«Будущее Украины неразрывно связано с будущим России», — на сегодняшней Украине такого рода идеи квалифицируются не иначе, как «террор» или государственная измена. В целях личной безопасности их не рекомендуется озвучивать даже в кругу близких знакомых. Тех, кто их допускает публично (впрочем, давненько подобных случаев не припомню), берет в оборот Служба безопасности, автоматически выдвигая обвинения в «сепаратизме», «терроризме», принадлежности к «агентам Кремля». Таких людей подвергают жесткому моральному и физическому прессингу со стороны «активистов» всех мастей. Автору данного высказывания, надеюсь, ничего такого грозить не может. По определению. К счастью для него, он стоит и над законом, и над правилами, определяемыми новыми понятиями «майданной» элиты. По должности. Он — глава Администрации президента Украины Б. Ложкин. Презентацию его книги «Четвертая республика», из которой взята приведенная выше крамольная цитата о будущем Украины, почтил своим присутствием П. Порошенко. И даже выступил на ней.

v-tochky.in.ua
Борис Ложкин

Тезис Б. Ложкина вызвал болезненную реакцию в среде, пользуясь терминологией аналитиков из его же конторы, «лидеров общественного мнения». В его огород полетели камни. Ну, не камни, камешки, но полетели. Кое-кто попытался тявкнуть из-за угла, заодно «просигнализировав» куда следует. Тявкали, правда, осторожно, не допуская ни особой резкости оценок, ни модных нынче грубостей, ни вошедшего в привычку хамства. С поправкой на личность новоявленного претендента во «враги народа». И на его должность. Чинопочитание у украинцев всегда было в чести, оно никуда не делось и после провозглашения ими себя «европейцами». Реакция раздражения, неприятия, осуждения была. Но Б. Ложкина не убили, как О. Бузину. Не посадили, как А. Самойлова и других. Не уволили, как кое-кого из профессоров ведущих киевских вузов и прочих, уличенных или только заподозренных в русофильстве. Да и тявканье «майданных» мосек смолкло, так и не набрав оборотов. Ему позволено то, что не позволено другим. «Майдан», как Сирия, силу уважает, против силы переть остерегается.

Любопытно, однако, не это. Любопытно то, что в поддержку позиции Б. Ложкина публично не выступил никто! А ведь тех, кто разделяет именно такой или близкий к такому подход к пониманию будущего Украины, украинско-российского сближения и партнерства, более чем достаточно. Увы, они сегодня пребывают в положении подпольщиков или партизан в глубоком тылу врага: утратишь бдительность — пропадешь.

Б. Ложкина не стоит причислять ни к русофилам, ни к «евразийцам». Европейскую ориентацию Киева, движение Украины на Запад он не пытается ни переосмысливать, ни переоценивать, ни тем более подвергать ревизии. Для него, как и для его шефа и коллег, лозунг «Украина — это Европа» является руководством к действию. Подзаголовок книги: «Почему Украине нужна Европа, а Европе — Украина», — говорит сам за себя. Отличие главы АП от основной массы нынешней правящей элиты в том, что он, хоть и не русофил, но и не русофоб. Евроинтеграция Украины в его представлении, пусть и трактуется как безусловный императив, не предполагает копание рвов, возведение стен и прочих дикостей из серии «себе дороже» в отношениях с Россией.

Автор «Четвертой республики» пошел еще дальше. В книге поставлен под сомнение один из фундаментальных тезисов официальной пропаганды о «единстве» Украины после «майдана». Казенный человек Б. Ложкин позволил себе утверждать, что «миллионы украинских граждан исторически тяготеют к русской культуре, да что там тяготеют — просто являются носителями русской культурной традиции. Наша задача — сделать так, чтобы они не чувствовали себя чужими внутри украинского политического проекта». Подобная постановка вопроса прямо противоречит активно продвигаемой «ястребами», вроде А. Турчинова, А. Парубия, В. Горбулина и пр. (и, надо признать, продвинутой уже достаточно далеко), идее провозглашения тех миллионов граждан, о которых ведет речь глава АП, «пятой колонной» России и решительной расправы над ними. Или, на худой конец, выведения их «за скобки». Как это сделано после «майдана» с многочисленной и влиятельной группой «русскоязычных» украинцев.

А как вам, читатель, понравится такой пассаж из книги Б. Ложкина: «Вскоре после инаугурации Петра Порошенко настало время налаживать контакты с Москвой»? Жаль, конечно, что автору не пришло в голову, что после инаугурации нового президента настало время остановить «АТО» в Донбассе. Впрочем, в общем контексте событий того и этого времени и постановка вопроса о налаживании контактов с Москвой — это, согласитесь, тоже немало. Даже, можно сказать, очень много. При определенных условиях и обстоятельствах от контактов остается рукой подать до диалога. Один шаг остается, одно усилие. Впрочем, торопить события не стоит. Упрощать ситуацию, недооценивая ее сложность, тем более. Стремление выдать желаемое за действительное пользы не принесет. Русофобия в «постмайданной» Украине не взялась ниоткуда, не упала с неба. Для того чтобы ее взрастить, были приложены колоссальные усилия, задействованы огромные ресурсы. Велась целенаправленная, системная подготовительная работа. Была развернута пропагандистская кампания. Была война, «повешенная» на Россию. Была активная кампания по подавлению русофильства. Существовал благоприятный для распространения русофобии на Украине международный контекст: позиция США, готовность Европы, активное участие мировых СМИ. Процесс нейтрализации русофобского всплеска должен был бы включать в себя составляющие того же плана. По поводу подготовительной работы и агитационной кампании такое не представляется невозможным. А вот что касается международного контекста и «войны», то тут возникают серьезные сомнения.

Б. Ложкин отнюдь не внутренний диссидент. Он — здравомыслящий чиновник высокого ранга, стоящий на позициях прагматизма, видящий реальную картину вещей и событий. Для охваченного маразматической, самоубийственной русофобией Киева сегодня это — очень много. Один из VIP-читателей «Четвертой республики», отзывы которых помещены в книге, профессор экономики парижского Университета «Science Po» С. Гуриев (кроме него, в их ряду фигурируют Л. Кучма, Ж.-М. Баррозу, А. Квасьневский, Дж. Сорос) узрел в труде Б. Ложкина «политический манифест новой украинской нации». На мой взгляд, в этом предположении заметен элемент преувеличения. Если бы, однако, оно оказалось верным, этому можно было бы искренне порадоваться: украинский государственный проект только выиграл бы, если бы в него в его нынешнем состоянии были внесены коррективы «по Ложкину». Возможно ли такое развитие событий? Ответ на этот вопрос остается открыт. «Русское соло» Бориса Ложкина прозвучало. Найдет ли оно должный отклик в среде политического класса и гражданского общества Украины, покажет ближайшее будущее.