Президент Азербайджана Ильхам Алиев побывал в Турции с рабочим визитом. Он носил необычный характер, так как в Баку ждали главу Турции Реджепа Тайипа Эрдогана для участия в 5-м заседании Совета по стратегическому сотрудничеству на высшем уровне. Однако этому помешали входящие обстоятельства. Накануне первого запланированного визита Эрдогана в Баку 17 февраля в Анкаре был совершен теракт. Был взорван автобус, перевозивший турецких военных. Второй раз Эрдоган отменил свой визит в Азербайджан 13 марта, когда в Анкаре вновь произошел теракт, в котором погибли десятки людей, более 120 человек получили ранения.

Иван Шилов ИА REGNUM

Столь странное совпадение событий дало повод для многих азербайджанских и турецких экспертов высказывать интригующие суждения о том, что «действуют определенные силы, которые намерены помешать турецко-азербайджанскому сближению». Так, директор Центра стратегических исследований Университета Гази (Анкара), профессор Мехмет Сейфеттин Эрол заявил: «Теракты, дважды совершенные в преддверии визитов президента Эрдогана в Азербайджан, нельзя считать совпадением. Так как они преследовали стратегические цели, одной из которых было помешать многомерным отношениям между Турцией и Азербайджаном. Силы, стоящие за этими кровавыми взрывами, в первую очередь пытались передать месседж Азербайджану, в котором они намекали на то, чтобы он отказался от проектов с Турцией. Эти самые силы хотели, чтобы Баку не очень-то надеялся на Турцию». Это был намек на Россию, поскольку в Анкаре и в Баку многие уверены в том, что после трагического инцидента с российским бомбардировщиком, сбитым Турцией в воздушном пространстве Сирии (что привело к резкому осложнению отношений между двумя странами), Азербайджану рано или поздно придется делать выбор. И он его сделал. Визит президента Алиева в Анкару носил не только характер «символического жеста», но и ввел в ситуацию российское измерение. Почему?

Если следовать логике турецких и азербайджанских экспертов, то и объявленное решение президента России Владимира Путина о начале вывода российских войск из Сирии хронологически тоже должно вписываться в азербайджано-турецкую комбинацию. Во всяком случае, повестка не раз срывавшегося, а затем все же состоявшегося в Анкаре заседания Совета по стратегическому сотрудничеству не содержит каких-либо сенсационных позиций и его итоги были и остаются предсказуемыми. Так и на сей раз, как точно подметил доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Сергей Маркедонов, «итоги пятого заседания Совета стратегического сотрудничества высокого уровня в Анкаре не принесли ощутимых прорывов и изменений в ближневосточную и кавказскую повестку дня», хотя «эти события являются своеобразной сверкой часов союзников в новых геополитических условиях и ближайшее время покажет, в каком направлении станут двигаться стрелки». В этой связи отметим некоторые важные позиции.

I. Осложнение отношений между Россией и Турцией поставило под угрозу реализацию совместных крупных энергетических проектов, и теперь политический вес Анкары поддерживается только экономическими проектами, реализуемыми по инициативе Азербайджана. Это подтвердил президент АР Алиев, заявив в Анкаре следующее: «Насколько сильной будет Турция, настолько сильными будем мы. Наша сила в единстве. Мы вместе и рядом друг с другом во всех международных вопросах». В переводе на обычный язык это означает, что в декларируемом азербайджано-турецком стратегическом альянсе лидирующая роль начинает отводиться Азербайджану.

II. Известный турецкий политолог Хасан Октай сообщал следующее: «Турция не только не справилась с кризисом, но и не смогла предотвратить отражение данного кризиса на тюркский мир. Сразу же после того, как 24 ноября был сбит российский самолет, глава правительства Давутоглу прибыл в Азербайджан и попросил официальный Баку о помощи. Тюркский мир мог выступить в роли посредника в разрешении российско-турецкого кризиса, но паническое поведение Давутоглу разрушило весь баланс». Далее: «США очень старались, чтобы затащить Турцию в сирийское болото, в котором они сами застряли. Наряду с этим Иран также пошел на договор с американцами, и в результате — было снято эмбарго. После этого Иран отошел в сторону, а в Сирии стали противоборствовать Россия и Турция».

