Повышение пенсионного возраста в России: старикам тут не место

Майские указы Владимира Путина, заключённые в 13 нацпроектах, — программа, безусловно, амбициозная. И колоссальная. Сможем реализовать её — и make Russia great again. И улучшение медицинского обеспечения, инфраструктуры, и повышение продолжительности жизни, и улучшение демографии — всё это архиважно. А уж втолкнуть Россию в пятёрку ведущих экономик мира, как того хочет президент, — вообще сказка. Русская сказка.

Однако на реализацию каждого нацпроекта, как посчитали экономисты, нужно минимум 150−200 миллиардов рублей. Большие деньги, очень большие. Таких и у полковника Захарченко не было. И деньги эти начинают изыскивать.

Вот, к примеру, поползли вверх цены на бензин, а они, как то водится, потянут за собой остальные. А главный ресурс, конечно, — это люди. Потому и решились на повышение пенсионного возраста. Определённая ирония есть в том, что сделать это должен человек, бросивший: «Денег нет, но вы держитесь». Держитесь, пенсионеры и стремящиеся к ним: дальше — веселее!

В пенсионной реформе многое ещё не ясно. Как, например, быть с теми, кто трудится во вредных условиях труда? Однако то, что пенсионной реформе быть, уже ясно. И есть подозрения, что, вопреки обещаниям Медведева, она не будет аккуратной. Вот и Министерство финансов России уже предложило уменьшить расходы на пенсионное обеспечение на 51,5 млрд рублей. На 2,23 млрд сокращается господдержка инвалидов.

Да, повышение пенсионного возраста — практика общемировая. Вызвана она прежде всего тем, что люди стали жить дольше. В России тоже. В 2017 году у нас рекордные показатели: мужчины живут до 67,5 лет, а женщины — до 77,4 лет. И на всех денег не хватит. Слишком много пенсионеров приходится на тех, кто работает.

В России уже провели опрос насчёт повышения пенсионного возраста. И логично, что только 6% выступили за. Опрос проводил Head Hunter, но даже ВЦИОМ с ним согласен: Фёдоров называет цифру в 9−10%. То есть подавляющее большинство населения России отказывается принимать пенсионную реформу. И оно понятно. Люди не хотят работать как волы, не доживая до отдыха. А такое случается, если учесть печальное состояние здоровья россиян после 40 лет. Особенно у мужчин.

Я не случайно сказал об общемировой практике. Ведь всякий раз у нас на неё кивают. И кто-то обязательно скажет: «Мы должны стать второй Норвегией». И кто-то обязательно проведёт реформу на немецкий манер. Мы любим копировать; не слишком удачно, к слову. Однако тут так и хочется вспомнить: «Что русскому хорошо, то немцу — смерть». Обратное тоже верно.

Похожи ли наши пенсионеры на «общемировых»? Видим ли мы их, посещающих каналы Венеции или музеи Флоренции? Наблюдаем ли их, снимающих на фотоаппараты красоты Бургундии? Слышим ли их смех на отдыхе на Мальдивах? Да нет. Они сидят дома и выживают кто как. Одни подрабатывают, другим помогают дети, третьи осваивают ЗОЖ. Но, так или иначе, большинство выживают благодаря упрямству, благодаря тому, что они научились существовать и приспосабливаться. То, как живут российские пенсионеры, — не предмет для гордости нашей страны.

Однако на пенсию всё равно хочется, потому что условия труда в России также отличаются от лучших общемировых образчиков. И потому большинство наших мужчин за 50 лет выглядят куда потасканнее немецких или французских ровесников. Жизнь в кемеровском забое отличается от прогулки на набережной Сены. Потому хорошо бы дать отдохнуть тем, кто трудился. Но — не хотят.

Да, нынешние пенсионные стандарты принимали ещё в первой половине прошлого века. Сейчас, напомню, женщины в России уходят на пенсию в 55, а мужчины — в 60 лет. Да, бюджет Пенсионного фонда постоянно испытывает дефицит: в этом году — 260 млрд рублей. И, да, нам нужен мощный рывок. Только причём здесь простые люди? И как повышение пенсионного возраста коррелирует с тем, что в России ежегодно становится всё больше долларовых миллиардеров, а их общее состояние только за прошлый год увеличилось на 465 миллиардов?

Можно рассказывать об общемировой практике, можно призывать к мощному рывку, только для чего всё это, если страдают люди? И прежде всего простые, толком незащищённые люди. Почему они, отработавшие на износ, должны уходить на отдых позже, а там получать свои 15−20 тысяч рублей, чтобы вновь идти на подработки?

Пенсионная реформа — это антинародная реформа. От неё, как ни пшикай духами из красивых словес, разит несправедливостью. Потому что отношение к пенсионерам, то, как они живут, — главный показатель того, как страна относится к своим людям, насколько она их ценит.

Не будет демографического роста и увеличения продолжительности жизни, не будет, собственно, ничего, если люди не поверят в то, что их действительно ценят. Не будет образа будущего, пока они не увидят, что им есть, ради чего трудиться, чтобы затем получить не только заслуженный отдых, но и благодарность. Экономическими выкладками этого чувства не объяснишь. Особенно русскому человеку.

Мы уже оптимизировали медицину и образование. Оптимизировали да выоптимизировали так, что беременные женщины умирают в приёмном покое, рожениц кладут на пол, а школьники режут друг друга, как в голливудских слэшерах. Мы оптимизировали так хорошо, что получили людей, которые не верят своей стране, и в неё саму они тоже не верят. Плюют на неё, думая, что она плюёт на них.

Пенсионная реформа — ещё один шаг на отдаление власти от человека, на превращение страны в бездушную оптимизаторскую волевыжималку. Ту, где живые люди — мимо. Но если и станет Россия сильной, той, о которой говорит Путин, то лишь тогда, когда в ней вспомнят о человеке не как о статье в бюджете. Сильная Россия — это справедливая Россия, та, что о людях и для людей.

Если же власть говорит «старикам тут не место», если бросает вызов «а ты ещё попробуй-ка доживи до пенсии», то она не может рассчитывать ни на что, кроме разочарованности в ней. 18 марта 2018 года народом был выдан огромный кредит доверия власти. Повышение пенсионного возраста — не лучший способ его оправдать. Наоборот, это ещё один шаг в сторону от человека.