Эрдоган: выдающийся стратег или неудачливый игрок?

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в интервью программе «60 минут» телекомпании CBS обвинил президента США Барака Обаму и вице-президента Джо Байдена в том, что они «несерьезно» подошли к решению проблем Сирии. По словам Эрдогана, «продолжающаяся война в Сирии создала угрозу безопасности на южных границах Турции, помешала оборонным возможностям Анкары и привела к тому, что в Турции оказались три миллиона беженцев из Сирии. «Мы отвечаем на эти проблемы, мы обсуждали их с президентом Обамой и вице-президентом Байденом. Они оказались не на высоте в этой ситуации и не смогли серьезно подойти к этим вопросам. Для нас это достаточно огорчительно».

Эрдогана можно понять, так как он, как писала турецкая газета Daily Sabah, «обозначил свой огромные геополитические надежды с момента, когда после избрания на первый президентский срок Барак Обама совершил свой первый визит в Турцию». В то время у турецкой дипломатии сложился региональный пасьянс, который американский Центр стратегических и международных исследований оценивал следующим образом: в последний период президента в США Джорджа Буша-младшего «Турция стала больше отдаляться от США и сближаться с его соперником Ираном, сводя на нет все старания западной коалиции по сдерживанию Исламской республики». По мнению аналитиков центра, «Турция переставала быть продолжением Америки на Ближнем Востоке и превращалась в самостоятельного и влиятельного игрока в регионе».

Американские эксперты отмечают, что все попытки США организовать «борьбу Ирана и Турции за лидерство в мусульманском мире» были умело нейтрализованы Эрдоганом, который видел в Иране не соперника, а партнера». Поэтому президент Обама ставил своей задачей остановить такой дрейф Анкары как члена НАТО, сделать ее главным партнером на Ближнем Востоке и сместить фокус ее внешней политики через подключение к грандиозному геополитическому проекту. Недавно турецкое правительственное агентство Anadolu Ajansı так описывало контуры этого проекта: создание оси Африка — Балканы — Ближний Восток — Кавказ, плюс Афганистан и Ирак, где одновременно должна была осуществляться так называемая внутренняя реконструкция. При этом ответственность за «обеспечение порядка в регионах» должна была разделяться с региональными игроками, и в частности, с Турцией.

Анкару привлекали такие планы, тем более что «игра» разворачивалась фактически в пределах границ Османской империи, что открывало перспективу для практической реализации доктрины неоосманизма. Проще говоря, США толкали Турцию к действиям путем стратегии поворота, которая стала очевидна с появлением в 2011 году феномена «арабской весны». Администрация Обамы получала возможность держать Турцию под контролем из-за ряда чувствительных для нее исторических и геополитических моментов. Anadolu Ajansı как раз и обозначила первую «чувствительную» внутреннюю ось Ирак — Сирия — Ливан, но своеобразно.

До войны в Сирии Турция сотрудничала с президентом Башаром Асадом в рамках стратегии «ноль проблем с соседями». Две соседние страны обсуждали создание зоны свободной торговли и введение безвизового режима. Но Эрдоган под влиянием партнеров по НАТО занял сторону сирийской оппозиции, тогда как Иран — сторону Асада, что породило серьезные разногласия между Тегераном и Анкарой, хотя они не заходят дальше резких заявлений политиков и не подрывают сотрудничество в экономической сфере.

Втянув Турцию в зону региональной турбулентности, Вашингтон неожиданно для Анкары стал опираться на использование Ирана в Ираке и партии «Демократический союз» (PYD) / Рабочей партии Курдистана (РПК) в Сирии, которые, по мнению Anadolu Ajansı, «стали дополнительными параллельными инструментами в осуществлении региональной политики». Помимо этого, американская дипломатия стала активно работать в части урегулирования иранской ядерной проблемы в ситуации ослабления влияния Турции, что вело к изменения соотношения сил в регионе. В промежутке о себе заявила ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), вокруг которой стали закручиваться новые острые геополитические сюжеты. Анкара особенно остро это почувствовала тогда, когда в Сирии появились российские ВКС. Является ли это результатом целенаправленных усилий администрации Обамы или это итоги провала политики Вашингтона на Ближнем Востоке — вопрос остается открытым.

Еще недавно Турцию на Западе подавали моделью для Ближнего Востока, светской демократией в мусульманской стране, теперь она остается в одиночестве перед реальными региональными угрозами одновременно с крахом надежд добиться европейской интеграции в ситуации, когда она стала сама системно подвергаться террористическим атакам. Сенсационный ход сделал Эрдоган, заявляя, что вопрос о членстве Турции в ЕС может быть вынесен на референдум. Что же касается Сирии и Ирака, то, по словам Эрдогана, «мы (то есть Турция и США — С.Т.) не смогли показать сильного совместного присутствия на территории этих стран». Он также отметил, что одной из наибольших проблем является поддержка США сирийских курдов из Отрядов народной обороны (YPG).

Так кто же тогда Эрдоган: выдающийся стратег или неудачливый, но азартный политический игрок? Пока очевидно следующее: он владеет мастерством творить власть внутри страны и контролировать ее, сохраняет свою популярность среди народа. Но сохранит ли он возможность влиять на региональные события, делать ставку на гибкие альянсы с другими странами, в том числе и с Россией, — покажет самое ближайшее время.