Серия совещаний по проблемам развития вооруженных сил, проведенных президентом России Владимиром Путиным в ноябре, довольно скупо освещалась в открытой печати. Что вполне естественно с учетом сложной международной обстановки и специфики обсуждавшихся там вопросов. Поэтому мы не будем фантазировать и строить догадки о том, на что именно ориентировал Верховный главнокомандующий своих подчиненных. А попытаемся вместо этого представить собственную точку зрения на проблематику военного строительства с учетом тех вызовов, которые ставит перед Россией ситуация в мире.

Прежде всего, обратим внимание на то, что программа развития Вооруженных сил России до 2020 года была принята три года назад в совершенно иной международно-политической ситуации. И средства, выделенные на нее, — 20 триллионов рублей с их разбивкой по годам тоже отражали специфику того времени. Уже одно это говорит о том, что в данную программу необходимо вносить весьма существенные коррективы с учетом резко изменившейся обстановки. Продолжать ее выполнение в режиме безмятежного и безбрежного мирного времени, когда реализация многих важных оборонных проектов с легкостью необыкновенной относилась на рубеж 25-30 годов, было бы совершенно неправильно, если не сказать преступно, по отношению к государственным интересам России. И хотя, конечно же, никакие изменения обстановки в мире не повод для бессмысленной паники и суеты, все же определенные поправки в ранее утвержденные планы вносить нужно.

И при этом не следует исключать существенного пересмотра системы приоритетов и ощутимой сдвижки по срокам в целях скорейшего получения практических результатов. Во всяком случае, именно так поступали перед лицом нарастающей военной опасности наиболее прозорливые и стратегически мыслящие государственные деятели всех времен и народов.

Что в этом смысле представляется наиболее целесообразным? На наш взгляд, с учетом жесткого лимита времени акцент в укреплении военной мощи государства должен быть несколько смещен с программ, так сказать, дальнего прицела на задачи, которые можно решить в значительно более сжатые сроки, и получить солидную прибавку боевой мощи уже в самое ближайшее время.

В этой связи следует обратить особое внимание на те ресурсы, которые еще сохранились со времен СССР и которые, при минимальном вложении средств, могли бы дать быстрый и ощутимый эффект. В каждой сфере военного строительства такие возможности необходимо изыскивать и пускать в дело. Никакой Америки мы в этом смысле не открываем. Российская власть, судя по всему, именно так и расставляет акценты. И проблема скорее состоит в том, чтобы такое видение ситуации стало общим руководством к действию. Каждый пример такого рода достоин особого внимания.

Отрадно в этом смысле начинание командования ВВС России, которое проявило завидную распорядительность и нашло способ значительно приблизить принятие на вооружение двух дополнительных самолетов радиолокационного дозора А-50. С этой целью два военно-транспортных Ил-76, построенные, но не доведенные до лётного состояния на ташкентском авиазаводе, и уже почти брошенные, были выкуплены Россией. Затем была организована целая трансконтинентальная экспедиция, в ходе которой эти самолеты в разобранном виде переправлялись автомобильным, морским и железнодорожным транспортом через Узбекистан и Казахстан в российский город Таганрог. Здесь их соберут и оснастят новейшими комплексами воздушной разведки. Такое бережное отношение к имеющимся ресурсам, причем найденным даже не в России, а в другой стране, позволило не потерять несколько драгоценных лет в ожидании постройки новых самолетов.

В том же контексте следует воспринимать и передачу ВВС России первого модернизированного стратегического бомбардировщика Ту-160. Эти машины оснащаются современными системами управления и новыми видами оружия большой дальности, специально для них возобновляется выпуск мощных авиадвигателей, прекращенный после развала СССР. С учетом их огромного эксплуатационного ресурса, которого хватит еще на десятки лет, это поистине мудрое и своевременное решение. Однако пока речь идет только о модернизации существующего парка, который насчитывает всего 16 единиц. Между тем, с учетом значительного увеличения военной угрозы и того обстоятельства, что этот самолет остается одним из самых передовых в своем классе, было бы целесообразно рассмотреть и вопрос возобновления его серийного производства. Тем более что нынешняя модернизация Ту-160 создает для этого отличный задел. Практически все основные компоненты этого прекрасного самолета обновлены и перезапущены в производство. Более того — в Казани, где их производили, есть даже два практически готовых планера. И было бы совершенно бесхозяйственно упустить такую возможность, тем более что стратегический бомбардировщик нового поколения еще только проектируется, а его поступление на вооружение ожидается ближе к тридцатому году. Да и то — в лучшем случае.

Инициатива о возобновлении серийного производства «белых лебедей» была озвучена еще семь лет назад. Но с тех пор решение так и не было принято, и сегодня планы не идут дальше модернизации существующих экземпляров. Между тем международная обстановка за эти годы резко ухудшилась, и то, что в те годы казалось совершенно неактуальным, сегодня таким уже никак не кажется.

