Советская власть утеряла справедливость. Подберет ли ее Церковь?

Близится дата столетия Октябрьской революции в России. По счастью, Церковь накануне воздержалась от того, чтобы слишком активно призывать всех к покаянию, как то было в прошлые годы, или сильно винить советский период за «бездуховность», которая прививалась народу и никак из него до конца не выветрится. Будем надеяться, что у Церкви со временем это пройдет в принципе, и ее иерархи, священники и миряне перестанут совсем винить в своих бедах исключительно «сторонние силы», научатся правильно анализировать произошедшее со страной в те годы, да и происходящее сейчас.

В этой связи заслуживает самого пристального внимания речь патриарха Кирилла на 137 Межпарламентской ассамблее, недавно проходившей в Санкт-Петербурге, в которой епископ Москвы проговорил свою богословско-социальную — и, видимо, следует полагать всей представляемой им Церкви — позицию, из которой, хотелось бы верить, следует, что Церковь выразила готовность взять единственно правильный ориентир своей основной деятельности, способна интеллектуально оформить и изложить эту позицию понятными словами для общества. Процитируем наиболее значимые фрагменты слов патриарха:

«Я сразу хотел бы обозначить основную тему моего сегодняшнего выступления: это необходимость поиска нравственного консенсуса в современном мире и установление на его основе справедливости. Конечно, в первую очередь эта тема чрезвычайно волнует меня как Патриарха, как священника. Вместе с тем, я убежден, что нравственный консенсус есть единственно возможный базис, единственно возможное универсальное основание для мирного сосуществования разных культур и народов в современном мире. Мире сложном, неустойчивом и непредсказуемом… В то же время, при всей разности культур, народов, учреждений мы все имеем нравственное чувство, у каждого из нас есть голос совести. Иными словами, наша разность надстроечная, если использовать когда-то очень популярную терминологию. А нравственное чувство — это подлинный базис, это действительно универсальное свойство человеческой природы, присущее нам от рождения. Не сконструированное кем-то, кто придумал «подлинные универсальные ценности», а значит, и может в любой момент их подправить, «улучшить» — в угоду тем или иным политическим, идеологическим или даже финансово-экономическим интересам.

Ценность человеческой личности универсальна не потому, что человек — абстракция и существуют нормы договорной рациональной морали. Нет. В нравственном учении различных религиозных традиций мы видим совпадение, апелляцию к совести человека, которую мы, христиане, называем голосом Божьим в наших сердцах. Аксиоматика мировых религий различна, догматические учения разные, но как только мы переходим на нравственный уровень, как только говорим о необходимых базисных условиях мирного человеческого общежития, различные религиозные традиции демонстрируют нравственный консенсус. Недаром принято говорить о «золотом правиле нравственности», которое на языке Евангелия звучит так: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк. 6:31). На этом глубинном переживании, на наш взгляд, и основывается возможность нравственного консенсуса для человечества».

На страницах ИА REGNUM мы постоянно, регулярно говорили о том, что не на искусственном и непонятном требовании «сверху» держится подвешенным «камень веры», а стоит он на интуитивно понятном, врожденном в каждого живого человека осознании того, что поистине бессмертными, вечными являются лишь добро, жизнь, справедливость, милосердие, заботливость. И это они отражают и являют соответствие человека Богу и через соответствие вводят его в вечность. «Надстроечные», как выразился глава Русской православной церкви, религиозные формы, выражающие «аксиоматику мировых религий», отражают лишь историю поиска слов для бесконфликтного сосуществования уже пОнятого и еще пока непонятного, далеко не всегда удачных слов и уж точно не имеющих права считаться основой, «базисом».

Патриарх призывает к поиску «консенсуса справедливости», совершенно убедительно показывая, что на поиски его — при наличии доброй воли — времени много, особых усилий не понадобится. Дефицит справедливости при ее огромной востребованности в мире есть то, что может сблизить всех, кто не признает движущей силой мироздания зло, прячущееся под равнодушием «системы договоров» и лукавством «свободы выбора». Справедливость обладает колоссальной привлекательностью для общества и мобилизациоными возможностями для системы управления.

За примерами далеко ходить в нашей стране не надо. Октябрьская революция своими лозунгами выдвинула справедливость, пускай только меркантильного свойства, но она была легко подхвачена, и советская власть во многом продержалась на этой людской энергии, дожимала ее до самого конца, вытянула ее всю из народа, и бросила в итоге народ, обессиленный от потери и растраты впустую этого чувства. Но изначальный заряд его был настолько сильным, что позволил советской власти провести модернизацию народного хозяйства и на этой модернизации установить государственный капитализм, которому уже по природе своей было не до справедливости. Сделавшийся неэффективным тотчас, едва энтузиазм людей угас окончательно, при виде того, что справедливость тут заменяется чем-то совершенно иным.

В 1990-е годы Россию лихорадило от аллергии на справедливость по вине тех, кто подмешал в справедливость отраву. Остальной же «цивилизованный» мир непонятно почему радовался, что «справедливость проиграла свободному рынку, показав преимущество капиталистической системы». Сейчас, когда яды жестокости, равнодушия, эгоизма, из социального организма заметно исторглись, настало время по-новому, без всяких идеологий, без насилия и принуждения подумать о том консенсусе, который был бы способен вернуть базовые принципы мироздания в общественную жизнь России и всех людей на планете. Но хочется еще раз напомнить, что участие религий во всем этом не должно быть «идеологическим», «направляющим» и «наблюдающим». Только лишь деятельным. Тогда все получится.