Отставной турецкий дипломат Унал Чевикез в газете Hurriyet выступил с интересной статьей. Он призвал Анкару выступить с новой инициативой, целью которой могло бы стать восстановление отношений с Ереваном, открытие между ними границы, которая была заблокирована еще в 1993 г. в знак протеста против занятия армянскими войсками Кельбаджарского района.

Вообще, в Турции и раньше из уст разных политиков звучали призывы восстановить отношения с Арменией. Мотивация была самой разной. Поэтому оценивать их направленность было бы правильно исходя из места, времени, обстоятельств и открывающихся политических и геополитических перспектив. Еще осенью 2009 г. по итогам встречи глав иностранных ведомств Армении и Турции в Цюрихе, когда было объявлено о предстоящем подписании после 6-недельных консультаций двух документов — «Протокола об установлении между двумя странами дипломатических отношений» и «Протокола о развитии двусторонних отношений», в журнале «Time» была опубликована статья, в которой утверждалось, что Парламенты Турции и Армении должны ратифицировать Мадридские протоколы до 14 октября, а граница между этими государствами откроется к концу года. Более того, Ереван, решившийся на столь смелый политический шаг, принял одну из позиций протоколов, согласно которой проблема Геноцида армян в 1915 г. выносилась в сферу компетенции историков.

При ратификации турецкими парламентариями этих документов, в регионе складывалась бы принципиально новая ситуация, или, как писала тогда турецкая газета Zaman, это означало осуществление «долгосрочной и многоходовой комбинации». Кстати, тогда некоторые турецкие политики, с которыми автор общался в Стамбуле, как бы шутя заявляли, что они готовы сыграть «карабахский футбольный матч на чужом поле», потому что «Запад не рассматривал Армению исключительно в контексте ее сотрудничества с Россией, а скорее, в плане усиления армянского фактора как элемента сдерживания России на закавказском направлении».

Действительно, в случае ратификации Цюрихских протоколов турецко-армянские отношения приобретали бы самодостаточный характер, и при наличии факта активного присутствия Турции в Азербайджане и в Грузии можно было бы говорить о серьезном укреплении влияния Анкары в Закавказье. Во-вторых, Турция «разводила» бы армянский вопрос на две части: турецко-армянские и армяно-азербайджанские отношения, которые при внешней схожести все же неравнозначны. В-третьих, «завязав» на себя Армению, Турция могла бы сыграть весомую роль и в процессе карабахского урегулирования. Главная интрига тут в вопросе почему Баку торпедировал этот процесс, хотя внешне казалось, что вместе с Анкарой он получает возможность провести процесс карабахского урегулирования по своему сценарию. По словам бывшего высокопоставленного турецкого дипломата Синана Ульгена, «Анкара рассчитывала, что улучшение отношений с Ереваном даст ей возможность принять участие в разрешении армяно-азербайджанского конфликта». Но недовольство азербайджанской стороны побудило тогдашнего турецкого премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана приостановить усилия по сближению с Арменией. Почему?

Над этой загадкой будущим историкам придется «поломать голову». Мы же остановимся на версии, которая циркулировала тогда среди «определенных кругов» в Анкаре. Для того, чтобы «убрать армянский топор над шеей Турции», предлагалось с учетом предстоящей федерализации Турции признать независимость Карабаха, выставляя это в качестве «исторического презента армянам в отношении Геноцида 1915 г.», а Еревану предложить стать центром нового субъекта в Восточной Турции, чтобы он выступил в качестве «альтернативы могущему стать независимому Курдистану». Взамен Анкара получала бы «историческую награду»: вступление в ЕС при факторе более тесного сотрудничества с США, признание Турции в качестве нового неоосманского лидера на Ближнем Востоке. Только в таком «революционном контексте» логично звучали призывы американских политиков к Турции «как можно быстрее ратифицировать Цюрихские протоколы», которые госдеп США называл «историческими». Как писала эксперт Марина Брутян, «подписание армяно-турецких протоколов, то есть признание фактических границ Турции, расценивалось экспертами как фактическое присоединение Республики Армения к Карскому договору 1921 г.» Брутян обращала внимание и на то, в протоколе «Об установлении дипломатических отношений» Армении с Турцией фиксируется: две страны договорились признать существующую между двумя странами общую границу. Но в дорожной карте по урегулированию армяно-турецких отношений, опубликованной в газете Sabah, отмечалось, что «Армения обязывается ратифицировать Карский договор, после чего границы между Турцией и Арменией будут открыты, страны взаимно откроют дипломатические представительства». Но Баку вел свою «игру». Как сообщал «Голос Америки» со ссылкой на доклад госдепартамента США, в то время Азербайджан «подписал ряд чрезвычайно прибыльных соглашений по поставке газа в Турцию, в том числе и соглашение о предоставлении Турции статуса дистрибьютора азербайджанских энергоносителей в регионе». Анкара предпочла тогда синицу в руках, нежели журавля в небесах.

