«Обыкновенный фашизм» вчера и сегодня — гадина раздавлена, но жива

День начала Великой Отечественной войны, 22 июня, навсегда стал для России Днём памяти и скорби. В 2016 году исполняется 75 лет с момента начала войны, в которой СССР победил фашизм.

К несчастью, уничтожить фашизм до конца тогда не удалось, и сегодня повсюду в мире фашизм поднимает голову. Об этом красноречиво говорят эсэсовские марши на Украине, преступление в одесском Доме профсоюзов, снос памятников советским солдатам в Прибалтике и Польше, возрождение культа Гитлера и гитлеровских коллаборационистов…

Сегодня, в преддверии 22 июня, ИА REGNUM напоминает, что фашизм еще жив и не уйдёт просто так. Он живёт за стенами институций и сект, шовинизма, расизма и этнического национализма ‑ и всё чаще и всё настойчивее пробивает себе путь наверх.

Ещё в 1963 году о признаках начинающейся реставрации фашизма заговорил режиссёр Михаил Ромм. ИА REGNUM представляет вниманию читателей серию материалов, посвящённых его документальному фильму «Обыкновенный фашизм».

В 1966 году в кинотеатрах СССР впервые показали картину «Обыкновенный фашизм» — документальный фильм Михаила Ромма, в котором автор анализирует феномен фашизма, его истоки и влияние на будущие поколения. В Советском Союзе фильм Ромма посмотрели более 20 миллионов зрителей. Картина была представлена в одиннадцати странах мира, и одной из первых стран в этом списке стала Германия.

В работе над «Обыкновенным фашизмом» своей главной целью режиссёр ставил возможность обдумать явление фашизма и осмыслить произошедшее. Из воспоминаний режиссёра, напечатанных в 1981 году в его «Избранных произведениях»:

«Прежде всего, осталась генеральная задумка; сделать картину не историческую, а психологическую, подчинить все частные решения единой задаче, которую можно определить так; анализ фашизма. Именно анализ, а не изложение фактов, размышление, а не комментарии».

Сам Ромм объяснял, что работать над фильмом его побудило не столько предложение «Мосфильма», сколько реальная история, произошедшая с ним примерно в то же время. Однажды режиссёру пришлось говорить о фашизме в компании молодых людей, и он увидел, что молодежь, родившаяся перед самой войной, понятия не имеет, что такое фашизм:

«Война для них — далекое воспоминание детства, прошлое их отцов, война ушла куда-то очень далеко. Они, конечно, много слышали и читали о фашизме, но не всему до конца верили из того, что слышали и читали. И их удивило мое волнение, страсть, с которой я говорил о фашизме. Они не придавали большого значения фашизму, вернее сказать, они считали его мертвым, а некоторые даже склонны были полагать, что в разговоре о фашизме много преувеличений».

Работа над фильмом началась в 1963 году, с просмотра и сбора материалов старой немецкой хроники, которой, как потом выяснилось, оказалось слишком мало для того, чтобы превратить задуманный сценарий в полноценную картину. В итоге, со временем что-то чудом находилось в хранилищах Госфильмофонда, которые Ромм впоследствии называл «лучшим фильмохранилищем мира с культурным, преданным делу персоналом», а что-то так и не было реализовано.

Из сценария убрали всю изначально задуманную опору на немецкие художественные фильмы. Как потом объяснял режиссёр, игровое кино стало плохим дополнением к документальной хронике, потому как на её фоне смотрелось слишком фальшиво и не подходило для серьёзного разговора о фашизме.

Исчезла также задумка развёрнутой истории прихода Гитлера к власти и психологического портрета фюрера, которого создатели фильма в шутку называли «наш герой». Причина всё та же — подходящих фотографий «героя» не оказалось, его не снимали. Убрали из фильма и развёрнутую часть о буднях третьего рейха — люди и их повседневная жизнь тоже остались за кадром.

Тем не менее, работа над фильмом продолжилась. Было много командировок — в страны, когда-то захваченные Гитлером, в концлагеря. Одной из ключевых для съёмочной группы стала поездка в Освенцим, где уже под конец пребывания был найден редкий фотоархив.

«Просмотреть десятки тысяч фотографий было уже невозможно: у нас оставался только час до отъезда… Фотографии были пересняты и переведены на пленку. Я решил снимать их медленными наездами до самых глаз: именно так я впервые увидел эти глаза, когда подошел вплотную, чтобы разглядеть номер. Десятки, сотни кинематографистов из множества стран были в Освенциме и снимали здесь. Но никто из них не заметил этих глаз. Да и я увидел их только в последний день, случайно. Глаза Освенцима стали, быть может, сильнейшим эпизодом фильма. Они вошли в главу «Обыкновенный фашизм», они стали и финалом картины», — пишет Михаил Ромм.

