bebetterproject.files.wordpress.com
Низкий, унизительный, самоуничижительный поклон

Скандал вокруг передачи архивных документов латвийским историкам, вспыхнувший в информационном пространстве после откровений в латышской газете Latvijas Avīze рижского сопредседателя двусторонней с Россией комиссии историков Антония Зунды, прокомментировал его коллега по руководству этой субстанцией академик Александр Чубарьян. Бывший директор Института всеобщей истории РАН, оформленный ныне в качестве «научного руководителя» института, в интервью агентству ТАСС поспешил свести все вопросы и претензии к его контактам с латвийским послом Астрой Курме и латышскими официозными историками, после их неоднократных публичных выпадов против России, к «мифологии» неназванных СМИ двух стран. От Чубарьяна агентство узнаёт и транслирует читателям:

«Сотрудничество историков в рамках совместной комиссии было по инициативе Латвии заморожено, и передачи не состоялось, сообщил академик. Но российская сторона изначально не собиралась задерживать документы, и в конце концов передача их состоялась в Институте всеобщей истории (ИВИ) РАН в присутствии некоторых членов Комиссии с российской стороны».

Однако для понимания внутренней кухни этой вроде бы межгосударственной комиссии стоит обратить внимание на те акценты, которые расставляет латышское издание:

«После начала российской агрессии на Украине латвийские историки единогласно проголосовали за то, что сотрудничество с Россией по моральным соображениям невозможно, и сопредседатель комиссии Зунда проинформировал об этом российского коллегу. Был отменен планировавшийся на декабрь 2014 года в Риге коллоквиум комиссии, приостановлена работа по созданию совместного сборника документов. Правда, юридически комиссия продолжала существовать. На тот момент, год назад, латвийские историки получили только треть заказанных во время командировок в Москву копий архивных документов. Члены комиссии осознавали, что может быть потеряна работа нескольких лет, но они не были готовы сидеть за одним столом с российскими историками, делая вид, что ничего не случилось».

В оправдательных репликах Александра Чубарьяна звучит:

«Не соответствуют действительности, по словам российского историка, и высказывания о том, что сопредседатель комиссии с латвийской стороны Антонийс Зунда обманул российского коллегу: пообещал возобновление сотрудничества только для того, чтобы выманить у него документы. «Он не мог меня обмануть, потому что вопрос о возобновлении заседаний комиссии и вопрос о передаче документов — это разные вещи, — отверг такой вариант Чубарьян. — Позиция Зунды состояла в том, что он выразил лишь готовность на возобновление контактов. Вопрос о возможном заседании комиссии он прокомментировал в смысле, что они эту тему обсудят у себя, и не больше. Так что никакой связи между передачей документов и возобновлением работы комиссии не было».

Однако ещё 6 ноября Чубарьян в интервью порталу rubaltic.ru рассказал: «После того, как работа комиссии была приостановлена, мы рекомендовали архивам, в обязанность которых входила передача документов исследователям, не выдавать их». Зунда про обманную или иную тактику в Latvijas Avīze высказался так:

«Цель была только одна — получить копии документов. Чубарьян все время говорил, что работу комиссии надо возобновить. Я отвечал — ни в коем случае, это только переговоры с идеей получить заказанные копии документов. Второе, о чем мы договорились: наша рабочая группа рассмотрит полученные материалы, и к будущему году предложим российской стороне свой взгляд на сборник документов».

А вот что навязчиво заявляет Чубарьян:

«Передача документов для совместных сборников — совершенно рутинная практика в обменах между учёными, в том числе и в практике взаимоотношений российских историков с коллегами из других стран, причем многие сборники создаются и вне всяких комиссий».

Однако с 2010 года никаких сборников документов по линии комиссии не было издано вообще. А первый возможный такой сборник был анонсирован ДО прекращения работы комиссии и потому — даже если его издаст Чубарьян на свои личные средства ради личного вклада в латвийскую официальную пропаганду, становящуюся всё более антироссийской, — не может считаться изданием комиссии и потому возлагает ответственность за содействие латвийскому официозу на того, кто готов это сделать. Например, в рамках смежной российско-литовской комиссии, возглавляемой, как ни странно, всё тем же Чубарьяном и под его официальной редакцией, издали двухтомник документов «СССР и Литва в годы Второй мировой войны», во вводной статье к которому под грифом Института всеобщей истории РАН транслируется завизированная редактором — академиком Чубарьяном литовская пропаганда о «советской оккупации». В связи с этим латвийская газета Neatkarīgāдала такую характеристику Чубарьяну и его красноречивой активности такого рода:

«На конструктивное сотрудничество с российской наукой можно надеяться, пока российскую сторону возглавляет академик Александр Чубарьян. Он — уникальный человек, которого можно назвать «современным Сахаровым». Он — ученый, который смотрит на историю без идеологических штампов и может не подчиняться давлению кремлевских идеологов. В 2006 году схожая комиссия, которая была создана из литовских и российских историков, признала, что СССР оккупировал Литву. Это было отражено в совместном труде российских и литовских историков, который со стороны России вел Чубарьян. Работу двусторонней латвийско-российской комиссии историков Латвия прервала в неудачный момент, когда они уже подошли к самому важному и спорному — событиям 1939−1940 года. Чубарьяну уже 85 лет, а вечно никто не живет. Поэтому латвийским политикам надо подумать, не стоит ли попытаться возобновить работу комиссии».

В своём интервью ТАСС Александр Чубарьян пытается отвлечь внимание на то, что документов было передано меньше, чем сообщалось ранее, «опровергает» вовсе не утверждавшийся в латышском СМИ тезис о «секретности» документов, но никак не отвечает на действительно волнующие российскую общественность и профессиональное сообщество вопросы:

1. На каких правовых и политических основаниях передавались копии архивных документов латвийской стороне, если деятельность двусторонней комиссии историков была «заморожена» под наглым и демагогическим предлогом «агрессии» России против Украины?

2. В качестве кого Александр Чубарьян что-то заказанное по линии комиссии передавал послу Латвии для неких лиц, да еще и без присутствия российских дипломатов, если комиссия распалась, а многие ее латвийские члены отличились отборной антироссийской риторикой?

3. Какой смысл в поддержании видимости существования российско-латвийской комиссии историков, члены латвийской части которой соревнуются в антироссийской риторике и недружественных выпадах?

4. Не пора ли проветрить в прикрывающемся франшизой «межгосударственной комиссии» междусобойчике?

5. О каком «диалоге» с официальным латвийскими историками продолжает рассказывать Чубарьян, если в Латвии официально запрещены сомнения в официальной идеологической доктрине «советской оккупации», которая служит прямым основанием для официального подсчёта ущерба от этой «оккупации»? Или Чубарьян так настойчиво и лебезливо хочет вести диалог об этом, чтобы точно так же признать «советскую оккупацию» Латвии, как уже признал «советскую оккупацию» Литвы?