Каталонский национализм: невера в независимость

Каталонский национализм, согласно официальной теории испанских историков, движение относительно молодое, политически оформившееся в 1922 году. Однако сами каталонцы считают, что тяга к независимости и борьба за нее — это у них вечное. Характерное и для 1640 года, когда Каталония вышла из-под патроната испанской короны для того, чтобы 12 лет пребывать под короной французской, и для времен Войны за испанское наследство 1701−1714 гг, когда опять-таки приходилось выбирать, на сторону какого из «двух зол» — французских Бурбонов или австрийских Габсбургов — становиться. Оба раза, кстати, каталонцы выбрали неудачно, но борьбу свою за создание отдельного каталонского государства «никогда не прекращали», если верить фразам, звучащим с трибун сегодняшних периодически проводимых митингов. Бывало, что она, эта борьба, на время затихала, иногда настолько, что за стенами кухонь, на которых в основном велись разговоры, и не слышна была, но об этом сегодня вспоминать никто не стремится.

Символом своей неустанной борьбы за самостоятельность и независимость каталонцы выбрали день 11 сентября 1714 года, когда войска сторонников испанского короля Фелипе V, до коронации именовавшегося герцогом Филиппом Анжуйским (внуком короля Франции Людовика XIV) взяли Барселону, продержавшуюся в осаде 14 месяцев. День утраты свободы Каталонией считать ее Национальным днем (Диадой — Diada) — такое решение не кажется логичным, но уж, как говорится, что выросло — то выросло.

Франсеск Масия — легенда каталонского национализма

Как идеологическая тенденция каталонский национализм сформировался только в начале ХХ века. Принято считать, что «политическая позиция, выступающая за независимость Каталонии в ее нынешних границах» впервые проявила себя в 1922 году путем создания политической партии Estat Català (Каталонское государство). Лидер партии Франсеск Масия утверждал, что «каталонцы обладают территорией компактного проживания, имеют культурные, исторические, языковые и гражданские традиции, которые позволяют определять эту общность как каталонскую нацию».

Масия был больше сторонником идеи объединения в одно целое всех территорий, населенных каталонцами, чем мыслями о том, что «разъединение с Испанией первично». В сентябре 1923 года после того, как в генерал Примо де Ривера установил в Испании диктатуру, Масия вместе с еще 17 товарищами по Estat Català, ставшей фактически полувоенной структурой, перебрался в соседнюю Францию. Где попытался объяснить, что пришел «освободить каталонских братьев от французского догмата» (во Франции есть земли, густо населенные каталонцами — исторические области Сердань и Россильон, отошедшие французам по Пиренейскому миру в 1659), но соседи этого порыва «не поняли и не оценили». Тогда идеолог «Каталонского государства» сделал ставку на «освобождение родины путем вмешательства извне», привлекая к священному делу свободы всех, для кого это слово «хоть что-то значило» — от анархистов до коммунистов. В 1925 году побывал в Москве, встретился с Григорием Зиновьевым и Николаем Бухариным в расчете на получение от советских сочувствующих делу каталонской независимости финансовой поддержки, но дальше разговоров дело в этом вопросе не двинулось.

В 1928 году с бо́льшим финансовым успехом проехал по Латинской Америке — каталонским общинам Уругвая, Аргентины, Чили и, осев в Гаване, основал Сепаратистскую революционную каталонскую партию, которую и возглавил. После чего «впервые задумался о возможности реального построения Каталонской Республики».

После падения диктатуры Примо де Риверы в январе 1930 Масия вернулся на родину и был избран депутатом Кортесов, юридически оформил слияние двух образованных им партий в одну Левую Республиканскую партию Каталонии (Esquerra Republicana de Catalunya), с которой и выиграл выборы в региональный парламент. После чего, следуя своим убеждениям и воспользовавшись занимаемым положением и поддержкой депутатского большинства, провозгласил Каталонскую Республику, которая в итоге была признана автономным образованием в составе Испании. Что позволило Франсеску Масии окончательно превратиться в легенду каталонского национализма.

Исчезновение и воскрешение каталонского национализма

Гражданская война (1936−1939 гг.) нарушила планы выделения Каталонии в самостоятельное государство — автономии пришлось примкнуть к центральному республиканскому правительству, вновь выбирая из двух зол меньшее, но ставка в итоге проиграла. Победивший в войне Франко считал каталонцев и басков самой большой сепаратистской угрозой стране и потому постарался оставить две эти территории без каких-либо демократических иллюзий и уж тем более без претензий на национальную самоидентификацию.

Национализм в Каталонии воскрес со смертью диктатора. В 1979 году, реализуя возможности, представленные Конституцией Испании 1978, регион получил статус автономии, оформив каталанскому языку статус второго официального и закрепив законодательно за ним наименование «единственного исторического языка территории». Потуг создания этим предпосылок к возрождению стремления к независимости с последующим отделением от остального королевства никто в этом не заметил.

В 2006 году Каталония повысила свой автономный статус до нового уровня, став регионом, имеющим самые широкие финансовые права в стране. После чего, по принципу «чем больше получаешь, тем больше хочется», Каталония все чаще и весомее стала заявлять о своем желании провести границу с Испанией и стать самостоятельным государством.

В 2009—2010 руководство автономии перешло к новой фазе подготовки общественного мнения к мысли, что «расставание с Испанией неизбежно, рано или поздно оно произойдет». В регионе прошли «скрытые референдумы» — большие соцопросы, законного права что-либо менять в госустройстве по их результатам не имевшие, но позволявшие получить верную оценку настроений народа, в отличие от репрезентативных выборок, которыми обычно пользуются организаторы анкетирования, составляющие общую картину на основе ответов тысячи — двух респондентов. Скрытые референдумы демонстрировали, что идея независимости нравится 90% населения.

