепенным повышением его благосостояния. Тайваньцы входили в структуры местного самоуправления, что послужило формированию собственной политической культуры островитян. Так продолжалось вплоть до поражения Японии во Второй Мировой войне, по итогам которого Токио передал остров единственному международно признанному на тот момент правительству Китая — Китайской республике, руководимой Гоминьданом (Национальной партией). В стране полыхала гражданская война, и все трудности страны перекинулись и на Тайвань. Стремительная инфляция, нехватка еды и рост чёрного рынка сопровождались подчас открытыми грабежами и воровством со стороны гоминьдановских отрядов. В свою очередь местных предпринимателей и чиновников начинают теснить приезжие дельцы из континентального Китая. Подобное положение дел создало питательную среду для роста сепаратистских настроений островитян. На весь мир прогремел «Инцидент 228», в ходе которого местные жители смогли разоружить гоминьдановские отряды и занять основные города и уезды острова на несколько недель.

В 1949 году, потерпев поражение от коммунистов, лидер Гоминьдана и президент Китайской республики генералиссимус Чан Кайши укрылся на Тайване. За ним на остров перебрались представители исполнительной и законодательной властей, бизнесмены и многие противники коммунистического строя, общей численностью свыше двух миллионов человек. В том же году Чан Кайши вводит военное положение, под предлогом противодействия коммунистам и местным тайваньским сепаратистам. Этот шаг предопределил политическую жизнь острова на ближайшие 38 лет. Во внешней политике Тайвань стал целиком ориентироваться на США, которые поставляли на остров вооружение, обучали местных солдат, а американский седьмой флот в случае наступления коммунистов был призван помочь в обороне острова. До 70 годов прошлого века большинство западных стран признавали именно власти Тайбэя как единственное законное правительство всего Китая. Однако по мере роста связей США и других стран мира с народной республикой, проведения последней широкомасштабных экономических реформ, большинство стран мира стали переносить свои посольства в Пекин. С 1971 года представители КНР заняли место постоянного члена Совета Безопасности ООН, которое до того было за Тайбэем.

С этого момента вслед за США и Тайвань начинает понемногу пересматривать своё отношение властям по ту сторону пролива. Политика Гоминьдана претерпевает значительную эволюцию от непримиримого противостояния коммунистам до стремления воссоединить разделённый народ. В 1987 году Национальная партия отменяет военное положение, вводится конституционное правление, создаются политические партии, наиболее крупной из которых становится Демократическая прогрессивная партия (ДПП). Идеологической основой ДПП становится тайваньский сепаратизм, который сводится к требованию переименования Китайской республики на Республику Тайвань, признанию за тайваньцами статуса отдельного народа, отказу от объединения с континентальным Китаем. Таким образом, с 1987 года и по сей день демократы-прогрессисты являются главными выразителями интересов коренных тайваньцев, всегда довольно прохладно относившихся к иммигрантам из континентального Китая.

Демократические перемены на острове повлияли не только на политическую жизнь Тайваня, но и сделали более непредсказуемыми отношения между КНР и США. Сейчас этот вопрос приобрёл свою особенную остроту, поскольку прошедшие в конце ноября местные выборы показали, что политическое состояние Тайваня напоминает маятник. Если в 2016 году на президентских выборов победила Цай Инвэнь, кандидат от демократов, то спустя два года электоральный маятник качнулся вправо, благоволя националистам. Против правящей ДПП сыграла не очень продуманная стратегия объединить муниципальные выборы с десятью референдумами, три из которых являются весьма болезненными для тайваньского общества: легализация однополых браков, преподавание информации о ЛГБТ в школах и переименование сборной команды на Олимпийских играх в 2020 году в Токио с «Китайского Тайбэя» на «Тайвань». В каждом из этих случаев местные жители проголосовали «против». Также голосов ДПП не прибавило и запугивание Цай Инвэнь тайваньцев «поглощением народной республикой» в случае голосования за Гоминьдан.

В итоге Гоминьдан победил даже в таких традиционных оплотах тайваньского сепаратизма, как Гаосюн и Тайчжун. Проблема поражения ДПП лежит глубже локальных социальных неурядиц. С приходом к власти в 2016 году президент Цай Инвэнь осталась верна своей предвыборной риторике и всеми силами старалась «вырвать Тайвань из лап китайского империализма». В частности, она обходила вниманием консенсус 1992 года, согласно которому оба берега между Тайваньским проливом признают Китай единой страной. Суть этого консенсуса, к слову, довольно расплывчата и вкратце сводится к тому, что оба государства, несмотря на политические разногласия, являются Китаем как страной и единой национальной и историко-цивилизационной общностью, что и отражено в названиях обоих государств. Цай Инвэнь, следуя идеям ДПП, старательно пыталась показать на деле, что Тайвань — это Тайвань, а никакой не Китай, и, следовательно, каких-либо особых отношений с КНР острову не надо, а напротив, необходимо диверсифицировать свою внешнеэкономическую и внешнеполитическую деятельность. В реальности это проявилось в углублении отношений с США: было открыто новое здание Американского института на Тайване (American Institute in Taiwan), некоммерческой организации, целью которой является поддержание неофициальных американо-тайваньских связей. В 2017—2018 гг. между Тайбэем и Вашингтоном было заключено два контракта на сумму 1,4 млрд долларов и 330 млн долларов на продажу Тайваню новых вооружений.