Оживление в проблеме нормализации отношений между Арменией и Турцией появилось в период, когда Ереван вел переговоры по программе ЕС «Восточное партнерство». Президент Армении Серж Саргсян связал тогда возможности его страны стать ассоциированным членом ЕС с разблокированием турецко-армянской границы. Кто знает, как бы сложилась ситуация в Закавказье, если бы Анкара в тот момент пошла на ратификацию Цюрихских протоколов? Фактом является то, что в результате Армения (накануне 100-летия Геноцида армян) вошла все же в Евразийский экономический союз и теперь ее границы с Турцией имеют уже качественно иные геополитические характеристики. Ныне Анкара вынуждена внести коррективы в ранее разработанную «Программу стратегии для противостояния обвинениям в осуществлении Геноцида армян в 1915 году». Как ранее сообщало ИА REGNUM, посол Турции Алтай Ченгизер, занимающий пост Генерального директора МИД Турции по политическому планированию, заявлял о том, что «одним из худших сценариев для Анкары в 2015 г. будет признание Геноцида армян со стороны США», что, по его словам, «угрожает турецкой идентичности». Заметим, что Ченгизер является автором книги, посвященной процессу вступления Османской империи в Первую мировую войну и распаду империи. При этом в своей работе дипломат, подчеркивая, что книга отражает его собственные взгляды как историка, а не официальную позицию чиновника министерства иностранных дел, использует армянский термин «Мец Егерн» для обозначения Геноцида армян.

Теперь свою позицию решил обнародовать Унал Чевикез, который с 2007 по 2010 г. занимал пост Директора по политическим вопросам МИД Турции. "Не важно, что произойдет и как две страны вступят в 2015 г. Очевидно, что эта дата не является концом пути. Важно то, как Турция и Армения представляют себе свои отношения после этой даты. Оппоненты говорят, что закрытая армяно-турецкая граница является способом давления на Армению в вопросе урегулирования карабахского конфликта, и открытие границы до разрешения проблемы может сделать Армению менее заинтересованной в мирных переговорах. Но действительно ли закрытая граница является действенным рычагом давления на Армению, если за последние 20 лет это не заставило ее прийти к соглашению с Азербайджаном? Необходима новая ситуация, меняющая правила игры, которые позволили бы «восстановить лидирующей роль Турции на Кавказе». Но для этого, как считают турецкие эксперты, Турции предстоит показать, что у нее « есть серьезные причины для примирения с Арменией и определиться с Азербайджаном, который продолжает блокировать турецкую политику в этом регионе».

Тем временем бакинская газета «Эхо» опубликовала, на наш взгляд, «знаковое» интервью с Председателем Евразийского движения Ильгаром Гасымовым, который не исключает возможность вхождения Азербайджана в Евразийский экономический союз. Гасымов не усматривает в этом утерю политического суверенитета государства: «Это может эффективно сказаться на нагорно-карабахском урегулировании».

Однако это — уже иная геополитическая схема, которая действительно создает только предпосылки для карабахского урегулирования, но не гарантии того, что Степанакерт войдет в прежнюю геополитическую «реку». В Закавказье сегодня все быстро меняется, и проигрывает тот, кто не успевает даже на последний вагон набирающего скорость «восточного экспресса». Он движется уже не по тому маршруту, какой прописывали ему ранее Анкара и Баку.