Иван Шилов ИА REGNUM
Трамбо

Из затемнения звучит джазовая музыка.

Курящий сценарист в интеллектуальных очках за машинкой с обязательным коньяком в хрустале, своего рода романтический идеал депрессивной Америки, борец за «справедливость», где под маской цинизма и остроты на язык скрывается ранимая и патриотичная душа. Не стоит забывать, что «сценарист» — вообще одна из частых ипостасей американской мечты. Это почти юрист. Но в чём-то даже лучше. Независимость. Наличие идеалов. Ежегодно сотни тысяч сценариев путешествуют от почтовых ящиков к мусорным корзинами редакторских отделов. А курсы обучения на сценаристов в Штатах не испытывают отбоя от желающих за скромную сумму овладеть секретами сценарного мастерства, а позже и миром, или хотя бы вечеринками со звёздами. Точка.

Ужасный абзац. Смять. Выбросить в корзину. Начнём по новой. Раскурить сигару.

Сложность биографической картины как минимум в том, что живой человек всегда будет сложней, чем его экранное истолкование. Неважно, сколько архивного материала будет задействовано — а в картине много стилизации под документ — но ведь мы-то понимаем, что это игра.

В данном случае перед нами биографическая картина про человека из совсем недавнего прошлого. Легендарного сценариста. Ещё живы участники. Они кстати дают комментарии и с удовольствием снимаются в документальных лентах, которые интересней игровых. Как же тогда снимать художественное кино?

Трамбо — разумеется, не только реальный персонаж, но и миф, символ, легенда. Фантастическая производительность. Сложный характер, который сам создаёт трудности, чтобы их преодолевать. Один из немногих не сломавшихся во времена «охоты на ведьм». Человек, получавший высшие награды под чужими именами. Оставивший после себя сотни текстов. Человек, чьи письма получали статус культовых текстов. (Интересно, думал ли их автор о последующей публикации?) Революционер, который писал в ванной. Ему даже поставлен памятник: так он и застыл в бронзе, лежащим в ванне с очередной правкой текста. Как убивают революционеров? В данном случае — не ножом в кровавой ванне, а карандашом, внося в чёрный список…

Детали. Подаренный попугай. Усы. Глубокий голос. Подумать, как написать характер так, чтобы совместить противоположные качества.

Вообще, кино, которое должно быть показано большой аудитории, не должно усложнять жизнь, оно может только упрощать её. Не случайно фильм начинается в интонации джаза. В фильме несколько ключевых тем. Несправедливый запрет на профессию — как главная из них. Выбор между семьёй и профессией. Предательство друзей. Политика. Понимание патриотизма. Надо заметить, что для Америки тема «поиска патриотизма» традиционно является рождественской индейкой, несущей золотые яйца. Поскольку нация в этом плавильном котле идентичностей вынуждена вечно самоопределяться и рождать новые мифы о «граде на холме» и «американской исключительности». Забавно то, что в зависимости от конъюнктуры и конкретной политической и исторической ситуации — конкретный ландшафт «патриотизма» меняется. Главное — не забывать, что американцы самые. В чём именно, как, с какой показательной самокритикой (разрешённой только им самим, разумеется) — всё это обсуждается. Остаётся вечная американская интеллектуальная забава — учить других жить, пусть косвенно. Советский Союз в фильме никак не фигурирует. Это про Американского героя. Даже левого. Всё равно американские левые — самые левые.

История должна быть рассказана через не слишком долгие динамичные сцены. Вставить в машинку новый лист. Позвонить агенту. Придумать псевдоним.

Сам фильм «Трамбо» сделан традиционно для правильной истории. Может быть, чуть отличаются несколько даже по нынешним временам резких сцен по поводу национальностей. Как классической для продюсеров (в фильме крайне нетипичная для американского кино «антиеврейская» сцена), так и афроамериканца, который в тюрьме рассказывает герою «за жизнь».

Одной из самых сильных сторон является тщательное выстраивание повествования, это борьба за внимание, интерес, а значит, box-office. Биение сердца истории от «надежды к отчаянию» и обратно. Стоит обрадоваться чему-то, как тут же с неминуемостью вестник должен принести дурную весть или что-то должно случится не менее дурное. Эта амплитуда является обязательной в любом «грамотном американском» сценарии.

Американское массовое кино, даже «хорошее», всегда немного напоминает стойку магазинчика в придорожном кафе у какой-нибудь автозаправки: множество красивых вещей, нужных в хозяйстве, но всё равно это остаётся грудой прелестного барахла. Может быть, режиссёр фильма снял свой первый серьёзный фильм? Да нет — можно легко проверить из его фильмографии. Он никогда не был особенно брезгливым. Может быть, это и есть профессионализм. Сам Трамбо писал не только шедевры, но и проходные картины. Да и в фильме про него есть откровенно слабые сцены. Например, невыносимо фальшивая в своём пафосе сцена «разборок с женой». Где жена говорит: «Ты теряешь нас». Не нужно быть биографом или читать полное собрание, чтобы понять, что в жизни он так диалоги никогда не строил… Смешно, что старательная экранная версия в данном случае скучней «простой жизни» героя…

Подумать про завершение. Почесать голову. Посмотреть в окно. Чуть-чуть лирической музыки. Титры.

Наше поколение тоже училось на сценаристов. Из 12 учившихся в моей сценарной мастерской никто не работает по профессии. Самым везучим грозит писать или снимать сериалы. Чёрные списки заменились коммерческой цензурой. Разумеется, конфликт личности и общества актуален не только для художников. И этот фильм стоит того, чтобы задуматься над этими вопросами. Написание этой статьи, которую вы сейчас читаете, ещё оказывается не худшим вариантом труда для тех, кто мечтал о судьбе востребованного сценариста. Чашка чая при большом желании может заменить коньяк. А Петербург — Нью-Йорк.

Затемнение. Чёрное. Музыка.