О том, что Турцию, оказавшуюся в «огненном кольце», пытаются втянуть в войну, публично говорил и премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу. При этом определенные силы внутри страны и за ее пределами ссылались на фактор российского военного присутствия в Сирии. Но после заявления президента РФ Владимира Путина о начале вывода войск из Сирии и необходимости активизации процесса по политико-дипломатическому урегулированию сирийского кризиса у Анкары исчезает главная мотивация в отношении военной «интервенции» в соседнюю страну. Это первое. Второе: ранее Иран вывел подразделения корпуса «Аль-Кудс» из Сирии. Там остались лишь его советники и отряды ливанской «Хезболлы», которые (по имеющейся информации) стали покидать территорию САР. Согласовывал ли Тегеран свои действия с Москвой — неизвестно. Но после решения Москвы о начале вывода российской группировки из Сирии министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф многозначительно заявил, что «теперь нам нужно подождать и посмотреть что будет».

Третье: ход событий вокруг Турции и внутри ее убеждает Анкару в том, что она не может в полной мере рассчитывать на поддержку своих западных союзников, и в этой ситуации ей необходимо искать выход из тупика, в котором она оказалась. По нашей версии, президент Азербайджана Алиев во время встречи со своим турецким коллегой Эрдоганом мог передать ему определенное послание из Москвы, если вспомнить, что накануне он имел телефонный разговор с президентом Путиным. На наш взгляд, не случайно в российском едином федеральном реестре восстановлена часть юридических лиц туроператоров с турецким происхождением, исключенных в конце декабря прошлого из-за санкций против Турции .

III. Россия не вышла из сирийской «игры». Президент Путин заявил, что российский пункт базирования в сирийском Тартусе и аэродром Хмеймим будут функционировать в прежнем режиме. По оценке американского разведывательно-аналитического агентства Stratfor, «решение Москвы вывести основную часть своей военной группировки из Сирии, совпавшее по времени с началом полноформатных межсирийских переговоров в Женеве, может свидетельствовать о прорыве в консультациях о будущем Сирии». В перспективе, по мнению Stratfor, «потенциальная большая сделка по определению будущего устройства этого государства».

По всем признакам речь идет о достаточно долгосрочном политико-дипломатическом процессе, когда нельзя исключать деградации ситуации обратно в сторону гражданской войны. Террористическая группировка «Фронт ан-Нусра» объявила о подготовке нового наступления в Сирии. ИГИЛ (структура, запрещенная в России), хотя и заметно ослабленное, по-прежнему существует и никуда не делось. В то же время заметно укрепился Дамаск, в сторону которого стали разворачиваться силы так называемой умеренной оппозиции. В этой связи глава МИД России Сергей Лавров еще раз напомнил, что «российская сторона ждет от США точной информации о группировках, которые присоединяются к перемирию в Сирии».

С другой стороны, по оценке американского издания Foreign Policy, Москва открыто подталкивает Дамаск к плодотворному переговорному процессу, к поиску компромиссных решений. На этом пути немало проблем. Если президент Башар Асад решится на федерализацию страны и сирийские курды получат долгожданную автономию, то неизвестно, как в таком случае поведет себя Турция, для которой это будет означать «удар в сердце», поскольку ей придется идти по тому же пути в отношении «своих» курдов. Не очевидна и позиция Ирана, где также присутствует курдский фактор.

Судя по всему, Москва не желает, чтобы ее выставляли на Ближнем Востоке в качестве «главного архитектора» курдского проекта, и она стремится перенести главный груз ответственности на плечи мирового сообщества со своим, конечно, участием. Поэтому выдавливать Турцию из этого процесса ей становится невыгодно. Как намекает на страницах Financial Times британский историк Норман Стоун, президент Путин, как политики царской России и как большевики, оценивает риски, связанные с ослабленной Турцией, и принимает решения. Но пока, как пишет турецкий публицист Хакан Аксай, руководство Эрдогана — Давутоглу демонстрирует недовольство режимом прекращения огня в Сирии. На встрече с мухтарами (старостами сельских общин) Эрдоган обратился к аудитории со следующим вопросом: «Почему вы считаете «Ан-Нусру» плохой?» Этим он снова поверг всех в недоумение. Кроме того, президент Турции предъявил требование, согласно которому «группировки PYD (партия сирийских курдов «Демократический союз») и YPG (курдские «Отряды народной самообороны») должны быть вне режима прекращения огня».

«Таким образом Анкара даёт понять, что будет действовать «по ситуации», — констатирует Аксай. — Даже если подпишется весь мир, нас это не волнует». К тому же правящая в Турции Партия справедливость и развития, чувствуя приближение конца игры», может что-то предпринять с целью изменить региональную расстановку сил. Но нам представляется, что обстановка формируется иная, и в ближайшее время стоит ждать позитивных сигналов Анкары и Москвы в адрес друг друга. Если такое произойдет, то это будет означать, что президент Алиев во время визита в Анкару проявил дипломатическое мастерство, а не склонность к авантюризму, который ставит под угрозу безопасность и национальные интересы Азербайджана.