После почти двухлетних поисков и отбора материалов, было решено приступить к монтажу, в котором таились свои трудности.

«Вот теперь-то и началось подлинное мучение, — вспоминает процесс монтажа режиссёр, — Я собирал эпизоды и разбирал их обратно на куски, переставлял их десятки раз, иные главы гуляли по всей картине — то в конец, то в начало, то в первую серию, то во вторую. Материал то скапливался в плотную группу, то разбрасывался по совсем другим частям. Главное же, я еще не мог до конца объяснить, чего я ищу, чего добиваюсь».

На этом этапе было принято множество важных решений, таких, как, например, отказ от исторической и временной последовательности в фильме, ещё не раз был детально переработан сценарий.

Завершением работы был этап озвучивания. Вначале Ромм искал диктора, но его товарищи, услышав рабочие версии комментария, записанные самим режиссёром, посоветовали весь закадровый текст сделать самостоятельно. В итоге разговорный характер комментария стал одним из главных отличительных признаков картины.

Режиссёр отмечал, что делал фильм в первую очередь для советского зрителя. Но очень важным оставался вопрос, как примет картину зритель немецкий. Как только «Обыкновенный фашизм» был завершен, Михаил Ромм представил его на Лейпцигском фестивале документальных фильмов. Делегация на фестиваль из Западной Германии составляла 150 человек.

Из «Избранных произведений» Михаила Ромма:

«Двухчасовая картина, которая рассказывает об эпохе нацизма в Германии, впервые была представлена немецкому зрителю. Разумеется, я очень волновался… Меня торопливо вывели в боковую ложу, и ждали, что, как всегда, когда начинаются заключительные надписи, люди начнут вставать, выходить или аплодировать. Но в зале было полное молчание… Тысячи человек сидели на местах… и молчали… Я стоял в ложе и старался понять, что происходит. А происходило то, чего я так хотел добиться, — люди думали. Они думали еще минуту после того, как зажегся свет. Но для режиссера картины такая минута кажется годом. Потом раздались первые несмелые аплодисменты, потом кто-то заметил меня. Весь зал встал, и мне устроили овацию.

Трудно передать, что должен пережить советский режиссер — представитель страны, которая так пострадала от фашизма, когда ему аплодируют тысячи зрителей-немцев. Я не певец, и не актер, и даже не театральный режиссер, я не умею раскланиваться. Овация была такой долгой, что я наконец заметил, что стою в позе индийского йога, сложив ладони прямо перед лицом и не зная, что делать в таких случаях. Назавтра мне уже было сделано предложение на прокат фильма в ФРГ, предложения от кинофирм и телевизионных компаний. Что до ГДР, то она приобрела картину еще до фестиваля. Таким образом, обе половины Германии согласились со мной, согласились с замыслом картины».

Тогда, на фестивале документальных фильмов в Лейпциге «Обыкновенный фашизм» был удостоен «Золотого голубя» и приза кинокритиков. На Всесоюзном кинофестивале 1966 года в Киеве картина получила специальный приз жюри режиссеру по разделу хроникально-документальных фильмов.

Картина была показана в одиннадцати странах мира и получила резонансные отзывы и оценки. Особенно интересны мнения западной прессы.

«Кажется, будто Ромм повторяет зрителям последний призыв Фучика: «Люди, будьте бдительны!» И здесь фильм выходит за рамки своего названия и заставляет нас задуматься не только об ошибках немецкого народа, но и над всем тем, что в нашей повседневной жизни унижает и умаляет человеческое достоинство, культуру, свободу, — над всякого рода мистификациями и мифами, то есть скрытыми семенами, которые, попав на благоприятную почву, могут породить еще раз зло, от которого человечество освободилось очень дорогой ценой», — пишет итальянский журналист Панкальди Аугусто в 1965 году.

«Русский документальный фильм о национал-социализме! Кто при этом не подумает, что он должен содержать не одно антинемецкое высказывание? Однако фильм Михаила Ромма в удивительно большой степени объективен. Фильм, который мы очень рекомендуем посмотреть…», — говорит в 1966 году австрийский журналист Нойес Эстеррайх.

Мнение «Файненшл Таймс», 1967: «Слабость Ромма в том, что он дает слишком смутную оценку своим материалам и слишком неточную и тенденциозную интерпретацию истории. Его преданная социализму вера в правоту масс обязывает его принять удивительно неправильные взгляды на процесс прихода к власти Гитлера».

«Обыкновенный фашизм» остаётся сегодня одним из наиболее оригинальных произведений авторского кинематографа, вобравшего в себя опыт художественного и документального кино. «А взялся я делать эту картину потому, что это не история, это живет и сегодня», — рассказывал Михаил Ромм после выхода картины на большой экран. Сегодня фильму уже 50 лет, а слова режиссёра звучат как никогда актуально.