В 2012 году, тоже задолго до нынешнего обострения обстановки, Минобороны России заказало модернизацию тридцати дальних бомбардировщиков Ту-22М3 из примерно 130 имеющихся на вооружении. Это означает, что три четверти этих не имеющих аналогов в мире ударных самолетов в ближайшие годы будут списаны. Целесообразность такого радикального сокращения флота дальней авиации сегодня вызывает растущие сомнения. Кроме того, так и остался нерешенным вопрос об установке на модернизированные Ту-22М3М узла дозаправки топливом в воздухе, что обеспечит этому самолету дальность действия полноценного стратегического бомбардировщика. Да, согласно Договору ОСВ, заключенному 35 лет назад, узлы дозаправки на эти машины американцы нам ставить запретили. Именно потому, что боялись, что с такими узлами они долетят до Америки. Но не сами ли США своим односторонним выходом из Договора по ПРО показали, как России следует поступать с невыгодными для нее международными договорами?

Не отстает от Военно-воздушных сил и Военно-Морской Флот России. По словам его главкома Виктора Чиркова, «времена бездумного списывания кораблей и лодок, имеющих большой модернизационный задел, прошли». И действительно — программа реанимации многоцелевых атомных подводных лодок третьего поколения уже выполняется на предприятии «Звезда» в Приморском крае и на заводе «Звездочка» в Северодвинске. И хотя в лихие девяностые значительная часть российских подводных сил была безжалостно уничтожена, как минимум два десятка кораблей, находящихся на хранении, в том числе ракетных крейсеров стратегического назначения, можно восстановить и поставить в строй. Сегодня, когда каждая дополнительная ракета или торпеда для России отнюдь не лишняя, такая прибавка военной мощи может иметь огромное, а то и решающее значение для сдерживания угрозы новой войны.

В контексте форсирования оборонных программ воспринимается и состоявшаяся наконец постановка в сухой док в Северодвинске для капремонта и глубокой модернизации атомного ракетного крейсера «Адмирал Нахимов». Отрадно то, что «Нахимов» занял место авианосца «Адимирал Горшков» («Викрамадитья») сразу после завершения его ремонта. А это значит, что технологические наработки и уникальный коллектив специалистов будут сохранены, что в будущем обеспечит успешный старт программы строительства российского авианосного флота. Оценочная стоимость работ по «Нахимову» — 50 миллиардов рублей на пять лет. За эти очень небольшие деньги Россия получит мощнейший в мире корабль, построить который с нуля в наше время почти нереально. С учетом того, что это чуть больше одного миллиарда долларов, а также того, что из России в иную неделю могут вывести и десять миллиардов зеленых, это действительно ничтожная сумма. Именно поэтому стоит напомнить о том, что еще два крейсера такого же типа — «Адмирал Лазарев» и «Адмирал Ушаков» — продолжают бессмысленно погибать у причалов — один в заливе Стрелок недалеко от Владивостока, а другой в Северодвинске. По каждому из этих кораблей многократно принимались прямо противоположные решения в стиле «казнить нельзя помиловать». Но следует особо подчеркнуть, что все они принимались в той относительно благоприятной мировой ситуации, которая на сегодняшний день себя полностью исчерпала. И эти боевые единицы, которые после модернизации могут стать самыми передовыми и опасными для врага военными кораблями в мире, были бы совсем не лишними для державы, располагающей четырьмя флотами, два из которых имеют прямой выход к океанам.

И это лишь несколько примеров того, как можно и нужно рационально и оперативно распорядиться накопленными страной огромными оборонными ресурсами.

Максимальная рачительность, хозяйский подход ко всему, чем уже располагает в военной области Россия, сегодня должны стать общим правилом. И при этом не нужно брезгливо отворачиваться даже от не самых передовых, но имеющихся в наличии в достаточном количестве и вполне добротных образцов вооружения. И помнить о том, что в умелых руках даже кочерга стреляет. Не говоря уже о русской трехлинейке, которая до сих пор считается классическим образцом стрелкового оружия. Война в Донбассе, в ходе которой ополченцы успешно использовали в боях даже музейные танки и давно снятые с вооружения самоходные зенитные установки, подтверждает это со всей очевидностью.

Рассчитывать только на поступление новейшей техники или на проекты, которые еще не вышли из стадии эскизных набросков, забывая при этом, что на армейских складах и в арсеналах находится колоссальное количество вполне еще боеспособного оружия, требующего только бережного к себе отношения, было бы совершенно неправильно. И непростительно с точки зрения возможных последствий такого явно несвоевременного благодушия.