Глазами архитектора: акварельное путешествие в нерасколотую страну

Разные бывают путешествия. Для некоторых из них не нужно брать билет, собирать чемодан или рюкзак, бронировать номер в гостинице и обзаводиться путеводителем. Иногда подобные путешествия вообще невозможны ни на одном виде транспорта, потому что еще не научились делать машины, перевозящие пассажиров не только в пространстве, но и во времени.

Выставка акварелей и графики архитектора Гавриила Акулова занимает почти все выставочное пространство в петербургской галерее «Борей», но это совсем немного, если считать в квадратных метрах. А вместилась сюда целая ушедшая эпоха и целая огромная страна, которая в ту эпоху была намного обширнее. На немалой части акварелей — заграничные виды, которые в те годы, когда они создавались, были для советских людей родными. Некоторые места, побыв заграничной почти экзотикой, вновь приблизились в субъективном восприятии и в физической доступности. А некоторые еще больше отдалились, подернувшись горьким дымком вражды, но не стали от этого менее прекрасными.

На акварелях Акулова — в основном городские пейзажи, что совсем неудивительно, хотя его картины дикой природы полны преклонения перед нею. У архитектора совсем особый «глаз», и здания для него — как для портретиста или жанриста люди. У них свой характер, выражение лица, они могут быть в разном настроении — грустить, радоваться, пребывать в задумчивости или быть настроенными романтично и кокетливо. Для того чтобы проявить всю гамму настроений, художник пользовался таким тонким и предельно далеким от чертежной прямолинейности инструментом, как акварель. А временем года, особенно подходящим для архитектурных путешествий, особенно в балтийские края, он считал золотую осень. Именно в это время года солнечный свет переменчив, напоминая улыбку сквозь слезы, а бренность последних ярких листьев, которые вот-вот облетят, контрастирует с многовековой устойчивостью стен, башен, куполов, мостов.

Целый раздел выставки посвящен Петербургу. Акулов жил в Москве, но регулярно ездил на долгие свидания с Северной столицей, которую любил нежно и трепетно. Бродил с этюдником по «пушкинским» пригородам с зябнущими на ветру статуями, по Петроградской стороне, здания которой на его акварелях приобретали сказочный колорит. Порой обращал внимание на какие-то вполне обыденные, вроде бы совсем не живописные уголки, которые оживали под его кистью, подтверждая мысль, что не бывает убогих мест, как нет на свете некрасивых женщин.

Средневековый Выборг становился мостиком к Таллину, Крым словно бы переговаривался с Грузией, московские соборы — с Киево-Печерской лаврой. Пространство СССР 50−70-х годов в творчестве Акулова словно бы связано незримыми нитями понимания, взаимного узнавания, притяжения в силовом поле красоты, мудрости, одухотворенности. Того, что называется Культурой, которая не терпит суеты. Правда, иногда на улицах акуловских городов много прохожих и туристов, но чаще всего это или одинокие прогуливающиеся романтики, или парочки, что заставляет придумывать вписанную в пейзаж историю — наверняка счастливую.

История жизни самого Гавриила Акулова отнюдь не была безоблачной. О ней рассказывает отдельная экспозиция, где фотографии из семейного архива соседствуют с ранними работами, студенческими проектами, личными вещами, архитектурными чертежами, творческими опытами и гротескными зарисовками на полях солидных бумаг. Из всех этих разнообразных свидетельств складывается облик человека, не умевшего унывать и скучать и ни на миг не останавливавшегося в своем развитии, использовавшего любые обстоятельства, чтобы научиться чему-то новому, что-то понять в себе и в окружающем мире. Такой была и его мать — неунывающая женщина, супруга видного партийного деятеля Ивана Акулова, попавшего в жернова непростого времени, которая, несмотря на все испытания, не позволяла в своем присутствии ругать большевиков и завещала это детям. Казахстанскую ссылку сороковых юный Гавриил Акулов использовал для минералогических и этнографических изысканий, тщательно зарисовывая в тетради детали кочевого быта. Для развития он позже использовал и неудачи, заминки в реализации архитектурных замыслов (объявленная Хрущевым война «архитектурным излишествам» не давала в полной мере проявить себя), пробуя себя в иллюстрациях к любимым книгам и, конечно же, путешествуя с этюдником.

На фотографиях предстает человек философского, интровертного склада, такими же задумчивыми выходили у Акулова и пейзажи. Но, где бы он ни был, он неизменно обрастал друзьями, их теплые воспоминания можно прочитать здесь же, на выставке.

В наши дни агрессивного экспериментаторства в искусстве старомодная, подчеркнуто классическая акварель родом из середины прошлого века может показаться анахронизмом. Но посетители выставки, оставившие записи в книге отзывов, говорят о том, что работы Акулова для них — как глоток свежего воздуха. Среди буйного поиска авангарда и иронического постмодерна жизненно необходимы такие окошки в вечное и неизменное. Колокольни, замки, ратуши, татарские чайханы в Крыму, сонные верблюды среди казахстанских сопок, питерские мостики и отдыхающие под ними невские буксиры. Нельзя питаться одними экзотическими блюдами и острым перцем, нужен хлеб той Культуры, которая гораздо старше даже башни Татлина или «Черного квадрата».

Гавриила Акулова не стало в далеком 1985 году — незадолго до начала так называемой перестройки, запустившей процесс распада великой страны. Художнику так и не пришлось для своих путешествий по любимым местам получать заграничный паспорт и визы. Сегодня он для нас словно незримый проводник по нерасколотой шестой части суши, напоминающий о том, что границы — условность, пока не оборваны связи душевного родства.