Реакция Пекина последовала незамедлительно: был резко ограничен поток китайских туристов на остров, за счёт прекращения выдачи лицензий гидам. Лишь за май-июнь 2016 года поток снизился на 30%. Не менее широкие возможности Пекин продемонстрировал и в сфере международных отношений. Настойчивые просьбы КНР (подкреплённые выгодными контрактами и льготными кредитами) к государствам установить отношения именно с ней взамен существующих связей с Тайбэем привели к тому, что лишь за два года правления Цай Инвэнь целых пять стран променяли Тайбэй на Пекин: Буркина-Фасо, Панама, Сальвадор, Доминикана и Сан-Томе и Принсипи. Для сравнения, за 4 года правления гоминьдановца Ма Инцзю от дипотношений с Тайванем отказалась только Гамбия.

Данные действия наглядно продемонстрировали несопоставимое с Тайбэем влияние КНР в мире, а также то, насколько зависимой стала экономика и социальная жизнь тайваньцев от континентального Китая. За прошедшие пару десятилетий Китайская Народная Республика стала для Тайваня самым крупным торговым партнёром и экспортным рынком номер один. По оценке исследователя Чунь-И Ли из Королевского колледжа Лондона, степень общей социально-экономической зависимости Тайбэя от Пекина выросла с 4,2% в 1990 году до 26% в 2014 году. Притом торговая зависимость «материка» от острова составляет всего порядка 7%.

В связи с ростом безработицы и экономическими проблемами на острове всё большее число тайваньцев выбирают континентальный Китай в качестве страны, в которой они могут сделать карьеру. Стремительно растущему Китаю требуются высококвалифицированные кадры, которых ежегодно выпускают университеты Тайбэя и Гаосюна. К тому же, стремясь заполучить именно в свою компанию столь перспективных выпускников, работодатели практически всегда готовы выплачивать дополнительные надбавки и частично или полностью компенсировать затраты на жильё, что даже в сознании молодых сторонников тайваньской независимости, находящихся в поисках работы, делает поддерживаемый ДПП образ КНР как жадного империалистического захватчика как минимум не столь однозначным. По данным различных университетских организаций и студенческих журналов, численность тайваньских выпускников, работающих в Народной Республике составляет порядка 60%.

Разумеется, не на одной «мягкой силе» Пекина основывается нежелание «мятежного острова» портить отношения с «материком». Стремительное экономическое и технологическое развитие позволило Китаю перевооружить и переобучить свои вооружённые силы. В этих условиях особенную тревогу у тайваньцев вызывает ястребиная политика Трампа в сдерживании Китая и проамериканский внешнеполитический курс Цай Инвэнь. Заключение указанных выше контрактов на поставку Тайваню новых американских вооружений, регулярные поездки в США тайваньского президента и участившиеся военные учения по отражению нападения на остров в значительной степени вызывают разочарование у большинства избирателей, что и было ими продемонстрировано на последних выборах.

Особое внимание Пекина, уделяемое Тайбэю, даёт понять, что тайваньский вопрос представляет для КНР исключительную важность. И юридический статус острова как 23-й провинции Китая здесь играет не самую главную роль. Без Тайваня морской флот КНР оказывается в буквальном смысле «прижатым» к своей береговой линии территориальными водами Японии, Южной Кореи, Филиппин и Вьетнама, что делает невероятно уязвимыми прибрежные районы Китая, в которых к тому же и располагается основа экономической мощи страны. В то же время обладание Тайванем открывает для Китая свободный доступ ко всей акватории Тихого океана, что позволит, с одной стороны, придать новый импульс развитию торгового проекта «Один пояс — один путь», а с другой, значительно ослабит возможности США как главной военно-морской державы в Тихом океане, а также сделает более уязвимыми её союзников: Японию и ряд стран Юго-Восточной Азии.

В данном контексте борьба за Тайвань является не только соперничеством Гоминьдана и Демократической прогрессивной партии за голоса местных жителей, но и противостоянием двух мировых держав за будущее Азиатско-Тихоокеанского региона. И президентская гонка 2020 года с завершением местных выборов началась не только для Тайбэя, но и для Пекина и Вашингтона.