На Диаду 2012 года каталонские индепендентисты устроили «Марш к независимости», собравший по всей автономии 1,5 миллиона участников. Центр выступление каталонцев «проглотил», посчитав, что ситуация такова, что лучше «не заметить события, чем отреагировать на него». В конце концов, у правительства Мариано Рахоя голова болела, как вывести страну из рецессии и санировать банковскую систему, которая была готова вот-вот рухнуть. Размахивания «эстеладами» (каталонские флаги, символизирующие независимость) и даже освистывание гимна Испании болельщиками «Барселоны» во время финалов Кубка короля можно было оставить без внимания: пусть пар выпускают.

Эта музыка будет вечной

Артур Мас, президент Каталонии раскручивал маховик независимости, вбрасывая все новые инициативы, а центральное правительство продолжало реагировать очень сдержанно. До стычек между сторонниками и противниками отделения автономии дело не доходило, а инициативы вроде заявлений о праве каталонцев на суверенитет и предупреждений, что Женералитат (правительство автономного сообщества) «в одностороннем порядке объявит о независимости и самостоятельности четырех каталонских провинций» центр не пугало.

У Рахоя в руках имелся надежный небьющийся козырь — Конституция. В соответствии с одной из статей которой всякий референдум на тему столь высокого уровня важности должен быть не только разрешен высшим органом исполнительной власти страны, но еще и проводиться должен быть на территории всего королевства. В соответствии с другой статьей, если предыдущий аргумент инициаторы плебисцита не воспринимали серьезно, то «автономному сообществу, не выполняющему возложенных на него Конституцией или другими законами обязательств или своими действиями серьезно ущемляющему интересы Испании в целом, правительство должно направить предварительное предупреждение.

В случае отсутствия со стороны главы автономии должной реакции, с одобрения абсолютного большинства в Сенате, правительство Испании может принять необходимые меры, чтобы принудить автономию к исполнению обязательств надлежащим образом или прибегнуть к необходимым мерам защиты общественных интересов». Иными словами, Каталония, в случае непонимания намеков, останется с одними обязанностями и без всяких прав. На законном основании. Надеяться на то, что всеиспанский референдум «а не отпустить ли нам Каталонию в свободное плавание» закончится положительным ответом, тоже не приходится. Регион производит 21% ВВП страны — «такая корова нужна самому».

Поэтому политические игры вроде бы продолжаются: нынешний президент Каталонии Карлес Пучдемонт даже объявил, что его автономное сообщество приступило к рассоединению с Испанией, но в то, что рассоединение состоится — веры никакой. Ведущие банки региона CaixaBank и Sabadel, входящие в пятерку крупнейших финансовых учреждений страны демонстративно поддерживают центр, часть предпринимателей бросилась производить перерегистрацию, меняя юридический адрес с Барселоны на Мадрид, где, кстати, и налоги ниже. Другая часть выступает против идеи Пучдемонта платить налоги в специально создаваемую каталонскую налоговую, а не в государственную. Ибо центр платежи в самозваные фискальные организации признавать не собирается. А каталонские бизнесмены дилемму «заплатить налог один раз или тот же самый дважды, но испытать при этом моральное удовлетворение о того, что поддержал независимость» — известно как решат.

Евросоюз Каталонию уже извещал, что в случае выхода автоматического членства в ЕС для нее не наступит. А это — удар таможенными пошлинами по каталонскому экспорту.

11 сентября 2013 года в очередной Национальный день через всю Каталонию (480 км) протянулась живая цепочка. 1,6 миллиона человек стояли, взявшись за руки от границы каталонской автономии с валенсийской до границы провинции Жирона с Францией. Зрелище было впечатляющим, телевизионщикам понравилось. Рекламодателям тоже — рейтинг у сюжета зашкаливал. Но… Центр это не напугало.

9 ноября 2014 года состоялась «всенародная каталонская консультация» по вопросу о независимости. Референдумом ее назвать было нельзя, потому что центр опять же не разрешил. Все средства массовой информации в едином порыве распечатали информацию о том, что «80,76% голосовавших высказались за независимость и отделение». Мелкими буквами в конце текста приводились данные, что к урнам для голосования пришла едва треть избирателей. Неофициальный характер «консультации» и отношение к ней сформировал соответствующее: люди предпочли не терять драгоценные воскресные часы на беспредметное блуждание по избирательным участкам, а решили посвятить себя детям, пиву и футболу.

Центральная власть вновь вздохнула свободно, а каталонские политики отправились придумывать что-то еще. Между тем регулярно проводимые опросы показывали медленное, но верное снижение процента желающих «проснуться завтра в независимой Каталонии». График процесса представляет собой кривую, плавно, очень плавно спускающуюся с оси абсцисс, означающей нулевую потребность в национальном обособлении и отделении.

Верховный суд Каталонии на днях огласил приговор Артуру Масу, обвинявшемуся в нарушении Конституции (организации всеобщей консультации) и нецелевом расходовании бюджетных средств (на организацию консультации). По приговору суда Мас лишен права занимать руководящие должности на госслужбе в течение двух лет и должен заплатить штраф 36 500 €.

Рахой заявил, что «никакого референдума в Каталонии не будет, это все очень хорошо понимают».

Пучдемонту направили «предупреждение о том, что ему будет направлено предупреждение о возможном применении 155 статьи Конституции», той самой, по которой можно Каталонию лишить автономного статуса. Намек выполнен в неофициальной форме: газета АВС поместила на своих страницах пространные рассуждения: «а что будет, если» Каталония продолжит упорствовать в своем сепаратизме.

Население в очередном опросе продемонстрировало очень большой скепсис, отвечая на пункт «верите ли вы в то, что Каталония станет независимой». Всего 17% сказали «да».