Заплатки на новом платье: закон о прокатных удостоверениях опять меняют

Законодательный «недострой» — одна из грустных примет нашего времени. Словно бы авторы законопроектов и рассматривающие их депутаты все время куда-то ужасно торопятся. Вместо того, чтобы рассмотреть все аспекты вопроса, который они пытаются законодательно урегулировать, посоветоваться со всеми заинтересованными лицами и попросту выписать в табличку все плюсы и минусы с точки зрения этих лиц с одной стороны и государства — с другой, а потом соорудить некий приемлемый для всех или почти для всех компромисс, на коленке создается полуфабрикат, испещренный смысловыми дырками, как голландский сыр. В результате возникает трагикомическая ситуация, когда закон еще не вступил в силу, а его уже требуется подкрашивать, подкручивать, приколачивать к нему пристройки и подпорки, а что-то особо «удачное» срочно вырубать топором.

Так, например, произошло с Федеральным законом от 03.08.2018 №335-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной поддержке кинематографии Российской Федерации». Этим законом, который принят, подписан и должен вступить в законную силу 1 ноября этого года, вносились изменения в пятую статью, определяющую, в каком случае фильмы могут демонстрироваться на территории Российской Федерации без прокатного удостоверения. В первые мгновения законопроект вызвал оптимистические отклики, которые почти сразу сменились унынием и растерянностью. Мы уже писали об этом. Если вкратце, то из числа кинофестивалей, имеющих право демонстрировать фильмы без прокатного удостоверения, оказались железной метлой выметены все смотры, не имеющие жюри и конкурсной программы, фестивали, разбитые на несколько этапов, разнесенных по месту и времени, а также киноретроспективы, призванные знакомить зрителей с работами классиков кино. Облагодетельствованы оказались лишь крупные фестивали, тогда как в защите и послаблениях куда более нуждались проекты, созданные энтузиастами, что называется ради людей и искусства, а не ради красных дорожек и престижных призов.

Кинематографисты как могли заявляли о своих претензиях к свежеиспеченному закону и, похоже, были услышаны. 26 сентября депутатами Е. А. Ямпольской, А. М. Шолоховым, О. М. Казаковой, О. Л. Лавровым, П. О. Толстым и другими был внесен в Государственную думу законопроект, которым вносятся поправки во всю ту же статью 5−1 закона «О государственной поддержке кинематографии». На сей раз кинематографисты и организаторы фестивалей радоваться не спешат. Во-первых, законопроект не принят еще даже в первом чтении, а во-вторых, он несет на себе все те же черты «недостроя». Что же изменилось и почему этих изменений все еще недостаточно?

Во-первых, исчезло уточнение про конкурсную программу и жюри. Организаторам и публике несостязательных фестивалей можно начинать выдыхать. Во-вторых, продолжительность мероприятия, на котором могут демонстрироваться фильмы без прокатного удостоверения, увеличилась с десяти дней до пятнадцати. Причем эта продолжительность может быть суммарной — фестиваль может теперь состоять из нескольких разнесенных по времени показов, лишь бы они продолжались не меньше трех дней подряд. То есть по элементарной арифметике максимальное число этапов такого растянутого фестиваля — пять. Ну, и, наконец, фильм в течение этих самых пятнадцати фестивальных дней может показываться не два раза максимум, а пять. То есть при желании по разу на каждом этапе или региональном повторе.

И еще один важный момент, уже не имеющий отношения к кинофестивалям. Показывать фильмы без прокатного удостоверения предполагается «исключительно в культурно-просветительских целях и в рамках осуществления уставной деятельности музеями, выставочными залами или образовательными организациями, реализующими основные образовательные программы, а также в случае показа в рамках межгосударственного культурного сотрудничества фильмов зарубежного производства».

Если эти поправки будут приняты, то дыры предыдущего «недостроя» будут отчасти заткнуты. Но лишь отчасти. Пяти трехдневных показов — если это не этапы одного мероприятия, а повторы его в регионах огромной страны — явно маловато, и выходят они совсем коротенькими. Ведь любой кинофестиваль включает в себя далеко не только демонстрацию фильмов, но и множество других важных мероприятий — пресс-конференции, лекции, мастер-классы. Если же речь не о фестивалях, а о ретроспективах, то тут законопроект одним концом их гладит по головке, а другим бьет, требуя продолжительности «минимум три дня». Тогда как подобные мероприятия часто продолжаются всего два дня — в субботу и воскресенье, что удобно для зрителей и выгодно для организаторов. Если понятно стремление ограничить демонстрацию фильмов без прокатного удостоверения сверху, чтобы она не превратилась в бессрочный аттракцион неслыханной щедрости, то ограничение «снизу» можно объяснить разве что налоговым крохоборством.

Еще один непроясненный момент — когда именно будет опубликован «перечень кинофестивалей» (необходимость для фестиваля числиться в этом перечне в законопроекте осталась), каким образом вообще он будет формироваться, по каким критериям в него должны включаться мероприятия — от, собственно, фестивалей до ретроспектив.

Точно так же покрыт туманом пункт о показе фильмов «исключительно в культурно-просветительских целях», в том числе образовательными учреждениями, «реализующими основные образовательные программы». Непонятно, что такое эти «исключительно культурно-просветительские цели»? Значит ли это, что за показ фильма ни в коем случае нельзя взимать плату? А если плата взимается за билет в музей, где демонстрируется фильм, является ли это «исключительно просветительским» или уже коммерческим показом? Каким образом «правильно» вводить показ фильмов в «основные образовательные программы»? А если, например, история и теория кино будут изучаться в той же школе или непрофильном вузе в рамках факультатива и для этого будут организовываться просмотры?

Разумеется, мелкие, но на самом деле важные детали могут потом урегулироваться различными подзаконными актами. Но кинематографисты и любители кино, уже столкнувшиеся недавно со столь вопиющим случаем законотворческого и законодательного «недостроя», невольно ожидают подвоха. Ведь даже самые благие намерения часто оборачиваются медвежьей услугой и приводят того, кого желают облагодетельствовать, известно куда. Но ведь и это самое желание всего самого доброго под вопросом. Сквозь с одной стороны разрешительные, а с другой — крохоборски ограничительные меры просвечивает желание хоть чуть-чуть, а половить рыбку в мутной воде недоговоренностей, использовать «темные места» для того, чтобы вновь и вновь все зависело от доброй воли конкретного чиновника. Ведь если закон предельно ясен и логичен, то ему не нужно избыточное количество толкователей и лиц, обслуживающих разрешительно-запретительный «шлагбаум».